Как ни странно, ей это понравилось.
Может быть, это не Линге стала ее сестрой?
Может быть, Криди стал ей братом?
Пусть не единоутробным и уж тем более не близнецом – но, разделенные физиологией и не способные к сексу, они действительно сблизились духовно.
…Криди разбудил ее среди ночи. Половина их кубрика спала, половина бодрствовала на постах корабля. В полумраке ночного освещения кубрик казался безлюдным, только привычно шумела вентиляция и помаргивал зеленый индикатор над дверью. Криди раздернул шторку между их кроватями, присел на край постели. Разбудил ласковыми касаниями лица. Анге проснулась и на миг представила себе немыслимое – кот хочет предложить ей заняться сексом.
– Тра-жена, – прошептал Криди. – Осталось пятнадцать секунд.
– Каких секунд… до чего осталось? – Анге присела в кровати.
– Мы преодолеем половину пути до цели! – Глаза Криди озорно блеснули, когда он протянул Анге открытую фляжку. – Нектар с Ласковой. Лучший напиток на свете и для кис, и для людей.
Анге взяла фляжку, поднесла к губам, но Криди мягко остановил ее руку.
– Еще рано. Пять. Четыре. Три. Два. Пей!
Анге сделала глоток. Сладкая пряная жидкость обожгла рот – напиток был крепким, но действительно потрясающе вкусным.
Криди забрал у нее фляжку и тоже сделал глоток. Подмигнул и сказал:
– Остальное – когда долетим. А теперь – спи!
Он нырнул на свою койку и задернул шторку.
– Криди… – тихо сказала Анге.
– Слушаю тебя.
– Как мне повезло тебя встретить.
– И мне повезло, – ответил Криди очень серьезно. – Нам всем повезло. Людям и кисам. Кто-то во Вселенной очень нас любит.
Глава вторая
Валентину не доводилось раньше бывать на станциях Ракс. Было известно, что их число составляет как минимум два десятка, но, как правило, они работали в автономном режиме. Чаще других обитаемы были лишь станция у Невара (как наиболее близкая к Ракс и наиболее перспективная по уровню развития цивилизации) и станция у лишенной планет звезды Кан на границе зон Халл‐1 и Феола – там традиционно проводились общие встречи цивилизаций Соглашения. Остальные как-то существовали в автономном режиме (что было загадкой само по себе, учитывая неприязнь Ракс к компьютерам) и посещались лишь время от времени.
К сожалению, надеяться на то, что интерьер станции прольет свет на природу самих Ракс, не приходилось. Все станции были различны и созданы по дизайну ближайшей разумной системы – ведь и тело, в котором Ракс прибывали на станцию, создавалось по такому же принципу.
Вот и эта станция была создана с учетом эстетических пристрастий кис. Узкие проходы, множество укромных уголков, множество неярких светильников, создающих локальные зоны света и тени, повышенная влажность, пряные травяные запахи, коричнево-салатовые тона в интерьере, покрытый мягким пружинящим покрытием пол – в общем, все то, что было характерно для кораблей и станций кис.
Валентин без колебаний воспользовался приглашением Первой-вовне. Ситуации, когда командир и старший помощник одновременно покидали корабль, не слишком поощрялись, но и не были прямо запрещены. К тому же они находились на дружественной территории и под защитой станции Ракс – вряд ли могла возникнуть опасность, требующая их совместного присутствия на Твене.
Но все же Валентин передал временное управление Мегер, неофициально посоветовал Гюнтеру не покидать боевой пост, а Соколовского попросил провести с кадетами тренировку по оказанию экстренной помощи представителям различных разумных видов.
Путь до конференц-зала станции Валентин проделал сам, ученые и Матиас уже ушли. На земных станциях в таких ситуациях использовали посыльный микродрон или систему индивидуальных световых указателей, Валентину же дали совет, подкупающий своей простотой и глубокомысленностью: «Идите только через открытые двери».
Как ни странно, но этот способ оказался даже удобнее любых указателей. Валентин прошел чередой коридоров, следуя от одной открытой двери до другой, с любопытством поглядывая на многочисленные запертые двери и люки. Станция была огромная, а находилась на ней одна-единственная особь Ракс. Как ей тут не одиноко, в этих бесчисленных и безмолвных узких проходах? У всех разумных видов существует потребность в общении. Любой разум формируется в условиях взаимодействия с другими существами. Каждый порой хочет быть один, но постоянная тяга к одиночеству – это отклонение от нормы. А Ракс всюду путешествуют в одиночку. В чужих телах. За пределами родной планеты их всего трое, да и то – это уже особая ситуация.
Удивительная цивилизация…
Наконец он подошел к последней приоткрытой двери, из-за которой слышался легкий шум голосов. Поправив командирский берет, Валентин открыл дверь.
Конференц-зал выглядел более привычно. Он был просторнее, освещение здесь привели к человеческому стандарту, воздух был чистым, слегка озонированным и лишенным запахов. Круглый стол позволял свободно разместиться двум, а то и трем десяткам разумных существ. Причудливая форма кресел давала возможность любому разумному виду устроиться комфортно.
Первая-вовне и Третья-вовне сидели чуть в стороне от ученых. Они молча держались за руки, будто две подруги, только что пережившие тяжелый и неприятный для обеих разговор, который их, однако, только сблизил. Представитель Феол (которого на станции вовсе не должно было быть) о чем-то тихо общался с Уолром. Крот внимал ему с добродушным выражением лица.
– Командир, – Первая-вовне поднялась при его появлении, – приветствую вас на борту. Прошу прощения, что не встретила вас лично.
– Нет необходимости, Первая-вовне. – Валентин глянул на Матиаса. – Мое имя Валентин Горчаков, друзья зовут меня просто Валентин. Как мне удобнее обращаться к вам?
– Зовите меня Первая-вовне или Прима, – ответила «киса». – Ранее я не брала себе имя, в этом не было нужды. Вас устроит?
– Вполне, – кивнул Валентин. Сел между учеными и Ракс, напротив Двести шесть – пять и Уолра. – Уважаемая Первая-вовне, признаюсь честно, мы в растерянности. В системе Невар идет гражданская война, а на станции нас никто не ждет. Это прозвучит нелепо, но… – Он помедлил. – Я начинаю сомневаться, туда ли мы прилетели.
Бэзил нервно рассмеялся. Но его никто не поддержал.
– Мне кажется, что у вас, Прима, и у вас, Ксения, уже есть какая-то теория, способная объяснить происходящее, – продолжил Валентин. – Если так, то могли бы вы ею поделиться?
Ксения и Прима переглянулись.
– У нас нет иного выхода, – сказала Ксения.
Ракс в теле «кисы» неохотно кивнула. Сказала:
– Я прошу всех присутствующих сохранить сказанное мной в тайне.
– Это невозможное требование, – тихо ответил Уолр. – Простите, Первая-вовне, но вы должны это понимать.
– Хотя бы до момента, когда мы окончательно разберемся с ситуацией, – добавила Первая-вовне.
– Приемлемо, – кивнул Валентин. – Но по окончании полета я буду вынужден предоставить полный отчет Человечеству.
Прима кивнула. Она несколько мгновений собиралась с духом, прежде чем произнести:
– Вы действительно прилетели не туда. Но куда хуже другое. Вы и вылетели не отсюда.
– Хотите сказать, что мы попали в какую-то параллельную реальность? – спросил Валентин. – Отличающуюся от нашей?
Первая-вовне вновь заколебалась. Посмотрела на Ксению. Та кивнула. Какими бы ни были отношения между представителями Ракс, но Первая явно не командовала Третьей.
– Уже – да, командир. Я боюсь, что вашей реальности уже не существует.
– И не существовало, вероятно? – тихо спросил Матиас.
Прима посмотрела на старшего помощника и кивнула.
– Что вы натворили? – спросил Валентин. – Это же связано с вашими дурацкими движителями?
– Это немыслимая, нереальная, возможная лишь в теории ситуация, – быстро сказала Первая-вовне. – Мы специально перемещаемся в пространство вне плоскости эклиптики, далеко от обитаемых планет. Но если в момент перемещения в данной точке пространства все же находился какой-то материальный объект – он исчезает. Исчезает из реальности на всем протяжении времени. Его больше не существует в нашей Вселенной и никогда не существовало. Я внимательно выслушала Третью-вовне.
