Серин выглядела расстроенной, но, все же, рассказала остальным то, что мы с Джарин уже слышали. Когда она закончилась, наступила мертвая тишина. Клаудия с Лоррейн были потрясены.
— Вы не знали? — спросил их Чаки.
— Черт возьми, нет, — сказала Лоррейн. — Мы следующие, кто собирается выйти замуж. Как и Серин.
— Серин? — появилась мысль. — Откуда ты узнала о сроке? — выглядела она весьма смущенной и немного испуганной. — Дорогая, ты член воздушной команды. Это значит, что если ты занималась какой-нибудь, ох, разведывательной работой, то все в порядке.
— Ну, — теперь она выглядит чуть менее испуганной, — когда началось вторжение, после того, как пострадал Джеймс, все бегали, делали миллион разных вещей, я оказалась не у дел, пока ты не позвала меня. Поэтому и подумала, дай присмотрю за Ричардом — ну, знаешь, он разрешил называть его Ричардом, — просто чтобы убедиться, что с ним ничего не случится.
— Да, он не возражает, когда его называют просто Ричардом. И, с твоей стороны, это было здорово, Серин.
— Правда? Отлично! — я многозначительно посмотрела на нее. — Ой. Ладно. Итак, в какой-то момент он разговаривал с несколькими людьми — как здорово, что вы позвали меня, когда Джеймс еще лежал в больнице — и, поскольку я не могла увидеть тех людей в своем разуме, я... вживую шпионила за ними, — Серин сейчас выглядит так, словно готова была броситься наутек.
— Хорошо сработано, — быстро сказала я. На лице Серин проступило облегчение. — Что-нибудь увидела или услышала?
— Люди были очень расстроены из-за того, что Ричард готов уничтожить расу. Было много споров, и они заставили его назначить новый срок.
— Крайний срок был всегда? — спросил Чаки.
— Да, думаю, да. По крайней мере, из того, что я услышала, кажется, проблема была не в крайнем сроке, а в новой ее дате.
— Не понимаю, почему Ричард вдруг уступил, неважно кому.
— Серин, ты узнала тех людей? — спросил Чаки, закрыв глаза.
— Нет. С того места, где я пряталась, я не видела никого, кроме Ричарда, и не узнала ни одного голоса. Но я не всех знаю.
— Ты не знаешь всех своих родственников? — Чаки открыл глаза.
Серин опустила взгляд.
— Большую часть времени я провожу с командой НАСА.
— Значит, они не из Космического центра, — я глянула на Чаки. — Что думаешь? В смысле, для моей удачи такое вполне типично.
— Я пытаюсь выяснить, — он покачал головой, — кто больше всего потеряет или получит от запрета или разрешения землянам вступать в брак с центаврийцами. Американское правительство точно не ответ. То, о чем мы разговаривали вчера, чрезвычайно интересно и мы, естественно, поддерживаем как можно больше взаимодействия и все такое, так что предотвращение всего этого вряд ли правительственная идея.
Девушки, как одна, смотрели на меня.
— Совершенно секретно, допуск только для командиров, извините, — в ответ получила четыре кислых выражения. — Серьезно. С жучками Чаки и Кристофера давайте попозже, ладно? Думаю, у нас появились более неотложные проблемы.
— Договорились, — кивнул Чаки. — Это более чем странно.
— Серин? — стукнула в голову страшная мысль — Где сейчас Ричард?
Она сосредоточилась.
— Он с Кристофером и остальными, — тут она покраснела. — Джефф только в брюках.
Я еле воздержалась от напоминания, что она видела Джеффа без штанов, тогда, во Флориде. Мы с ним тогда, ничего не зная, потратили много времени, дав Серин практический урок сексуального атлетизма.
— Значит, с Ричардом все в порядке? — она кивнула. — Кто может оказывать на него такое влияние, чтобы заставить изменить решение?
— Из нашего поколения никто, — сказала Клаудия. — Даже те, кто хочет жениться или выйти замуж за центаврийца, считают правильной позицию, что кто-то другой может выйти замуж или жениться на ком захочет.
— Агенты-земляне тоже не против, — добавила Лоррейн. — Я имею ввиду Джерри, Мэтта и Чипа, у них намерение найти себе подходящую девушку и остепениться. Это горячо обсуждаемый предмет, так что не могу представить, что кто-то из наших мужчин землян мог бы вызвать эту проблему.
— Ни один землянин, — я покачала головой, — не станет говорить о чистоте расы, по крайней мере, с тех пор, как Брайан, наконец, пришел в себя.
— Согласен, — задумчиво сказал Чаки. — Люди, работающие и живущие с пришельцами, вроде ваших оперативников, обычно не обременены ксенофобией, — он покачал головой. — Сам не верю, что такое говорю, но ты хочешь притащить сюда Брайана, чтобы узнать, что он обо все этом думает?
— Возможно, — что-то ту было такое, щекочущее глубины сознания.
В дверь постучали, следом просунулась мамина голова.
— Привет, Чарльз. Ничего не хочу спрашивать. Полагаю, вы тут обсуждаете что-то ужасное. Котенок, что нам делать с враждебными семьями?
— Извини?
— Родители Дорин, — вздохнула мама, — весь центаврийский Дипломатический Корпус, несколько других центаврийских родителей, чьи дети встречаются с землянами. Сама знаешь, есть люди, не желающие принимать перемены.
Мы с Чаки переглянулись.
— Ой, ну, конечно же, — одновременно воскликнули мы.
— Можешь привести сюда Люсинду? — я посмотрела на маму. Та, закатив глаза, ушла, наверное, выполнять просьбу. — Лоррейн, пожалуйста, приведи Дорин.
— Сейчас, — исчезла и Лоррейн.
Чуть позже в комнатушку вошли Лоррейн, мама и Люсинда, сразу вслед за ними вошла Дорин. Теперь мы официально находимся на территории братьев Маркс[25]. Однако это лучше, чем то место, куда хочет нас отправить дипломатический корпус.
— Мои родители затеяли нечто ужасное, не так ли? — без вступления спросила Дорин.
— Шокирующее, да, — я рассказала всем то, что только что узнала от Серин. Никто, кажется, такой информации не удивился. То есть все имеют более четкое представление о происходящем, нежели я. Как обычно.
— Мам? Какова твоя честная и грубая оценка центаврийского Дипломатического Корпуса?
— Такова, что на самом деле никакие они не дипломаты. Всего лишь красивое название. На самом деле отстаивают интересы.
— Чьи интересы?
— Наши, — ответила Люсинда. — Из всех наших людей они наиболее эффективно работают с теми, кто служит в политической власти.
Это означает, что они, скорее всего, центаврийцы, способные врать. То, что некоторые центаврийцы могут-таки врать, доказано, по крайней мере тем фактом, что ныне покойный и неоплаканный Адольф долгое время имел на Земле шпионов.
— Мам, ты им доверяешь?
Она посмотрела на Дорин. Та поморщилась.
— Скажите правду, миссис Кэтт, я не знаю, как кто-то может доверять моим родителям.
— Нет, — пожала плечами
