— Видел, что все куда-то идут, но потом увидел тебя и пошел следом.
— Там похороны. Девочка, лет десять, не больше. Ее укусили, а позже застрелили, чтобы не мучилась, — Соня закусила губу, прокручивая в голове увиденное. — Там была ее мать. Она так смотрела… не хочу, чтобы мой отец когда-нибудь смотрел на меня также.
— Боишься умереть?
— Боюсь, что он останется один. Мне-то уже все равно будет, а ему с этим жить.
Несколько птенцом заметили больших людей, начиная прыгать в их сторону, желая изучить гостей их жилища. Правда, допрыгать до людей им не удалось — мама вовремя клюнула каждого в темечко, возвращая инстинкт самосохранения, разворачивая слишком уж прозорливых детенышей обратно в сторону курятника. Понимает, что вдалеке от дома опасно.
— Ты не умрешь.
Столько уверенности было в его голосе, что Соня невольно повернула голову, удивленно вскинув брови.
— С чего бы такая уверенность? Мы не знаем, что будет завтра или даже…
— Я сказал, — обрывая сомнения на корню, твердо повторил юноша, глядя ей прямо в глаза. — Ты не умрешь. Ясно?
Соня смотрела на него с нескрываемым скептицизмом, ожидая дальнейшей шутки или чего-то, что сможет разрядить обстановку. Но, к ее удивлению, Марк оставался серьезным, стоически выдерживая взгляд девушки. И никакого намека на смех. Юноша оставался серьезным.
В противовес всей ситуации Соня начала тихо смеяться. Скорее от смущения, нежели действительно увидела в его словах повод для улыбки.
— Ты чего смеешься? — хоть Марк и пытался изобразить недовольное выражение, смущенный румянец все равно проступил на слегка тронутой загаром коже. — Я сказал что-то смешное?
— Нет, вовсе нет, — покачала головой Соня, прикрывая рукой улыбку. — Спасибо. Правда, спасибо. За все.
— Эй, голубки! Хорош лобызаться, бегом сюда.
Андрей, чтоб его. Кто как не он умеет появляться в самые неподходящие моменты, видя ситуацию с совершенно ненужной стороны. Соня и Марк обреченно уронили головы в сложенные руки.
— Ужасный человек.
— Полностью согласна.
***
Следуя за Андреем, который словно изучил это место от и до всего за утро, они добрались до небольшого помещения, где их уже ждала Виктория. Она сидела за столом, на котором в строгом, одной ей понятном порядке было разложено оружие. Чистка от лишнего пороха и посторонней грязи — залог долгой службы огнестрельных помощников.
У стены на старом диване уже сидели остальные из их небольшой группы. Все довольные, отдохнувшие. Марк даже позавидовал их свежему состоянию.
— Это все?
— Да, — кивнул Андрей, садясь рядом с Алисой. — Теперь все в сборе.
— Что происходит? — Соня все еще не понимала сути происходящего, от чего становилось неуютно.
Женщина улыбнулась. Отложила пистолет в сторону и, сложив руки в замок перед собой, обвела присутствующих взглядом.
— Ничего серьезного. Хотела обсудить с вами ваши дальнейшие действия. Вы ведь движетесь на запад, верно? Не расскажете причину?
— Это личное, — переглянувшись с остальными, кивнула Соня. — Но Вы правы, на запад.
— За торговцами, как я слышала. Гиблое дело, но не мне вас отговаривать. Тем более, что вы столько преодолели уже. Знаю, что вам нужна машина, однако тот грузовик у нас один, поэтому придется вам идти на своих двоих. Помочь можем только оружием и припасами. Отдохнете сколько надо и можете идти.
— Зачем вам это? В смысле Вы помогаете нам просто так, не требуя ничего взамен. Почему?
Она действительно этого не понимала. В тяжелейших условиях выживания, когда каждая канистра бензина, каждая ампула антибиотиков была на счету, было бы странно помогать незнакомым людям, не требуя ничего взамен.
— Тяжелые условия ужесточают борьбу за ресурсы, — мягко говорила Женщина, подпирая щеку рукой. Эта улыбка делала ее совсем юной, хоть легкие морщинки в уголках глаз и говорили о среднем возрасте. — Но мой покойный отец всегда учил: что бы не происходило, люди должны оставаться людьми. Это залог нашего выживания. В противном случае мы умрем не из-за инфекции, а потому, что перебьем друг друга за последнюю банку тушенки. Я лишь стараюсь следовать его взглядам, продолжая помогать выживать другим.
Вот оно что. Это многое объясняло. Их община напоминала не просто собрание людей, вынужденных выживать вместе. Они были одной большой семьей. Заботились друг о друге, делили горе и радость, помогали в трудную минуту. Те же принципы распространялись и на случайных путников. Это удивляло и восхищало одновременно. Возможно, у человечества еще был шанс на спасение.
— Спасибо Вам. Правда, спасибо большое. Даже не знаю, как Вас отблагодарить.
И это была правда. Трудно выразить словами всю ту благодарность, которую сейчас испытывала Соня. Да и остальные чувствовали то же самое. Слишком много сделала для них эта женщина и судя по тому, что никто из местных не выказал недовольства их присутствием, придерживались они того же мнения.
— Отблагодарите, когда вернетесь живыми. Если будете возвращаться той же дорогой, заходите. Мы всегда вам рады.
Чуть позднее Виктория показала им карту местности. Дополненную разными уточнениями по поводу окружающей местности. Больше опасных троп, больше зон, которые стоило обходить десятой дорогой из-за зараженных животных или людей. Кто из них опасней еще вопрос.
Покидать заставу было решено следующим утром. Они достаточно отдохнули, пополнили припасы и были готовы продолжать путь. Вот только в ночь перед отправлением Соне не спалось. Сказывался долгий утренний сон или же внутреннее беспокойство не давало покоя, вот только девушка, промаявшись в кровати больше двух часов не выдержала, выходя на улицу в попытке проветрить голову.
Как и ожидалось, нормальные люди давно уже спали. Только редкие дозорные, вооруженные ружьями и керосиновыми лампами, шагали по высоким стенам вокруг заставы, карауля покой мирных жителей.
Не зная куда лучше пойти, чтобы не привлекать лишнее внимание, тем более не мешать никому, Соня решила пойти в проверенное место. Цыплята давно уже спали под теплым крылом куриц, которые чутко охраняли сон своих малышей, поэтому сейчас возле загона было тихо. Однако она все равно оказалась не одна.
Поглаживая виляющую тонким хвостом дворняжку, спиной к ней сидел Андрей. Непривычно было видеть короткий хвостик распущенным. Да и в принципе обстановка была слишком расслабляющей. Не в пример последним неделям, проведенным в открытом мире.
Что еще более странно, ей хотелось поговорить с ним. Почему-то сейчас, именно в такой тихой, скрытой от посторонних глаз обстановке, Соня действительно чувствовала себя уютно рядом с тем, кого годами старалась оттолкнуть. И весьма преуспела в этом.
— Тебя бы подстричь, — она слегка дернула за отросшую прядь, нисколько не удивляясь, что юноша не обернулся. Наверняка слышал ее шаги. — Такие мягкие, даже завидно.
— Если есть ножницы — вперед, я не против, — пожал плечами Андрей, улыбаясь, когда собака, в очередной раз перевернувшись, положила вытянутую мордочку ему на колени.
— Кто этим обычно занимается?
— Матильда.
— Удивлена, что не Эмиль.
— Эмиль
