Генрих фон Геринген стянул сапоги. Он следующий, а я, пожалуй, пропущу еще Ивура и пойду предпоследним, перед Ричардом. На этом берегу четверо, на том уже семеро. Сидят греются у огня.
— Смотрите! — закричал Ивур, указывая на юг, откуда мы явились.
Я обернулся. К реке стремительно приближались три темные человеческие фигуры, только бежали они на четырех конечностях, как гигантские обезьяны.
Глава 4
Дорогой ценой
Ивур заметил упырей в полулиге от нас, и мчались они с невероятной скоростью. Будут на берегу через несколько минут. Тот, что в центре, вырвался вперед, перемежая бег и огромные прыжки футов на десять — пятнадцать каждый. Вскидывая к небу морды, они, верно, оглашали окрестность кровожадным ревом. Однако у берега его не слыхать: нежить слишком далеко, пустошь мертвого эльфийского города поглощала любые звуки между ними и нами.
— Кровь и песок!
Упыри неслись к реке, огибая высокую поросль сухой травы. Словно бы разум подсказывал поднявшимся мертвецам обходить гиблый песок, а может, просто чуяли опасность. Но, как и мы чуть ранее, они не могли двигаться по прямой. Гнилой водопад подарил живым драгоценное время.
— Быстрее! — Я торопил имперца.
Генринген лихорадочно натягивал второй сапог.
— Лови! — кинул ему рубаху.
— К черту! Времени нет! — вскочив на ноги, полковник схватился за камзол.
Темные фигуры миновали половину расстояния до реки. Вчера с превеликим трудом справились с одним мертвым Гурдуном, а сейчас против троих мертвецов нас четверо — остальные не успеют переправиться обратно. Близость смертельной схватки пьянила и перемешивалась со страхом. Била нервная дрожь, и я не сразу понял, что Ричард трясет меня за плечо.
— Уходим! Все втроем! Сразу! Он задержит!
Тейвил ткнул стволом аркебузы в Ивура. Перехватив поудобнее рогатину, орк сделал три шага навстречу приближающимся упырям.
Я медлил.
— Проклятье! — выкрикнул Генрих. — Сюда!
Одной ногой он уже ступил в воду. На том берегу что-то орал гном. Шум водопада заглушал его крик, но и так понятно — яростно махая над головой клевцом, Барамуд звал на ту сторону.
Остальные выстроились цепью вдоль кромки воды, с пистолями и аркебузами. Эльф натянул тетиву лука. Томас Велдон опустился на колени и молился.
— Давай, купец! — зарычал Ричард. — Ивур сказал, что мертвые в текущую воду не войдут. Уходим! Орк сам все решил! Не мешкай!
Ивур сделал еще один шаг к нежити. Он идет вперед, чтобы мы бежали. Он дарит нам несколько драгоценных мгновений и платит за это…
Протяжный вой накрыл берег. Упыри в сотне шагов! Они остановились. Поднялись с четверенек и, раскинув то ли лапы, то ли все еще руки, подняли кверху морды и выли, выли, выли…
Орк снова шагнул к мертвецам.
— Давай! — где-то позади вскрикнул огсбургец.
Мертвецы не умолкали.
— Ну уж нет… — сквозь зубы процедил я. — Сдохнете еще раз!
Обнажив бракемарт и сжав в левой руке взведенный пистоль, я двинул к Ивуру. Плащ на плечах вдруг потяжелел. Возможно, это ошибка, моя очередная ошибка, коих столь много за последнее время, но я не мог бросить орка. Одного против трех мертвяков! Когда потерял нить, ведущую к убийце Старика, думалось, что все кончено; что сделал все, что мог. Теперь понимаю: тогда я смалодушничал, попытался обмануть судьбу. Но от судьбы не уйдешь! Она снова ткнула меня, как щенка, в след того, кто уничтожил ночных крыс и Старика. Я больше не буду бежать!
— Ты что? Ополоумел!
Предо мной появилось лицо Тейвила, искаженное гримасой злобы. Лейтенант адресовал мне поток отборной брани.
Я молча обошел его и встал слева от орка. Ивур тяжело, прерывисто дышал, он посмотрел на меня и кивнул. Молодой орк не произнес ни слова, но взгляд следопыта дорогого стоил. Если выберемся из этой передряги, у меня появится тот, на кого можно будет положиться.
Вой вдруг захлебнулся и превратился в голодный рык. Опустившись на четыре конечности, упыри рванули к нам.
— А-а! Чтоб вас! — слева появился Тейвил. Его аркебуза нацелилась на мертвеца, что бежал в середине. — Готовсь!
Пехотная команда здесь отчего-то не показалась неуместной. Упыри в трех десятках шагов. Три ствола поднялись почти одновременно: мой пистоль, ружье лейтенанта и аркебуза Герингена. Сыпля проклятиями на имперском наречии, огсбургец встал справа от орка.
Пятнадцать шагов!..
— По центральному!..
Десять!..
— Пли!
Мы выстрелили! Я даже успел разрядить оружие дважды, отбросив первый пистоль и выхватив из кобуры на поясе второй. Кажется, попали по мертвецу все трое. Он дернулся и застыл на четвереньках в нескольких шагах впереди; заревел, задрав морду к небу. Двое других ринулись в стороны, как будто сговорились брать нас в клещи. Они также рычали, но глаз не поднимали, уткнувшись взором в землю.
— Я сзади! — Тейвил метнулся за спину, прикрыв тыл. — Держу этого! Слева!
Геринген поступил точно так же, закрыв собой спину Ивура и одновременно правый фланг нашей тесной группы. Оголенный бракемарт мог легко дотянуться до орка или имперца. Вторым оружием был пистоль — третий из моих четырех. Тейвил и Геринген тоже сжимали в левой руке по пистолю. У Ричарда их два, у полковника — один. Еще палаш арнийца, горский меч Генриха и рогатина Ивура. Когда заходили назад, оба офицера двигались четко, без суеты, чувствовалась армейская школа.
Я посмотрел на Ивура: молодой орк исподлобья следил за бывшим соплеменником. Ивур не боялся, не паниковал. Проклятый пепел! Легко нас не возьмешь!
Упырь, который оглашал берег громким ревом, начал подниматься, медленно выпрямляя спину. Одежда на мертвеце висела только на бедрах, ее, считай, нет, рваные лохмотья какие-то. Кожа потемнела, сделалась почти черной. Удлинившиеся руки налились буграми мышц, пальцы оканчивались искривленными когтями. Ноги, наоборот, укоротились; выглядел мертвец очень непропорционально. Упырь напоминал гигантскую обезьяну с Дальних островов. Шея почти отсутствовала, зато стала невероятно толстой и мощной. На ней сидела голова с искаженными до неузнаваемости чертами лица, скорее даже звериная морда — покатый лоб и большая раскрытая пасть с выступающими из нее желтыми клыками. Маленькие, глубоко посаженные глаза
