Грей выхватывает кинжал, чтобы вовремя остановить лезвие, и хватает Рэна за предплечье, удерживая на месте. Частое дыхание обоих эхом разносится по арене.
Мне кажется, это что-то очень личное. Я чувствую себя так, словно стала свидетельницей спора. Мне хочется попятиться и незаметно исчезнуть с арены, но затем я слышу низкий напряженный голос Грея:
– Вы деретесь не со мной, милорд.
Рэн чертыхается, отталкивается, чтобы убрать в ножны свой меч. Выражение его лица напряженное, а потемневшие глаза полны решительности. Когда Рэн видит меня за ограждением, он кажется удивленным.
Но напряжение в лице принца никуда не исчезает. Рэн холоден и отстранен, как и в день моего прибытия. Бабочки, порхавшие у меня в животе, замирают и гибнут.
– Миледи. – Рэн кланяется, затем отворачивается и идет к краю арены, где на небольшом столике стоит кувшин с водой. Он наливает воду, и все его движения резки и неестественны.
Что-то произошло.
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Совершенно ничего. – Рэн осушает бокал и пролезает под ограждением, чтобы вернуться на арену. Он все еще ни разу не взглянул на меня. – Есть вероятность подобного нападения, что имело место в Лунной гавани. Нам нужно быть готовыми.
Я косо смотрю на Грея, но он наблюдает за Рэном. Командор подобрал свой меч, но не спрятал оружие в ножны. Он следит за Рэном так, словно ожидает атаки, и не зря, потому что Рэн обнажает меч.
Я пролезаю под ограждением и становлюсь перед принцем до того, как он успевает замахнуться.
Рэн сжимает челюсти.
– Отойдите.
– Нет. Скажи мне, что случилось.
Принц идет на меня, и в каждом его движении сквозит едва сдерживаемая ярость. Наконец он смотрит мне в глаза.
– Вы отойдете, или я…
– Милорд, – тихо говорит Грей позади меня.
Мне кажется, что Рэн не остановится, но он останавливается и отводит взгляд.
– Пожалуйста, миледи, оставьте нас.
– Если что-то случилось, – медленно произношу я, – то мне нужно об этом знать. Если между нами альянс, то мне нужно…
– Его нет, – перебивает Рэн. Он говорит настолько тихо, что мне кажется, что я ослышалась.
– Что?
– Альянса нет, Харпер. Было глупо полагать, что я на пути к успеху. Моих людей растоптали. Твоя армия – всего лишь блеф. Если нам придется сражаться за Эмберфолл, кто выступит против армии Карис Люран? Да никто!
Я сбита с толку. За два дня ведь ничего не изменилось.
Дверь на арену открывается. Фрея стоит на пороге и пытается отдышаться.
– Ваше Высочество. Миледи.
– Что? – Рэн переводит на нее взгляд.
– Мы с Джемисоном отвезли еду на указанный вами перекресток, но людей, которые там собрались, было слишком много, чтобы их всех накормить…
– Как я и предполагал, – говорит Рэн. Выражение его лица становится уставшим, и принц вздыхает. – Пусть Джемисон скажет им, что мы направим больше еды завтра.
– Мы так и сказали, но они последовали за повозкой к замку. Мы сказали, что доставим вам их прошения, но людей было слишком много, чтобы отказать, и…
– Сколько?
– Сотни, Ваше Высочество.
– Они пришли за вами сюда? – Рэн смотрит на Грея и направляется к двери. По пути он бросает на меня гневный взгляд, который куда более красноречив, чем простое «я же говорил».
Я морщусь. Да, он говорил мне об этом.
Широкими шагами Рэн направляется к выходу. Каждое его слово звучит напряженно и резко.
– Я поговорю с ними. – Принц смотрит на Фрею: – Где Джемисон?
– Стоит на страже возле дверей замка.
– Против сотен? – недоумевает Рэн. – Они же могут порвать его на части.
Принц взбегает по ступеням главного зала, и я изо всех сил стараюсь от него не отставать. Этим утром играет траурная музыка. У арфы порваны струны нижнего регистра. Надеюсь, это не дурной знак.
Фрея замедляет шаг, чтобы идти рядом со мной.
– Молва, должно быть, быстро разнеслась, – тихо говорит она. – Эти люди не из Лунной гавани. По крайней мере, сто человек уже стояло в очереди, когда мы появились на перекрестке. Очень быстро их стало еще больше.
– Они ругаются? – спрашиваю я, как только мы оказываемся на верху лестницы, спеша за Рэном и Греем. В моем желудке возникает чувство тошноты.
Рэн хотел лишь защитить свой народ, и теперь моя идея приносит больше вреда, чем пользы.
– Ругаются? – удивленно переспрашивает Фрея.
– Да, – говорю я. – Разве они не протестуют из-за того, что мы направили недостаточно еды?
Рэн доходит до двери и распахивает ее. Солнечный свет проникает в зал. Беспокойство толкает принца наружу, Грей следует за ней.
Толпа ревет на улице, и я бегу к выходу, уверенная в том, что на Рэна набросятся, а потом нападут и на всех нас. Люди собрались на газонах и на брусчатой дорожке. Фрея была права: их сотни. В основном это мужчины и мальчики, но женщин и девочек тоже достаточно. Некоторые из собравшихся даже облачены в броню, которая представляет собой более примитивную версию того, что носили Рэн и Грей. На остальных простая одежда, по большей части слишком теплая для погоды на территории замка.
Люди не кричат в ярости.
Они ликуют.
– На благо Эмберфолла! Славься, наследный принц!
Их голоса звонко разносятся по двору, отражаясь эхом от каменных стен замка.
Рэн смотрит на это все.
Джемисон выдвигается вперед.
– Ваше Высочество, они пришли сражаться. Мы не смогли их остановить.
– Сражаться, – повторяет Рэн.
– Сражаться с солдатами Силь Шеллоу, – поясняет Джемисон. – Они хотят присоединиться к Королевской Армии.
Я подступаю к Рэну. Его взгляд все еще сосредоточен на толпе. По выражению лица невозможно ничего прочитать.
Я вспоминаю о его гневе на арене. По крайней мере, когда Грей становится пугающим, я знаю, кто стал его мишенью. Когда дело касается Рэна, то я понятия не имею, что творится в его голове.
– Ты хотел знать, кто выступит против армии Карис Люран, – тихо замечаю я. – Мне кажется, это и есть ответ на твой вопрос.
Толпа продолжает скандировать:
– На благо Эмберфолла! Славься, наследный принц!
Рэн расчетлив и непредсказуем, и именно поэтому он, кажется, загоняет свою злость подальше и становится на край ступеней с поднятым вверх кулаком.
– На благо Эмберфолла! – восклицает он. – На благо всем!
Глава 34
Рэн
Я концентрирую внимание на том, что могу контролировать: стратегия, тактика, планирование. Я блокирую мысли о том, что не поддается контролю, а именно мысли о Лилит.
Она исчезла до рассвета, но я не смог уснуть. Я лежал в ванне, погружаясь в воду с головой, задерживая дыхание до тех пор, пока легкие не умоляли о вдохе. Я и раньше себя топил, но еще никогда мне не хотелось утопиться так сильно. Каждое видение, которое она показала мне, отпечаталось в памяти так ярко, что я снова и снова переживал каждую трагедию.
Я знал, что мои подданные страдали, но не понимал, как сильно страдал каждый из них. Я жаждал забвения.
Я
