Не дышать!
Лем была очень тяжелой. Даже собственные ботинки казались Ив свинцовыми. Одежда тянула ее назад. Крикет тоже пытался плыть, но он был металлическим. Во время падения ему каким-то чудом удалось схватить Экскалибур, который лишь добавлял им веса, тянувшего ко дну. Во время драки Фэйт ударила Ив по голове, отчего теперь стучало в виске, а кость вокруг накопителя памяти гудела от боли. Неужели накопитель был повреж…
Ее голову словно взорвала вспышка света. Перед глазами появилась картинка: белые стены, белые полы и потолки. Зазвучал чей-то голос, больше похожий на музыку. Она была в саду, которого прежде никогда не видела, защищенном от ночи стеклянным куполом. Улыбка. Нежная и прекрасная, еще чуть-чуть и совершенная.
Я был создан для тебя.
Весь целиком.
Все, что я делаю,
Я делаю ради тебя.
Скрип металла. Невыносимое давление. Иви моргала, качала головой, пытаясь выбраться из этих тисков. Подняться к невообразимо далекому свету.
Дыши!
Очень далеко.
Не дыши!
Слишком далеко.
Кто-нибудь, помогите мне!
Дедушка?
Иезекииль?
Пожалуйста?
Она услышала это прежде, чем увидела. Ощутила за спиной дрожь воды. Черные пятна перед глазами мешали видеть, легкие были словно охвачены огнем, но Ив повернулась, а оно уже поднималось из темноты. Огромное и невероятное, оно плыло из мрака прямо к ней.
Ив закричала. Израсходовав оставшийся кислород. Как глупо! Как по-детски! Но то, что было перед ней, словно появилось из сказки. Неведомое гигантское чудище, такое большое, что даже не видно было, где оно заканчивается, – казалось, этот монстр растянулся на тысячи морских саженей. Его необъятный панцирь был усеян многочисленными наростами и шрамами. Вокруг колыхались длинные, похожие на небоскребы конечности. На жутких мордах зияли бездонные черные дыры.
Открылись три огромных рта.
Не дыши!
Небывалой силы водоворот начал засасывать ее внутрь.
Дыши!
И вот тьма поглотила Ив целиком.
_______
Они прекрасны.
Это первая мысль, которая приходит в голову, когда я смотрю на них. На людей и в то же время нет. Живых и в то же время нет. Их кожа разных оттенков, от темно-коричневого до бледно-белого. Глаза тоже у всех разные – от цвета когда-то голубого неба до черного, словно ночь. Но все они, как один, удивительно, невообразимо прекрасны. Словно поэзия. Прекрасно в них все – то, как они двигаются. То, как улыбаются.
Само совершенство.
– Дети, – говорит наш отец. – Познакомьтесь с моими детьми.
Глядя на эти прекрасные создания, я не могу понять собственных чувств. Мари сжимает мои пальцы, ощущая ту же неуверенность, что и я. Но, как всегда, единственный, кто ничего не боится, это мой младший брат. Он подходит к ближайшему из них, протягивает руку и с улыбкой произносит:
– Меня зовут Алекс Монрова.
Но наша фамилия Карпентер…
Тот, к кому он обращается (я даже не могу назвать его парнем, потому что, каким бы невероятным он ни был, это не человек), протягивает руку в ответ. Он намного выше Алекса. С густыми светлыми волосами, растрепанными в идеальном беспорядке над скульптурным лбом. Он так красив, что у меня перехватывает дыхание. У него мраморная кожа, а блестящие глаза похожи на зеленое стекло.
– Я очень рад познакомиться с тобой, Алекс, – улыбается он. – Меня зовут Габриэль[8].
Алекс широко улыбается этому почти-человеку. Вокруг нас собрались ученые, говорят тосты и поднимают бокалы, наполненные шипучим этанолом. С постамента за нами наблюдает сотканный из света ангел, ее прекрасное лицо ничего не выражает. Никогда не видела, чтобы она улыбалась.
Отец представляет нас остальным. Все они примерно моего возраста, может, чуть старше. Одна из них, темноволосая девушка по имени Фэйт, стискивает меня в объятиях и обещает, что мы с ней станем лучшими подругами. Другая девушка с длинными огненно-рыжими кудрями и сверкающими изумрудными глазами представляется как Хоуп. Я понимаю, что они не настоящие люди – это репликанты, так их называл мой отец. Но когда Хоуп целует меня в щеку, я ощущаю, какие теплые и мягкие у нее губы, и не могу не удивиться, насколько же мы с ними похожи. Конечно, раньше я уже видела андроидов – кукольных людей с синтетической кожей. Но эти совершенно другие.
– Ну, что скажешь, Принцесса? – спрашивает меня папа.
По правде говоря, я и не знаю, что сказать.
Меня представляют другим репликантам с именами ангелов и добродетелей. Уриэль[9]. Пэйшенс[10]. Верити[11]. Высокого зовут Рафаэль[12], и он улыбается, словно знает никому не известную тайну. Девушку с длинными и золотистыми, как у меня, волосами зовут Грейс[13]. Она стоит рядышком с парнем по имени Габриэль и улыбается, когда он что-нибудь говорит. Не помню, чтобы когда-нибудь видела кого-то настолько прекрасного.
Но потом я вижу его.
У него темные волнистые волосы и оливковая кожа. Глаза такие же голубые, как небо до Армагеддона на старых фотографиях, а ресницы черные и длинные. Тонкие губы идеальной формы, а улыбка слегка кривая, как будто что-то забавляет его лишь наполовину. Поймав на себе его взгляд, я чувствую, как пол ускользает из-под ног. А когда он улыбается мне, на его щеке появляется ямочка, и мир раскалывается на две половинки. Парень жмет мне руку, но я не чувствую собственных пальцев, совсем ничего не чувствую, кроме оглушительного стука своего сердца.
– Я Иезекииль[14], – говорит он голосом, похожим на теплый мед.
– Я Ана, – отвечаю я.
…Но меня зовут Ив.
_______
Вокруг была лишь темнота. Ни крупицы света. Ив по-прежнему сжимала в кулаке воротник Лемон, мертвой хваткой удерживая свою лучшую подругу. Она одинаково слышала и ощущала безостановочный ритм, пульсацию. Что-то глухо стучало, сдавливая ей грудь и глаза.
Тук-тук. Тук-тук.
Ив качало туда-сюда. Ничего не было видно. Только слышно было, как шумит вода, и со всех сторон чувствовалось что-то мягкое. Во рту был привкус соли. От соли же саднило в глазах. Переворачиваясь, неловко шаря руками, она цеплялась пальцами за скользкие и мокрые стены вокруг. Ее голова вынырнула на поверхность, и девушка судорожно вздохнула. И тут же хватанула ртом как можно больше воздуха, потому что ее снова засосало под воду.
Похоже на тоннель…
Пространство сужалось. Давило со всех сторон. Ив ощущала на себе пористые щупальца. Они шарили по ее коже, лезли в глаза и уши. Склизкие липкие стены сжимались, проталкивая ее дальше во тьму, дальше по, как до нее наконец дошло…
Нет, не по тоннелю.
Тук-тук. Тук-тук.
Это глотка…
Ив выплюнуло куда-то в более просторное место, и она с воплем покатилась кубарем, размахивая руками. Вжав голову в плечи, девушка упала в какую-то теплую слизь. Место за ухом, где был встроен
