Вот только сейчас у меня нет одного. Того, что заменило трепет от карт в руке, что разбудило меня, что сделало меня таким чертовски живым, но я как настоящий идиот не понял этого сразу.
Мне следует стремиться только к Пенелопе, только на ней я должен сосредоточить свое внимания, а я что делаю? Я восседаю за столом с кучей мужиков, с которыми у меня когда-то было общее мировоззрение, но сейчас не объединяет абсолютно ничего.
Бог мой.
Впервые в жизни я выдаю себя. Харли, возможно, считает, что я сомневаюсь поддерживать ли его ставку, хотя на самом деле я осознал насколько я тупой и, возможно, чуть не упустил своё будущее из-за бесполезной игры.
Я потираю лоб и пытаюсь успокоить бешеное биение сердца, которое ведет войну в груди. Это все неправильно, мне здесь не место... больше нет. Глядя на Харли, принимаю его ставку.
Его глаза вылазят из орбит, когда я киваю на его карты, чтобы он их перевернул. Он откладывает свою фишку, которую теребил на протяжении всей игры, и одной картой открывает другие, демонстрируя пару шестерок. Вот же кретин.
Зрители уже знают, что я выиграл, видя наши карты на своих мониторах. Но мне не нужна победа, я хочу выйти из игры и показать всем раз и навсегда, что она мне не нужна. Я изменился. Мое царствование в мире покера подошло концу сегодня вечером. Кивнув, я бросаю карты лицевой стороной вниз в ложном поражении. Я не хотел, чтобы он видел, что мои карты были лучше его.
– Ты сделал это, – говорю я, опрокинув свой виски. Затем поднимаюсь с места и бросаю фишку дилеру. – Я вышел, джентльмены. У меня еще одна встреча.
– Куда ты собрался? Мы еще не закончили, – выплевывает Харли, явно не радуясь моему уходу.
– Ты только что победил, почему бы тебе не отпраздновать, пока маленькая жилка в твоей голове не лопнула? – спрашиваю я, застегивая пиджак.
– У тебя еще остались бабки.
– Ага, я в курсе. Но в отличие от тебя, покер больше не моя жизнь. Мне нечего здесь доказывать.
Я знаю, что охрана позаботится о моих деньгах, поэтому спокойно иду на выход, чтобы поймать такси. Может, мне и нечего доказывать за покерным столом, но вот с Пенелопой мне придется как следует постараться.
***
Под тяжелый быстрый барабанный ритм Пенелопа перестает оборачивать вокруг себя ленты. Ее освещают прожекторы, а рядом с ней в воздухе парят две другие женщины вверх ногами в обтягивающих купальниках. И в момент, когда обстановка в зале предельно накаляется, все три гимнастки одновременно ослабляют захват на лентах и по спирали падают, остановившись в нескольких метрах от пола. Свет вспыхивает, и толпа разражается радостными криками.
По спине прокатывается дрожь от великолепия Пенелопы. Я добрался до театра как раз вовремя, успев на ее выход. Я счастлив как никогда, что вышел из игры, потому что ненавидел бы себя вечность, если бы пропустил это выступление. Я взбудоражен сильнее, чем когда-либо за покерным столом.
Благодаря тому, что я являлся лучшим в мире игроком, продюсер шоу позволил мне стоять за кулисами и смотреть на Пенелопу. Да, Скотт купил мне хорошее место, но мне было мало. Я хочу первым поздравить Пенелопу с ее первым выступлением. Кроме того, с этого ракурса получилось отличное видео для ее родителей.
Народ продолжает аплодировать, в то время как свет тускнеет, и я переминаюсь с ноги на ногу в ожидании моей маленькой брюнетки.
В отличие от всех других артистов шоу, у гимнасток на лентах самый естественный вид: телесного цвета купальники, распущенные локоны и едва заметный макияж. Из того, что я мог видеть, костюмы были инкрустированы несколькими стразами, и пара таких же блёсток было вокруг глаз, но на этом все. Пенелопа выглядела настолько великолепно и волшебно, что мне, бл*ть, было трудно спокойно наблюдать за ее грациозными движениями, особенно за тем, как она сжимала материал между ног. Я бы сейчас отдал все, лишь бы эти ноги держали мою талию, пока я бы безжалостно вонзался в нее. И чтобы ее глаза обжигали меня вожделением... и любовью.
– Это было удивительно, дамы, – кричит кто-то в стороне, когда Пенелопа и две другие девушки подходят, смеясь и поздравляя друг друга.
Улыбка на ее лице бесценна, и в этот момент я четко понимаю, что покер – это мое прошлое, а Пенелопа – мое будущее. Я готов на все ради этой женщины. Даже если надо отклонить вызов от противника. Что угодно, лишь бы ее прекрасные глаза были сфокусированы лишь на мне.
Она радостная идет в мою сторону, но как только ее взгляд встречается с моим, ее улыбка меркнет, а некогда веселое выражение, которое она демонстрировала своим друзья, исчезает.
– Гевин? – бормочет она, осматриваясь и оставаясь в стороне. – Что ты здесь делаешь?
– Разве не очевидно? – спрашиваю я, положив руки на ее бедра только для того, чтобы их тут же сбросили. Очевидно, это будет сложнее, чем я ожидал.
Желая немного уединения, я затаскиваю девушку в нишу неподалеку и прижимаю к стене. Единственный выход – позади меня. Если она хочет сбежать, то ей придется сдвинуть меня.
– Какого черта ты творишь?
Не упуская ни секунды, я прижимаюсь ртом к ее губам и теряюсь в ощущениях. Мать вашу, как же хорошо! Напряжение исчезает и мое тело расслабляется. Я обнимаю ее лицо ладонями и растворяюсь в ней самым лучшим образом. Меня окутывает чистая эйфория, когда ее язык тянется мне навстречу в поисках большего. Значит, она еще не покончила со мной. Это все, что мне нужно.
Я неохотно разрываю поцелуй и прижимаюсь к ее лбу своим, пытаясь заглянуть ей в глаза. Я уже собираюсь просить у нее прощения, но она упирается руками в мою грудь и отталкивает меня, отчего мне приходится отступить на несколько шагов. Это меня до чертиков шокирует.
– Ты не можешь меня целовать, Гевин!
– И почему же, бл*ть, нет? – спрашиваю я, выпрямив спину.
– Потому что ты потерял эту привилегию в тот момент, когда я покинула твою виллу!
Я завожу руку за голову и разминаю шею, готовясь к унижению века.
– А что, если я скажу тебе, что я не понимал, чего на самом деле хочу, пока не потерял это? Если скажу, что последние несколько дней без тебя я был охренительно несчастлив и
