Я намазала смесь на ладонь Рука, разминая кожу, пока пальцы не разжались. Затем выпрямила их, игнорируя то, как Рук резко втянул воздух от боли. Через пару минут его рука расслабилась. Парень с облегчением закрыл глаза.
– Спасибо, – пробормотал он, зажимая мою ладонь в своей.
Я медленно переплела свои пальцы с его.
– Твоя хватка все так же крепка, – улыбнулась я.
Затем потянулась к его груди, и Рук дернулся:
– Не трясись ты так надо мной. Я и без того перед тобой в вечном долгу.
В такие дни парень часто избегал моих прикосновений. И у меня рождалось странное ощущение, словно его шрамы должны вызывать у меня больше отвращения, чем вызывают на деле.
– Давай осмотрим твою спину, – буркнула я.
Макнув пальцы в смесь, обошла Рука сзади и ахнула.
Помимо шрамов, на его коже горели длинные красные полосы. Кто-то бил парня тростью.
– Подонок! – прошипела я, пытаясь умерить боль от ран.
– Я сам виноват. Не смог обуздать лошадей. Колгринду пришлось заняться ими лично.
– Конечно, ты не такой ловкий, когда у тебя болят шрамы. Ему давно пора бы это запомнить!
– Я не хочу, чтобы со мной обращались как с особенным, – твердо ответил Рук.
Я прикусила язык и заработала быстрее. Закончив, прижала ладонь к спине друга:
– Теперь должно стать легче.
– О да! – Рук вздохнул, разминая мышцы под моей рукой. – Даже не знаю, что бы я без тебя делал, Нетти.
– Прекрати так называть меня, – улыбнулась я. Это был давний спор. Ужасная детская кличка, больше напоминавшая имя какой-то бабули или курицы.
– Но я должен называть тебя Нетти, Нетти, – засмеялся парень. – Как говорит Колгринд: «Нельзя нарушать традиции».
Рук отпрянул от меня и взял майку. Громко кряхтя, попытался натянуть ее на голову.
Я терпеливо сидела в сторонке, так как знала, что он рассердится, если попытаюсь помочь.
– Чародей отчалил?
– Да. Это было опасно.
Я совершенно неподобающим для леди образом откинулась на спину и стала смотреть в небо.
– Даже если ты и ведьма, то отнюдь не такая, как Мэри Уиллоубай, – вздохнул Рук, устраиваясь рядом со мной. – Она-то давно мертва.
– В отличие от ее наследия.
На протяжении тысяч лет ведьмы жили особенно. Они считались странными женщинами, немного опасными, если не быть с ними осторожным, но в основном ведьмы вели мирное существование. Все изменилось, когда ведьма по имени Мэри Уиллоубай открыла портал между мирами и призвала Древних, положив начало этой длинной кровавой войне. Мне вспомнилась книга, которая была у меня в десять лет: «История Древних для детей». В ней была картинка женщины с черными волосами и безумными глазами, с руками, поднятыми к грозовому небу. Под ней была подпись: «Мэри Уиллоубай – худшая женщина в королевстве».
– Ее сожгли, – сказала я. – Как и всех ведьм.
Если бы Агриппа рассекретил меня… ну, не могли же они сжечь меня живьем, верно? Ему пришлось бы проявить фантазию. Господи, до чего тревожные мысли меня преследовали!
– Как-то это не по-христиански, тебе не кажется? Сжигать людей живьем.
– Особенно если учесть, что у нее был помощник.
– Да, колдун. – Рук улыбнулся, когда я присела от удивления. – Ты сама научила меня читать с помощью той старой книги о Древних, помнишь? Говард Микельмас. Он помог открыть ворота. Но его ведь так и не поймали?
– Нет, колдуны коварны по своей натуре, они грязные, вероломные создания. Все это знали. У ведьм, по крайней мере, присутствовала аура трагического благородства.
– Как думаешь, почему они сожгли одних и пощадили других? – поинтересовался Рук. – Почему колдунов не убивали?
Эта беседа никоим образом не успокоила мои нервы. Отмахнувшись от этой темы, я встала и обошла камни, сжимая в руке шаль. Рук присоединился ко мне.
– Не хочу больше думать о колдовстве, – сказала я, встав посреди дороги. Вокруг царила тишина, не считая ветра, шелестящего вереском. Каким бы ужасным ни был Бримторн, ни одно графство не могло тягаться с Йоркширом по части уединенной атмосферы. Мы с Руком были совершенно одни, не считая странника на коне, скачущего вдали. – Хочу помечтать о магазине, который мы откроем.
– В Манчестере или, может, в Кентербери, – ответил Рук, поддерживая нашу старую игру. – Откроем книжный, где все книги будут в старых кожаных переплетах.
– Как по мне, самый шикарный запах – в библиотеке старых книг.
Не считая Рука, единственные хорошие воспоминания, оставшиеся у меня от Бримторна, были связаны с многочасовым чтением на моем любимом подоконнике. Колгринд, будучи ужасным человеком, по крайней мере, позволял пользоваться своей библиотекой. Одним летом я трижды перечитала «Смерть Артура». Мой любимый момент – когда Артур вытащил меч из-под камня, за секунду превратившись из простолюдина в короля.
Рук покачал головой:
– Увы, но мы не можем переехать в Кентербери. Стервятница живет на соборе.
Он был прав. Последние три года Он-Тез, одна из Древних, правила городом. Она была гигантским отвратительным чудовищем с телом мерзкой птицы, питающейся падалью, и головой безумной старухи. Кличка Стервятница ей вполне подходила.
– Однажды ее не станет, и мы будем продавать книги, да и вообще все, что захотим. Что ж, как мы назовем наш магазин? – Когда Рук не ответил, я пихнула его: – Только не говори, что ничего не можешь придумать.
Внезапно парень пошел вдоль дороги, засунув руки в карманы.
Удивившись, я поспешила за ним.
– Что не так?
– Магазин – это сказка, которую мы придумали, когда были детьми, – ответил он, глядя на меня. – Ты могла бы стать гувернанткой в хорошем доме, с вкусной едой и приличной зарплатой. Почему ты не пыталась никуда устроиться?
Господи, опять он за свое!
– Я устроюсь, когда захочу, но не сейчас.
– Почему?
– Потому что я могу поджечь шторы хозяина, – закатила я глаза. – Кроме того, я не могу просто…
Я прикусила язык, но Рук не собирался так легко отставать:
– Не можешь что? – Его челюсть напряглась, глаза ожесточились.
– Бросить тебя, – выпалила я и скривилась, зная, какой будет его реакция.
Парень резко остановился:
– Нетти, я не хочу, чтобы ты отказывалась от хорошего будущего из-за меня.
– Не будь дураком! – огрызнулась я, запахиваясь в шаль. – Я иду домой.
На этом я развернулась и быстро сошла с дороги, громко топая по болоту. Ожидала услышать шаги Рука позади себя, но их не последовало.
Разозлившись, я остановилась:
– Что, теперь ты будешь жить здесь?
Мой друг продолжал стоять на дороге и пристально смотрел на странника, который теперь ехал всего в полумиле от нас. Что-то в неподвижности Рука меня смутило. Я спешно пошла обратно.
– Ты в порядке? Шрамы болят? – спросила я, сжав плечо парня.
В ту же секунду он рухнул на землю. Начал стонать, словно от ужасной боли,
