Потому что это была не ее сила.
«…позорная аномалия».
«…девиант».
«…дефектная».
Лемон подняла Попстик и рявкнула: «Не называй ее так!»
Ана думала, это она. Лежала на арене Вар-Дома, с криком вытянув руку, и думала, что обрела суперспособность. А все это время…
Все это время…
– Нет… – прошептала Ана.
Лемон посмотрела на нее. В ее глазах стояли слезы, голос дрожал, когда она сказала:
– Прости, Крутышка. Я… Я много раз пыталась рассказать тебе…
Ложь.
Кругом ложь.
Одна ложь.
И этой, последней, оказалось достаточно, чтобы окончательно разбить ей сердце.
Часть 4. Стеклянная башня с привидениями
1.27. Врозь
– Не разговаривайте со мной.
Металлические ступни захрустели по разбитому бетону и разрушенному кирпичу. Как только Ана сунула руки и ноги в рукава и ботинки, позволяющие контролировать Титана, вспыхнула дюжина экранов. Под шипение гидросистемы и вибрирующий по стенам кабины рев двигателей она зашагала по заброшенному пригороду в сторону Вавилонской башни.
«Не разговаривайте со мной».
Это все, что она сказала им. Обоим. В глазах Иезекииля стояла боль. В голосе Лемон звучала обида. Так много извинений. Так много оправданий, объяснений. Но для них у Аны был лишь один ответ.
«Не разговаривайте со мной».
Это Иезекииль выстрелил в нее во время восстания. По приказу Габриэля. Он не спас ей жизнь, он пытался убить ее. А Лемон… это она поджарила того логика в Вар-Доме. Она была тем самым девиантом, за которым все так охотились. Но ей было страшно или стыдно во всем признаться. Из-за ее лжи их преследовали «Дедал Текнолоджис» и Проповедник. Поэтому Кайзеру пришлось…
Бедняга Кайзер…
Он сделал это, потому что любил ее? Или потому что был запрограммирован защищать ее?
Она даже не знала, что хуже…
Ана подобрала с дороги свою сумку с инструментами. Вытащила труп пилота из валяющегося поблизости сломанного Титана и приступила к работе. Из-за защитного костюма она не могла вытереть слезы и поэтому проглотила их. Отодвинув в сторону всю свою боль, девушка принялась приводить машину в порядок. Иезекииль попытался взять ее за руку, заставить выслушать его.
– Ана, пожалуйста! Я сделал это, чтобы спасти тебя…
Она развернулась к нему с гаечным ключом в руке, поднятым в сантиметрах от его головы.
– Не прикасайся ко мне, фуг! – рявкнула Ана.
– Ана, ты должна меня выслушать, умоляю! Я бы никогда не предал тебя! Если я кого-то и пытался обмануть, то только их. Я выстрелил, чтобы ранить тебя, а не убить. Разве ты не понимаешь? Я спасал самое важное в своей жизни, спасал тебя, Ана!
– Тогда почему ты ничего мне не сказал, Иезекииль?
– Я…
Ее глаза превратились в узкие щелочки, каждое ее слово было пропитано гневом.
– Я доверяла тебе. И может, я совсем сошла с ума, но часть меня хочет поверить тебе. Пусть ты пытался одурачить этих бесчеловечных ублюдков, которых называл братьями и сестрами. Но меня ты тоже дурачил, с тех самых пор, как я нашла тебя на той свалке. Я попросила тебя лишь об одном – быть честным со мной. Моя единственная просьба. Но ты даже этого не смог мне дать.
Стиснув челюсти, она отвернулась.
– Ана…
– Не разговаривай со мной.
Репликант продолжал стоять на месте, объяснения погибали на его сладких, идеальной формы губах. Она залезла в машину и вернулась к работе.
Несмотря ни на что, в ее памяти сохранились все те знания, которые дал ей Сайлас. Стоило отдать должное Лемон, она поджарила машину как следует – у Аны ушел почти час, чтобы поднять ее и снова заставить двигаться, и все равно Титан работал только на сорок процентов от своей мощности. Но она больше не могла оставаться здесь. Не могла на них смотреть.
Лемон подошла извиняться следующей.
– Крутышка… – начала она, опустив голову и заламывая руки. – Я пыталась сказать тебе.
Ана даже не посмотрела на нее. Не сказала ни слова. Все только и делали, что лгали ей. Сайлас. Иезекииль. Некогда лучшая подруга пустила пулю в голову ее сестры. И если предательство Фэйт было чудовищным, то от лжи Лемон почему-то было еще больнее.
Плечи девушки опустились. Она прошептала:
– Прости.
– Даже не думай идти за мной, Лемон, – наконец ответила Ана. – Я серьезно. Если я еще раз увижу кого-то из вас, то застрелю сама.
Лемон попятилась. Приложила руку к груди, как будто пытаясь унять боль.
– …Но тогда куда я пойду?
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Ана оставила их обоих на разбитом шоссе, у тела Проповедника и крошечных металлических обломков, которые когда-то были Кайзером. Они умоляли ее выслушать их. Подождать. Остаться на ночь. В ответ она повернулась к ним спиной. Жизнь, которую построил для нее Сайлас, оказалась ложью. Фэйт и Габриэль предали ее семью. А теперь еще выяснилось, что Иезекииль и Лемон тоже обманывали ее. Как она могла снова доверять им? Как могла назвать их своими друзьями?
Она решила не отвечать на эти вопросы, оставив их в клубах пыли позади. Ее ждала Вавилонская башня. И убийцы, которые прятались внутри. Ана даже не знала, чего теперь хочет. Но была уверена лишь в одном – ей нужно попасть туда.
– Ты уверена? – спросил ее Крикет.
Маленький бот сидел у нее на плече, пока она вела Титана по шоссе. Единственный, на кого она могла положиться. Единственный, кому можно было доверять.
– Уверена, – ответила девушка.
– Тебе не обязательно это делать. Мы можем прямо сейчас развернуться и снова сбежать.
– Снова? – Ана покачала головой. – Крик, у меня такое ощущение, что я никуда отсюда и не уходила.
– Послушай, я понимаю, что тебе сейчас больно. Но еще остались те, кто тебя любит.
– Я знаю, что ты любишь меня, Крик. – Она сжала его маленькую металлическую ручку. – И прости меня за то, что я сказала тебе в Армаде. Ты единственный, кто всегда говорил мне правду. И я ни разу в жизни не усомнилась в тебе. Но даже если бы они не схватили дедушку, рано или поздно я все равно бы вернулась сюда. Здесь все началось. И здесь все закончится.
Он посмотрел на нее своими разными, совершенно не сочетающимися между собой глазами.
– Меня беспокоит лишь то, как именно оно закончится.
Ана сжала кулаки в рукавах и пошагала дальше. Титан пролез сквозь разломанную стену, окружавшую разрушенный город, и потопал, хрустя гравием, по разбитым улицам, подбираясь все ближе к спиралевидной башне из стекла и стали. В небесах закаркала одинокая зараженная раком ворона. Пункт назначения был прямо по курсу.
Она помнила это место так отчетливо, как будто покинула его только вчера. Жизни и мечты, рожденные здесь, теперь умирали под мерцающей в солнечном свете дымкой нейтронного излучения.
