— Где она? — требовательно спросил он, так и сидя обнаженным на каменных плитах.
— Лилит? Да вон же!
— Гард! Не будь глупцом!
— Я не понимаю, святой отец…
— Не понимаешь?
Велдон вскочил на ноги, будто не было в нем немощи несколько секунд назад. Он лихорадочно искал что-то, вертя головой, словно и сам обезумел. Кровь и песок! Что у него на уме?
— Святой отец, — начал я, — живо натягивайте свою рясу, и убираемся отсюда как можно скорее!
Проклятье! Он словно не слышит!
— Отец Томас! — повысил я голос. — Надо уматывать из подземелья, пока на нас не кинулись!
Кровь и песок! Я должен и до перстня Бога Сына добраться!
Бегающий взгляд церковника остановился на мне, он заговорил неожиданно успокоившимся голосом:
— Я нашел, и в этом наше спасение.
— Так давайте же…
— Молчи! — перебил Велдон; как знаком мне этот железный тон… — Ты не ведаешь, о чем говоришь. Сам Низверженный и все высшие в замке. Они не позволят уйти!
— Не повстречал что-то никого из них. — Я тоже был раздражен.
Что ему в башку втемяшилось? Зачем эти разговоры, когда дорога каждая минута?
Я надеялся, что смог пробраться в подземелье Сарн Адаба незамеченным, но неизвестно, как скоро у этого чертова «театра» с тремя распятиями должен смениться караул. Проклятый пепел! Да после бойни, которую я устроил у внешней стены, сюда давно пора было нагнать десятка три стражников и пару орденских магов. Легкость, с которой освободил пленников, откровенно настораживала, и это пугало.
— Уходим! — настаивал я. — А вы, святой отец, если хотите, следуйте за нами в чем мать родила.
— Нет! — отрезал Томас Велдон.
— Но почему же! — Я уже собрался бросить его здесь, раз столь яро упорствует.
— Потому что ты глупец и незнанием своим лишаешь всех нас надежды выбраться отсюда.
— Так просветите же меня! — взорвался я. — И, умоляю, делайте это поскорей!
— Ты здесь только потому, что Низверженный и его присные из лучших чернокнижников не препятствовали тебе.
Я молчал. Не рассказывать же инквизитору о Сатане!
— Спросишь, почему так? Они бились с Тьмой, что отняла у них Источник Силы! Я знаю! Знаю это! — Оскалившись в отвратной гримасе, Велдон трижды ткнул себя у правого виска; рядом с укрытым черной тканью глазом Неакра. — Чтобы отрезать от твоего Нурогга питавший его Источник, возвратившемуся богу пришлось собрать воедино силу почти всех чернокнижников ордена. От всех высших до мало-мальски сведущих в темном ведовстве!
Я по-прежнему безмолвствовал. Про орка можно позабыть, нет его больше, но в мир в его обличье вступил сам Дьявол, а я слуга его. Да только… в груди жгло. Пусть я наткнулся лишь на одного мага Низверженного, но без Люцифера не получилось бы снять с креста этого проклятого святошу!
Впрочем, я здесь не ради него!
— Долго ж они возились, чтоб отнять у Нурогга связь с Источником.
— Дурак! — вспылил Томас Велдон. — Ты должен быть видеть дым над западной частью замка. Там бушевал не просто пожар! Там возгорелся колдовской огонь, что сжигал магию Низверженного!
— Много ж вам известно, святой отец, — с наигранной подозрительностью сказал я.
— Я знаю больше, чем хотелось бы, — мрачно ответствовал инквизитор, — с того часа, как услышал в себе голос Неакра, и только одно это бросило в пучину смертного греха. Но о многом обмолвились и приспешники Низверженного, когда вели сюда и поднимали на распятие.
— Не думаю, что вам нужно чрезмерно тяготиться неизбежным, святой отец.
— Возможно, ты прав, однако мне суждено испить сию чашу до дна.
— Отец Томас, — выдохнул я. — Не время сейчас для бесед. Уходим!
— Поздно, Гард. Низверженный и его присные вернули себе Источник в тот миг, когда ты вошел сюда.
— Проклятье! Чего же мы ждем! Святой отец, вы слышите меня?
Велдон вдруг замер, непрерывно смотря в одну точку левее меня. Почти в бешенстве, я собирался уже схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, но что-то сдерживало. Подошли две тени. Лилит и Алиса полностью облачились в привычные одежды, вооружились и накинули капюшоны, спрятав красные от краски лица. Воды, чтоб умыться, здесь нет.
Церковник заметил их появление и, вздрогнув, смутился, опустив взор.
— Дщери мои, зажгите огни, — молвил он. — Пусть свет разгонит тьму!
Лилит подобрала мой факел и направилась к первому из шести бронзовых треножников, расставленных за косыми крестами. На подставках — масляные чаши. Алиса же нависла над стражником, что опять начал проявлять признаки жизни.
Воспользовавшись тем, что тени отвлеклись, Велдон кинулся к своим одеждам.
Внутри «театра» стало гораздо светлее. Я раз за разом косился на дверь, через которую зашел сюда, пока церковник облачался в белье, камзол, штаны и сапоги да натягивал свою треклятую рясу. Кровь и песок! Твердит, что у приспешников Низверженного развязаны руки, но не слышит меня. Уматывать надо!
К черту!
— Алиса. — Я подошел к своей возлюбленной.
Хотел много сказать, но не успел. Отбросив капюшон, она прильнула к моим губам. Я сжал девушку в крепких объятиях.
— Теперь мы вместе, — прошептала она после долгого поцелуя. — Навсегда. Ты был далеко, но Низверженный более не властвовал надо мной!
Стражник зашевелился. Что ж ты мешаешь! Я сильно пнул солдата, чтоб унять его. Он затих.
Алиса улыбалась сквозь грусть, но она была счастлива.
— Я свободна! Я твоя, а ты мой!
Она раскрыла прекрасные губы, чтоб сказать что-то еще, но я не позволил Алисе договорить, покрыв ее лик поцелуями. Это стоило души! Пальцы утонули в золотых волосах. Запах сводит с ума…
— Дети мои, — голос Велдона вырвал из волшебного забытья, — враги близко!
Я почувствовал, как внутренне изменилась Алиса. Любимая словно ушла, а
