– Считай, рядом. Нашли. На всякий спрошу, как у остальных дела.
Из большой группы сталкеров, сидящих у порога лазарета, встал один:
– Ничего, атаман. Пусто, брошены все хаты, мертвые, местами горелые поселки на десятки километров, ни одной живой души. Только машины изредка по шоссейкам носятся, да кое-где следы стоянок.
– Капкан, Якут, собирайте людей, список я вам отдаю. Если кто на дежурстве, пусть подменят, и всем спать до трех ночи. Седой, сходи к Кире Бороде, пусть все авто на ходу предоставит и заодно с Южным свяжется. Там у них два автобуса есть приличных, маршрутки и легковые. Придется часть народа в ЗИЛ посадить, в кузов, иначе все не влезем.
И перед тем как выйти из лазарета, я посмотрел, как, тихо ругаясь под нос, гонял двух медсестер и фельдшера пожилой врач Костоправ, военный хирург из лагеря Сиониста. И как быстрыми, точными движениями паковались в сумки перевязочные пакеты, флаконы со спиртом, йодом, свертки с медикаментами и ватой, укладывались в стопку брезентовые носилки.
– Опять война, чтоб ее черти взяли, – с тоской ворчал пожилой врач. – Таня, в дальнем шкафу забирай весь промедол и упаковку кордиамина, да, и не забудь жгуты, там же, на нижней полке. Надя, притащи мою сумку и добавь туда еще бинтов. Носилки я сам заберу. Готовьтесь, девчонки… начнете в обмороки падать, подниму лещами, учтите. Костик, ты остаешься, и чтобы к приезду операционная была хоть как, но готова, ясно? Приступай.
Несмотря на наступающую темноту, лагерь зашумел. Немного подвывая моторами, заливая светом фар перекресток улиц, подъезжали автомобили, в лучах мелькали силуэты вооруженных людей. Сионист распределял сталкеров по отрядам, которые тут же, получив приказ спать до трех ночи, расходились к кострам и ложились вздремнуть, хотя это, как я заметил, получалось не у всех.
Всего из добровольцев было собрано восемьдесят человек, разделенных на два больших отряда. Из разведчиков Сионист выделил еще пятнадцать опытных бродяг, вооруженных малошумным оружием, – авангард, который должен был идти впереди, чтобы снять часовых, если таковые будут, и разведать обстановку перед основной атакой.
– Седой, Гайка, я был бы признателен, если бы вы пошли с авангардом, – попросил Сионист. – Вы товарищи тертые и там будете полезнее.
– У нас оружия подходящего нет. – Я провел рукой по Хакеру. – На него ни глушителя, ни патронов специальных. А так бы само собой.
– Но «Глоки»-то у вас имеются, сталкеры. А для них приблуда найдется. Зайди к Сибиряку, скажи, атаман глушители выдать просил.
И наши с Хип пистолеты скоро обзавелись черными цилиндрами. Впрочем, стволы тоже пришлось заменить – в запасах Сибиряка нашлись нужные, с резьбой. На заднем дворе нашего временного дома, у остатков цветника и альпийской горки, я сделал два пробных выстрела в толстый сухой пень тополя – и сказать, что звук стал тихим, конечно, сложно. Хлопок был все еще очень заметным, прилетело даже сухое, резкое эхо от стены дома, но выстрел все-таки получился намного тише, чем без глушителя. По крайней мере никто из собирающихся в округе сталкеров не обратил внимания на стрельбу.
– Грузимся! По машинам, народ! – послышался крик, и полтора десятка разнокалиберных авто и мотоциклов, включая даже старый грузовичок ЗИЛ, включив ближний свет, выстроились в колонну.
Тихая, теплая июньская ночь равнодушно приняла в себя вереницу автомашин, которые, гудя моторами, направились по пустынному шоссе. Мы с Хип устроились в кузове грузовика и, опершись спинами на борта, чувствовали, как летит в лицо встречный ветерок, как трещат в покинутых полях коростели и посвистывает перепел. Удивительно мирной, спокойной была эта ночь, украшенная на севере легкой, дымчатой зарей и бледными, редкими звездами. И почему-то навязчиво проскакивала странная мысль, что ехала сотня человек не в бой, а на далекий пикник на берегу реки, на раннюю уловистую зорьку, и в руках тускло блестят не стволы, а удочки, и в сумках вместо патронов и перевязочных пакетов лежат бутерброды. Но сердце уже почувствовало первые порции адреналина, от которого, в помощь летящему навстречу ветру, шумело в ушах и сильнее чувствовался пульс. Большинство сталкеров в кузове угрюмо молчали, только один, странно оживившись, громко рассказывал очередной длинный, несмешной анекдот, нервно потирал взмокшие руки и сам же надрывно, ненатурально смеялся, пихая угрюмого соседа в бок локтем.
В половине четвертого утра машины затормозили у незаметного проселка и полосы леса, еще совсем темного, мрачно-серого в слабом свете занимающейся зари. Посвежело, от недалекой болотины к автомобилям потянулся низкий, слоистый туман, тончайшей пылью пересыпающийся в лучах приглушенных фар. И наверное, только от прохлады выдавал зубами мелкий, дробный перестук молодой парень в шаге от нас, и еще один сталкер, вздрагивая, видимо, от утренней свежести, вдруг сдавленно пробормотал:
– Простите, мужики. Простите, мужики… не могу. Ноги не идут. Простите, мужики, сволочь я, простите…
– Зачем же ты в добровольцы записался, а, Валет? – спокойно поинтересовался Сионист, поправив на плече потертый Steyr AUG. – Оставался бы в лагере. Я нескольким дельным мужикам запретил в поход, чтоб они наш Лазурный охраняли.
– П-прости, атаман… – Сталкер тихо всхлипнул. – Думал, не струшу…
– Думал он, – печально, но и с досадой в голосе буркнул Сионист. – Знал ведь, что не в фантики играть едем. Ладно. Стереги машины, черт с тобой. Вернемся, поговорим еще.
Атаман передвинул автомат на грудь, положил на него руки и уже громче, но не совсем в голос, произнес:
– Так! Добровольцы! Если кто жалеет о своем решении и боится идти, руку вверх и в сторону. Общество, прошу у вас за них – не наказывайте, не выгоняйте и все такое. Понимаю.
Никто не поднял руки, а Валет, опустив голову, пошел к машинам. Кто-то звучно плюнул в его сторону.
– Что, все смелые? Никто не боится?
– Страшно, атаман. Врать не буду, – послышался голос из группы. – Но авось да либо прорвемся. Если что, портки запасные я взял.
Послышался негромкий, нервный смех, и Сионист удовлетворенно кивнул.
– Авангард, вперед редкой цепью вдоль этой дороги, на нее не выходить. Капкан, твой фланг слева, Якут, справа пойдешь. Я с разведкой.
– Атаман, может, останешься? – буркнул Капкан.
– Не переживай, сталкер. Мне не в первый раз. Береги молодежь, дружище, в поселок ни в коем случае не заходи. Якут, выдели человек пятнадцать в засады на выходы и снайперов им добавь.
– Сделаем. – Якут, облаченный в «Кикимору», поправил на плече СВД, махнул своим, и мы вошли в лес.
Авангард шел тихо, умело – я слышал только редкий, слабый шелест влажного от росы малинника и еще более редкие потрескивания лесного сора под осторожной ногой. Сионист приказал остановить машины почти за три километра от поселка, чтобы не выдать отряд шумом моторов, и здесь часовых
