Валентин кивнул и встал.
– Вы можете остаться на станции, – сказала Первая-вовне. – Здесь достаточно места для всех. У меня прекрасный ландшафтный парк с хорошей иллюзией открытого пространства. Третья-вовне уже приняла мое приглашение.
– Благодарю, – сказал Валентин. – Но я бы хотел побыть на своем корабле и обдумать случившееся. Спасибо за приглашение. Бэзил? Матиас? Мэйли?
– Я тоже вернусь на корабль, – промолвил Уолр.
* * *Война началась ночью.
Ян проснулся от света – слабого, далекого, но пробившегося сквозь веки. А может быть, и не от света, может быть, был еще и звук или подземный толчок. Или он просто почувствовал неладное. Говорят, в древности пророки были столь чувствительны к чужой беде, что ощущали землетрясения на другом конце континента или начало чумы в соседних городах.
Ян пророком не был, но свет его разбудил.
Он сбросил одеяло, зябко поежился, глянул на Адиан – та мирно спала на своей половине кровати. Подошел к окну. На какой-то миг, услышав далекий рокочущий гул, почти поверил в то, что это гроза. Зимняя гроза. Бывают же такие. Да еще и не зима, еще поздняя осень…
Вдали, над городом, светилось затянутое облаками небо. Тучи наливались светом все ярче и ярче, потом будто вздулся пузырь – в небо выгнулась пылающая полусфера, облака вокруг стали багрово-черными, крутящимися в бешеном круговороте.
Ян действовал не раздумывая. Открыл окно – порыв морозного воздуха ворвался в комнату, и оказалось, что весь холод внутри был лишь иллюзией, тенью настоящего холода, – рванулся в общую комнату и крикнул:
– Вставайте! Война! Окна откройте!
Вскочила Адиан, гулко ударив копытами по твердому утоптанному земляному полу. В своей комнатушке завозились дети, их сон был крепче, и они, похоже, не ждали того, о чем Ян думал каждую минуту.
Ян успел распахнуть окна в общей комнате, застыл, глядя на огненный шар над городом – световую вспышку он проспал, наверное, она его и разбудила, сейчас на взрыв уже можно было смотреть, но как же не хотелось этого делать, как же не хотелось думать о том, что происходит сейчас в полусотне километров, что творится в других городах…
Ударила взрывная волна.
На таком расстоянии от эпицентра можно было уже не бояться разрушений и ожогов. Ян просчитывал расстояние для постройки дома, исходя из известной мощности ядерного оружия Рыжих, а на самом деле – даже удвоив эту мощность. Будь они на равнине, световой шар был бы виден, а вот взрывная волна едва ощущалась.
Но они были в горах, и лощина послужила рупором, сконцентрировавшим выдыхающуюся энергию взрыва. Яна ощутимо толкнуло потоком воздуха, со стола слетела забытая с вечера чашка, на крыше звонко тренькнул порвавшийся провод антенны. В спальне детей зазвенело разбившееся стекло, они не успели открыть окно.
– Все целы? – крикнул Ян.
– Да! – Рыж выскочил из спальни, взлохмаченный, в одних трусах. Рыжие волосы золотились в свете из окна. Ненужно сообщил: – У нас стекло разбилось! Это она? Это атомная бомба?
– Да! – с прорвавшейся резкостью ответил Ян. В окно еще дуло порывами ветра – то ледяными, зимними, то с несвоевременным жаром далекого взрыва. – Рыжие!
Подросток вздрогнул, будто его ударили под дых, лицо сразу стало жалобным и детским.
К счастью, в этот миг, кутаясь в одеяло, вышла Адиан. Сразу все поняла. Обняла парня, крепко обхватила руками, прижала голову к груди. Сказала:
– Ян не хотел тебя обидеть. Все хорошо. Ты наш. Ты свой.
Ветер стих, вроде как даже задул в обратную сторону. В окно дышало морозом. Над городом продолжал висеть, разрастаясь, огненный шар.
Ян закрыл окно, прошел в спальню, закрыл окно и там. Вернулся, подошел к Адиан и Рыжу, обнял обоих. Сказал:
– Извини, парень. Не хотел тебя обидеть.
Рыж шмыгнул носом и ответил:
– Ну это же и вправду Рыжие. Чего тут обижаться. Кто начал?
– Какая разница… – пробормотала Адиан. Отпустила парня, прошла в спальню. Оттуда сразу же донесся ее нарочито бодрый голос: – А вот прятаться не надо, Лан! Под одеялом тепло, но лучше мы завесим окно и соберем осколки… Ян! У нас осталась фанера? Окно надо закрыть! Рыж, затопи печку!
Казалось нелепым и даже постыдным, что сейчас, когда в городе погибли и продолжали умирать тысячи, десятки тысяч людей, они занимаются уборкой и ремонтом. Но это помогало отвлечься. Смириться с тем, что случилось. С тем, что мир никогда не станет прежним.
Рыж растопил печку, зажег в каждой комнате керосиновую лампу, Ян тем временем заколачивал разбитое окно фанерным листом, подкладывая под края тряпье. Надо было взять запасное стекло. Надо было… много чего надо было взять.
– Как же Крылья, – сметая с пола стекло, бормотала Лан. – Ведь были Крылья. Ангел призвал к миру. Два огромных крыла распускаются в небе, осеняя мир, призывая к смирению и покаянию… Я видела их. Я видела Крылья Ангела.
Адиан обняла девушку, та выпустила из рук совок и щетку, застыла, раскачиваясь, будто готовая упасть. Адиан молча гладила Лан по гриве черных волос.
Ян вбил последний гвоздь. Вроде бы получилось неплохо, почти не дуло. Сказал:
– Рыж, возьми еще пакли, в ящике с инструментами есть. Законопать все щели. А я на крышу, надо починить антенну.
– Хорошо, Ян, – сказал парень. Помедлил, глядя на него. – Спасибо, Ян.
– За что?
– Если бы ты меня не позвал в семью, я бы сейчас горел там.
Ян глянул в окно. Огненный шар давно погас, но тучи над городом багровели. Весь город превратился в одно сплошное пожарище.
– Мы справимся, – сказал Ян. – Не все сошли с ума. Война кончится сама собой, не останется тех, кто готов воевать. А мы будем строить новый мир. В котором цвет волос ничего не значит. Может, мы с Адиан и не дождемся, а вы с Лан его обязательно построите.
Рыж недоверчиво посмотрел на него и тоскливо сказал:
– Мы попробуем, конечно. Только мне иногда кажется, что там, – он кивнул на небо, – кто-то нас очень сильно не любит.
* * *Валентин вошел в рубку в тот момент, когда Матиас ожидал загрузки информации с Земли. Кроме Матиаса, тут были и Мегер, и Гюнтер, но они не стали задавать вопросов – уже были в курсе произошедшего.
Прямая связь была возможна, в случае необходимости корабль мог открыть даже видеоканал. Но это давало чудовищную нагрузку на отражатель Лавуа, формирующий серию микропробоев пространства, изнашивая его вне всякой меры – на десять – пятнадцать процентов за трехминутый сеанс связи. Поэтому стандартным методом связи была посылка и прием кодированных информационных пакетов. Запрос, а через заранее обозначенное время ожидания – прием ответного сообщения.
В принципе сейчас это было даже на пользу. Не требовалось разъяснять случившееся. Валентин через плечо Матиаса проглядел его сообщение: подтверждение прибытия в систему Невар, подтверждение стыковки со станцией Ракс, кодированный сигнал «Обнаружены потенциально опасные проблемы, подробности позже». И запрос информации – все, что есть в земных базах данных о Неваре, все о станциях Ракс и известных перемещениях их кораблей за последний месяц, подробная информация обо всех членах экипажа «Твена». Валентин обратил внимание, что Матиас запросил не «информацию о членах экспедиции», не скинул в запросе полетную ведомость, а вместо этого перечислил поименно всех членов экипажа и ученых, для гарантии даже вытащив из базы данных и назвав их идентификационные номера в реестре Человечества.
Логично. Если в новой реальности кто-то из них не полетел к Невару (в первую очередь, конечно, это касалось
