– Стоп, верни, как было, – приказал Денис. – Здесь небезопасно.
– Подстричь можно и Куклу! – не унималась Алина.
– Она умерла, – повторила Маша. – Я могу доказать, если решишься переместиться со мной. Нам все равно нужно безопасное место, чтобы поговорить.
Денис без колебаний взял Машу за руку, Алина сомневалась, но подчинилась, глядя на Дениса. Маша без труда перенесла их на крышу. Кукла еще была похожа на нее, но сквозь кожу уже просвечивала черная блестящая ткань Заклинания.
– Как ты это сделала? – спросила Алина.
Маша вкратце пересказала свой диалог с двойником. В двух словах, очень скупо, объяснила, что осталась еще без одного друга. Алина ничего не поняла, а Денис нахмурился. Он немного знал про кольцо, как-то раз Маша, оставшись без вещей, в расстройстве пожаловалась ему, что оно для нее значит, но он ни разу не видел, как она им пользовалась. Может быть, он даже принял Андрея за ее воображаемого друга, однако теперь ее бледное лицо с заплаканными глазами, ее дрожащий голос и тщательно подобранные сухие слова сказали ему больше. Ведь он сам когда-то пережил потерю, разлученный с Алиной. Денис понял – то, что произошло с Машей в башне, изменило ее, и может быть, безвозвратно. Это расстроило его и смутило, чтобы скрыть свои чувства от девочек, он наклонился к двойнику, принялся осматривать ее.
– В этой одежде ты была, когда мы впервые встретились? – уточнил он, поднимая руку куклы. У той сгибались не только локти и запястья, но и каждый пальчик, обтянутый черной блестящей тканью, двигался, как у человека.
– В этой, а что? – хмуро спросила Маша, отводя взгляд.
– Почему ты не заберешь ее? – спросила Алина.
– Мне не хочется, – ответила Маша и отошла в сторону, выглянула между кристаллов с башни. Ей даже самой себе было трудно это объяснить, но она не могла заставить себя снять одежду, словно со сломанной куклы, с той, кто только что двигалась, говорила, плакала. Маша знала, что, когда она вернется домой, джинсы и свитер вернутся к ней чистыми, неношеными, но не была уверена, что сможет их носить, не думая о двойнике.
«Спрячу в шифоньер подальше, вот и все», – Маша потрясла головой, чтобы прогнать неприятные мысли, и внимательнее, чтобы отвлечься, принялась осматривать город. Господин Ветров был теперь ярко освещен солнцем. Больше всего он напоминал Маше бабушкин сервант, полный хрустальных бокалов и всевозможных вазочек. Все здания казались хрустальными, солнце отражалось в их гранях и щедро рассыпало солнечные зайчики по улицам и площадям. Одна площадь привлекла Машино внимание. Посередине было что-то вроде высохшего фонтана – хрустальный семиконечный цветок с чашечкой посередине. У семи его концов стояло семь стеклянных шипов. К этой площади вело семь прямых как стрела улиц, но у самой площади выходы были загорожены деревянными хибарами, не вписывающимися в хрустальное великолепие города, стенами из валунов и зарослями кустарников.
– Маша, я не помню, чтобы ты пришивала к рукавам ленточки, зачем это? – вдруг отвлек ее вопрос Дениса.
– Какие ленточки? – удивилась Маша и подошла посмотреть. К рукавам белого свитера крест-накрест были наспех подшиты грязные разноцветные ленточки. Их концы неряшливо торчали, загибаясь под рукава. Маша сразу вспомнила, где она видела такие же.
– Чуня! – потрясенно прошептала она.
– Что? – переспросил Денис.
– Это не мои тесемки! У Чуни были такие же! Он виделся с моим двойником и чему-то ее учил!
Маша схватилась за ленточки, и тут же словно десяток многоножек заползли под ее кожу, немилосердно щекоча и извиваясь. Чужая магия, мощная и непонятная, мешала думать, поэтому Маша сразу отдернула руку. Вспомнив, как Чуня разгромил Оранжевую круглицу, дергая за свои ленточки, девочка прошептала:
– Так вот как она взорвала двери и порушила лестницы…
– О чем ты говоришь?
– Чуня тоже Сквозняк, как и я, – объяснила Маша. – Только какой-то он странный Сквозняк.
– Ничего не понимаю, – пробормотала Алина.
– Я сама ничего не понимаю, – сказала ей Маша. – Какая информация у меня есть? Чуня Сквозняк, это да. Он был Сквозняком, когда ему было столько же лет, сколько мне, так же его бросало из мира в мир, где он сумел выжить, решить загадки и вернуться домой. Я читала о том, что взрослых Сквозняков не бывает. Вернее, тот Сквозняк, которого бросает в другой мир уже взрослым, – сумасшедший.
– Зная Чуню, я могу с этим согласиться, – осторожно вставил Денис.
– Я из своего опыта могу сказать, что видела двух нормальных взрослых Сквозняков. Про Александра Нескучного говорили, что он продолжает летать по другим мирам, но лично я видела его только в его родном мире, и это факт. Смотритель – был Сквозняком-мальчиком, который состарился в чужом мире. Сам же Чуня сказал, будто перенесся в другой мир, чтобы разыскать своего сыночка.
– Чуня сказал? Чуня немой!
– В том-то и дело. Чуня не немой. Я тоже Сквозняк и понимаю каждое его слово, а больше никто в этом мире. Каждый Сквозняк воспринимает чужой язык как родной, когда занимает свое место в чужом мире. Потому-то действующие Сквозняки – это дети. Дети находятся в поиске своего места в мире, как только они с ним определятся, другой мир уже не может выдернуть их из дома. А пока они Сквозняки – чужой мир для них временно становится своим, языки меняются местами; говорят, есть и другие замены. Не знаю, акклиматизации нет, например, сразу легко воспринимаешь чужой воздух, воду, климат, бактерии. А вот у Чуни не получилось, может быть, потому что он взрослый. Язык не изменился. Или изменился не до конца. И выглядел Чуня плохо, все эти болячки на его лице… Не знаю, может, он и в родном мире не красавец, конечно, или замены не прошли гладко. Очевидно же, что он страдает от бактерий и не может привыкнуть к воде и пище.
– Мне не очевидно, ты что, врач?
– Почти, будущий. Еще он жаловался, что все эти его тесемочки должны были служить для разных целей, а у него они только вызывали сильнейший ветер.
– Я, конечно, ничего не понимаю в этих твоих штучках, – осторожно сказал Денис. – Что Сквозняки – это правда, нас уже убедило со-зеркало и Управление Погодой. Что ты не врешь и часто оказываешься права, даже когда несешь откровенный бред, прости, мы с Алиной тоже убедились.
– Да, взять хоть Борейку, – вставила Алина.
– И мне, конечно, трудно анализировать факты, которые мне кажутся полнейшей фантастикой. Но я бы сказал, что, по твоим словам, Чуня какой-то незаконченный Сквозняк. Все эти твои замены, которые у тебя прошли гладко, у него они – как попало.
– Хаотично, – подсказала Алина.
– Незаконченный, – задумалась Маша. – Или недоперенесшийся. Страдающий и больной. В общем, ребята, мне надо будет ему помочь. Может, найти его сына?
Лучик от фонарика колокольцев обернулся вокруг Маши.
– Сына в этом мире нет, – поняла девочка. – А где сам Чуня?
Лучик
