Наревевшись до тошноты, Маша успокоилась. Слезы вдруг кончились, глаза стали такими сухими, что даже больно. Она снова и снова вспоминала, что сказала Андрею. Кажется, в тот момент она верила в каждое свое слово. Но сейчас ей уже казалось, что она солгала, точнее – преувеличила. Она вовсе не думала о нем каждую секунду. Вспоминала, только когда ей было скучно или одиноко. Или требовалась поддержка. На самом деле оказалось очень круто в другом мире иметь возможность связаться с кем-то близким, кому не все равно, где ты и что с тобой. Рогонда была одним из миров, идущих параллельно, в отличие от родного мира, и время шло параллельно, поэтому кольцо оказалось самым лучшим из ее волшебных помощников. Если бы все шло по плану и Андрей научился переходить из мира в мир по своей воле, она бы в любую минуту могла получить не только совет и поддержку, но и реальную помощь. И даже не в помощи дело. Быть рядом с тем, кто нужен, в любую минуту, стоит только пожелать – и никаких разлук, никогда… Да что толку теперь тосковать о том, чего уже никогда не будет? И если бы Маша заранее знала, что Андрей способен усыпить всю Рогонду навечно, она вовсе бы по нему не скучала. Сейчас ей было даже странно думать, что он мог ей нравиться. Теперь Маша чувствовала только досаду и злость, когда мысли ее возвращались к Андрею. Только где-то в глубине груди кто-то словно грыз ее изнутри, и дыра все увеличивалась… Словно бормашиной ей сверлили, только не зуб, а сердце. Остановить это было нельзя, можно только притупить ощущение, думать о другом.
Маша отодвинула от себя Куклу и посмотрела на нее. Солнце было уже высоко в небе, его желтые лучи отливали зеленым от окружающих кристаллов. В ярком желто-зеленом свете двойник все еще была похожа на нее лицом. Русые прямые волосы разметались по плечам, на темных ресницах и бледных щеках капли Машиных слез. Но на руках и ногах уже появились шарниры. Маша осторожно положила куклу туда, где лежала сама раньше. Она сняла с шеи Куклы кулон с кварцем и шапочкой колокольцев, забрала свое зеркало, но не могла решиться раздеть ее, как игрушку. Щелчком пальцев вернула себе жилет и перчатки, опробовав заодно, вернулась ли к ней магия. Магия вернулась. Жилет и перчатки были перешиты из брони трудолюбивой Кристиной, которая сейчас спала вместе с мужем и сыном под покровом тьмы в Рогонде вечным сном. Глядя на броню, Маша продолжала щелкать пальцами, возвращая себе свои вещи, в том числе карты и сумку с головой манекена. Куклой.
Маша привела себя в порядок – поправила юбку, сапожки, блузку, плащ с лиловой подкладкой, проверила в карманах подарки от воздушных странников, отрастающую челку заколола набок. Шапочку не стала возвращать. Ее уже видели всякой – и с короткими волосами, и с длинными. Взяла в руки мешочек с градинами, принадлежащий ее двойнику. Он оказался полон маячков. Удивляясь легкости магии, Маша бродила мысленно по ним, выбирая, куда ей переместиться. Перед ее внутренним взором вставали города, знакомые и незнакомые, площади, горы, пустошь. Каждая из Хрустальных башен. Ее беспокоила судьба Дениса и Алины, поэтому Маша переместилась в Радужную башню, предварительно сделав себя прозрачной, ведь все ее способности вернулись. Двойника она оставила лежать среди кристаллов, одетой в ее джинсы и свитер…
Глава 27. Главный хитрец
Маячок принес Машу к подножию Радужной башни. Тут все было разрушено, но не так, чтобы башня обвалилась. Небольшой ремонт привел бы все в порядок. Маша удивилась, чем двойник разрушала двери и стены. Чем-то, вызвавшим взрыв. Но никакие дополнительные вещи в Машиных карманах не нашлись, да и новых способностей она не чувствовала. Хотя способности – дело такое: можно всю жизнь прожить, так и не догадавшись, что гений в лепке. Например, если пластилин с детского сада в руках не держал. Или к музыке, если вместо музыкальной школы родители отдали заниматься спортом. И наоборот. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, Маша щелкнула пальцами, восстанавливая стены. Тут же сверху раздались чьи-то шаги, и девочка прижалась к стене в самом темном месте.
– Здесь никого нет! – крикнул вороноголовый, поспешно спускаясь.
– Ну кто-то же починил башню! Смотри внимательно, она умеет становиться невидимой, – ответили ему сверху.
Вороноголовый принялся обшаривать стены, вертя из стороны в сторону огромным клювом.
Маша с досадой поняла, что все уже в курсе способностей ее двойника и готовы к ним. Но ее собственные еще никто не отменял. Поэтому она щелкнула пальцами, перемещаясь на вершину башни и, подождав пару минут, пока они все осмотрят, вернулась. Внизу за восстановленным столом уже сидел охранник. Прозрачная Маша тихонечко прошла за его спиной. Прижавшись к стене, она поднималась по лестнице. Возле лифта стояли охранники, поэтому Маша решила и дальше идти по лестнице. Спохватившись, она задала вопрос шапочке колокольцев – где ребята? Она совсем отвыкла ею пользоваться. Синий лучик послушно протянулся вверх по ступенькам. Маша сомневалась, ведут ли ступеньки в ту роскошную комнату, откуда ее вынесла двойник, или туда можно попасть только на лифте. К счастью, проблема разрешилась сама собой. Алина и Денис оказались на лестнице чуть выше нее.
Алина сидела на стуле, а Денис на столе спиной к ней. Их никто не охранял, они просто разговаривали. Денис сидел, уткнувшись лицом в колени, закрыв голову руками, а Алина смотрела ему в спину. Глаза у нее были заплаканные, голос тонкий-тонкий, словно она вот-вот заплачет.
– Да, ты правильно расслышал, у него с детства болят уши от любого шума, поэтому он и носит все эти наушники. У него сверхтонкий слух, его наследуют только мужчины через поколение. Это называется – Эхо Эврушки. То ли болезнь, то ли награда. Он слышит то, что происходит на соседней круглице, в соседнем доме, если снимет наушники. Но постоянные колокольчики, повседневные звуки, под которые спят даже младенцы, для него просто пытка!
– Значит, если у тебя будет сын, он унаследует Эхо Эврушки от Федора Ветровича? – поднял голову Денис и обернулся через плечо на Алину.
– Ну да…
Денис снова закрыл голову руками.
– Ребята, – тихо позвала Маша.
– Это ты? – спросил Денис, прищурившись.
– Она прозрачная! Это не она, это Кукла! – всполошилась Алина.
– Да я, я! Видите – стрижка. Кукла умерла. Я вернулась! – Маша щелкнула пальцами,
