Ее плечи слегка расслабляются, когда Пенелопа переступает на другую ногу, скрещивает руки на груди и наклоняет голову.
– Я бы ответила, что ты можешь продолжать говорить подобное, – заявляет она дерзким голосом, который я чертовски обожаю.
Мда, она мне никак не облегчает задачу.
Я выдыхаю и делаю глубокий вдох, собираясь с духом, чтобы выложить на стол все свои карты.
Беру ее за руки и смотрю ей в глаза.
– С тех пор как я себя помню, моя жизнь крутилась вокруг покера. Больше я не знал ничего. И всему меня научил отец. Бл*ть, да это единственное, чему он меня научил, но благодаря этому я добился всего. Спустя какое-то время я начал понимать, что игра перестала меня радовать. У меня не было конкуренции, так что я тупо убивал время. А потом появилась ты...
Подношу ее ладони к губам и нежно целую костяшки пальцев.
– Изначально ты стала для меня вызовом. Я хотел просто получить тебя, потому что все в тебе было заманчивым, соблазнительным и чертовски божественным. Я хотел насладиться тобой. Откуда же я мог знать, что ты устроишь мне настоящую битву и сделаешь меня зависимым? Я пристрастился к нашей маленькой игре в «кошки-мышки». Я одержим тобой, но я еще никогда не был настолько цельным, когда ты рядом, и это поражает меня.
Я притягиваю ее и снова целую, и она мне позволяет. Спасибо, Господи!
– Ты позволила мне спрятаться за жесткой оболочкой, а сама опустила стены и сдалась. Я помню нашу первую ночь. Тогда луна освещала нашу постель. Черт, Пенелопа, это был самый счастливый момент в моей жизни. Я получил больше удовлетворения, чем от любой победы в покере. Я, наконец-то, стал частью тебя, и я это заслужил. Именно это питало меня с тех пор. Возможно, я сбился с пути, возможно, я потерял голову, когда снова оказался рядом со своим прошлым, но это действительно мое прошлое. Ты – мое будущее.
Я отпускаю ее руки и обнимаю ее лицо, нежно поглаживая большими пальцами ее нежную кожу щёк. Пенелопа приоткрывает губы, а ее глаза уже сверкают. У меня есть еще несколько секунд до ее капитуляции, и есть еще одна вещь, которую я должен ей сказать, прежде чем выиграю самую большую в жизни ставку.
– Все в тебе, начиная с твоей решимости, твоей мягкой души, твоего пылкого духа и твоего дерзкого рта, заводит меня. Ты часть меня, Пенелопа. Ты у меня внутри. Я настолько принадлежу тебе, что сделаю все, лишь бы ты была частью моей жизни. Даже выйду из игры, чтобы взглянуть на твое выступление. – Я пытаюсь успокоить свой желудок, после чего тихо продолжаю. – Я люблю тебя, Пенелопа. Чертовски сильно тебя люблю. Пожалуйста, скажи, что прощаешь меня. Пожалуйста, позволь мне стать тем, кто тебе нужен. Позволь мне быть мужчиной, который будет тебя любить и которому ты будешь принадлежать.
Ее глаза наполняются слезами, а руки сжимают мои. Сквозь пиджак я ощущаю ее обжигающее прикосновение. Черт, мне необходимо, чтобы она простила меня. Мне это нужно больше кислорода.
Я жду, затаив дыхание. Пенелопа пристально смотрит в мои глаза, и когда я уже думаю, что она отстранится, она приоткрывает губы и улыбается.
– В твоих темнющих глазах невозможно что-то прочитать, – шепчет она. Мне едва ее слышно из-за доносящихся до нас отголосков музыки. – Я никогда не могла понять, говоришь ли ты правду, когда дело касалось меня, но здесь, прямо сейчас, они горят. Эта искра никуда не делась.
Встав на цыпочки, она легонько целует меня в губы.
– Это потому, что я готов стать мужчиной, который тебе нужен. Тем, кто будет любить тебя безоговорочно и искать компромисс ради твоего счастья, как делали твои родители.
Я вспомнил то, что она сказала мне, когда ушла. Я действительно говорю правду – я готов сделать все, лишь бы она была счастлива.
– Боже, как же я тебя люблю, – выпаливает она, прежде чем мы теряемся друг в друге.
Наши языки переплетаются, а руки начинают блуждать, пока похоть опаляет наши тела. Я прижимаю девушку к стене и приподнимаю, чтобы она могла обвить ногами мою талию. Я упираюсь руками по обе стороны от головы Пенелопы и безжалостно играю с ее языком, впитывая каждый кусочек ее тела.
Я чертовски возбудился, мне тяжело дышать и просто необходимо оказаться внутри нее, дабы полностью убедиться, что она – моя. Чтобы убедиться, что это не какое-то мимолетное чувство. Что всё реально, что несбыточная мечта – сбылась.
– Я хочу тебя, – хрипло шепчу в ее губы. – Как избавиться от этого костюма?
– Не здесь, – тихо отвечает она.
– Нет, черт возьми, здесь. Так что либо объясни, как снимается этот костюм, либо через две секунды я его разорву.
– Гевин…
– Я чертовски нетерпеливый человек, Пенелопа, ты должна это знать. Я только что признался, что люблю тебя и я охренительно тебя хочу, так что сними гребаный костюм... Сейчас же.
Я начинаю выходить из себя.
– Молния сзади, – выпаливает она разом.
Быстро опустив Пенелопу, я разворачиваю ее, нахожу молнию и быстро ее расстегиваю. Девушка вылезает из костюма, а я, не раздумывая, дергаю ее трусики и разрываю их, после чего закидываю остатки ткани в карман.
– Помоги мне раздеться, – требую я в ее ухо. – И достань презерватив из моего бумажника. У тебя три секунды.
Она быстро расстегивает мои брюки, достает из бумажника презерватив и натягивает латекс на мою ноющую длину. У нее даже осталось время выдохнуть. Я снова поднимаю Пенелопу в то же положение, что и несколько секунд назад, вот только теперь не упираюсь в стену руками, а хватаю девушку за ноги и одним толчком вхожу в нее.
Каждое нервное окончание в моем теле загорается, когда я снова и снова вонзаюсь в нее, не давая ей времени привыкнуть. Судя по стонам из ее прекрасного ротика, ей, похоже, оно было и не нужно.
Она наклоняется вперед и опускает поцелуи по линии от моей шеи до уха, после чего прикусывает мочку с каждым толчком моих бедер. Она похныкивает сквозь зубы, превращая мои уверенные движения в полное безумие. Я не останавливаюсь до тех пор, пока стенки ее лона не начинают сжимать мой член.
– О Боже! – стонет она. – Я сейчас, Гевин!
Ну и вот тут мои шары сжимаются, ноги немеют, а напряжение достигает своего пика, и я кончаю внутри нее.
– Бл*ть... Пенелопа, – протягиваю я, будучи благодарным за громкую музыку вокруг
