– Вы признаете это, – сказал Валентин.
– Признаем. Проблема заключается в другом, командир. Изменение произошло в период после старта вашего корабля с Земли и до момента его прибытия на Невар.
– Из чего это следует? – уточнил Валентин и был награжден недоумевающим взглядом и Ксении, и Первой-вовне.
– Это следует из того, что вы сохранили память о прежнем состоянии Вселенной, – сказала Первая-вовне. – Изменение могло произойти лишь в тот момент, когда вы были в червоточине.
– А, – сказал Валентин, чувствуя себя идиотом. – Ну да.
– Изменения реальности – очень, очень запутанная штука, – протянул Уолр. – Я тоже не сразу понял, командир.
– Так в чем же проблема? – спросил Валентин.
– Ракс не отправлял кораблей в этот промежуток времени. Ни пилотируемых, ни автоматических. Мы не могли стать причиной изменения реальности.
– Оп-с, – негромко сказала Мегер.
– Вы уверены? – вмешался в разговор Уолр. – Это точные данные? Ведь корабль мог стартовать, а память об этом стерлась…
– Нет, Уолр, – твердо сказала Ксения. – Ракс очень трепетно относится к вопросу стабильности Вселенной. Перед любым полетом информация о нем заносится в базовую матрицу. Обойти это правило невозможно. Полетов просто не было.
– Но реальность изменилась… – задумчиво сказал Валентин.
– Все верно, – продолжала Ксения. – Реальность изменилась в той части, которая касается взаимоотношений между цивилизациями Невара. Слабые возмущения, однако, присутствуют во всех мирах Соглашения. Невар был не просто одним из многих миров, а крайне необычным примером дружелюбия и сотрудничества разных форм жизни. Его изучали. Опыт контакта гуманоидов и фелиноидов входил в стандартные научные курсы – теперь они изменились. В нескольких мирах существовали культурные произведения, связанные с Неваром, – мультипликационный фильм и книга на Земле, серия картин на Халл-один, песня касаний на Феоле.
– Песня касаний? – внезапно зашевелился и заговорил Двести шесть – пять. – Вы хотите сказать, что про Невар была сложена песня?
– Мастером Четырнадцать – три, – любезно подтвердила Прима. – Теперь ее нет.
– Тогда эта реальность не имеет права существовать, – сказал Феол и снова замер неподвижно.
– Мы размышляли о причине произошедшего, – продолжала Первая-вовне. – Если вина не наша, то чья? Центр изменений – Невар, логично предположить, что источник именно там.
– Их научные исследования были очень интересны и многообещающи, – продолжила Ксения.
– Вероятно, мы ошиблись в оценке прогресса некоторых исследований, – вновь заговорила Первая-вовне. – Всегда есть опасные направления… стороны Соглашения о них предупреждены, но малоразвитые цивилизации мы не принимали в расчет. Вероятно, зря.
– Кто-то из ученых Невара создал машину для перемещений во времени, – продолжила Ксения. – Это единственное объяснение.
– Разве перемещения во времени возможны? – спросил Валентин с сомнением. – Но почему тогда…
– Именно по той причине, что, отправляясь в прошлое, вы стираете настоящее, – сказала Ксения. – Мы не создавали таких устройств, но мы допускали теоретическую возможность. Цивилизация такого уровня, как Невар, могла создать разовый портал в прошлое, достаточный для прохода нескольких человек.
– Уничтожив при этом половину планеты, – добавила Прима.
– Но это не важно, поскольку тот, кто отправился в прошлое, уничтожил все настоящее.
– Они понимали, что творят? – спросила Мегер.
– О да, – кивнула Ксения. – Невозможно создать столь сложное устройство и не просчитать элементарных последствий.
– Но зачем? – воскликнул Валентин. – У них же прекрасная система, гармоничные отношения… были. Кто мог отправиться в прошлое, уничтожая свой мир?
– Тот, кому он не нравился, – сказал Уолр. – Вы хороший человек, командир. Но неужели вы считаете, что все люди и все кисы Невара были счастливы жить вместе? Что среди них не было, например, шовинистов, ненавидящих соседей?
– Но если такие и были, то это проценты, доли процента! – не сдавался Валентин. – Это же патология!
– Достаточно и одного в нужном месте и в нужное время, – меланхолично ответил Уолр. – Вам это дико, мне тоже. Но представьте себе, что этот мир, где люди и кисы палят друг в друга ядерными ракетами, – чья-то осуществленная мечта?
Валентин неохотно кивнул. Посмотрел на Ксению:
– Так что нам делать? У вас есть машина времени?
– Нет, и это строжайше запрещено, – резко ответила Ксения. – Но нам и не нужно самим куда-то отправляться. Достаточно найти развилку во времени, точку, где история из мирной превратилась в военную. Вычислить ошибку. Найти материальный предмет, связанный с ней. Скорее всего необходимо будет поместить его в космическое пространство. После этого мы уйдем в червоточину, а Первая-вовне произведет перемещение в ключевую точку и совершит коррекцию.
– Вы уже делали это раньше, – сказал Валентин. – Я уверен, что делали!
– Командир, давайте прекратим разговор, который я все равно не буду поддерживать, – попросила Первая-вовне. – Вы же понимаете, что меня тоже не станет вместе с неправильной Вселенной. Ракс всегда знает и принимает эту вероятность, но если вы думаете, что мне не страшно, что все во мне не протестует против этого, что сердце не замирает в груди, – вы ошибаетесь!
Валентин замер, глядя на повысившую голос Первую-вовне. «Киса» смотрела на него яростно и зло.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Очень. Вы уверены, что не можете полететь с нами? А корабль свой отправить автоматически…
– В той Вселенной я стану четвертой Ракс-вовне, – сказала «киса». – Меньше суток назад этот факт стоил жизни двойнику Ксении, вашему двойнику и всему экипажу земного корабля. Как вы думаете, уверена ли я, что скоро погибну?
Валентин кивнул:
– Я не буду говорить громких слов, Первая-вовне. Давайте лучше разберемся, где история Невара пошла по неверному пути?
Он заметил одобрение во взглядах Мегер и Ксении. Но самое странное, что даже Первая-вовне глянула на него с благодарностью.
* * *В кают-компании был только Диал – валялся на диванчике с планшетом в руке, что-то перечитывал. Анге кивнула социологу, прошла к панели климатизатора. Все работало исправно, но кто это знал, кроме нее? Сдвинув крышку, она подсоединила свой планшет к разъемам, запустила тестовую программу. Как бы начать разговор? Непринужденно, но искренне… она понимала, что не слишком-то умеет врать.
К ее удивлению, анализатор вдруг выдал серию пограничных символов – мощность кондиционера упала ниже стандартной. Анге нахмурилась, считывая параметры системы.
– Что-то случилось, Анге?
Она так удивилась неполадкам, что даже забыла, зачем на самом деле пришла.
– Немного барахлит кондиционер, – сказала Анге. – Странно.
– Может, фильтры забились?
Анге посмотрела на Диала – социолог с искренней симпатией и желанием помочь смотрел на нее.
– Да с чего бы? Не так долго летим.
– Это же любимое место у кис, – усмехнулся Диал. – Странно, что сейчас тут никого нет. А у многих нынче линька.
Он провел по диванчику ладонью и продемонстрировал Анге налипшие волоски.
– Ручаюсь, в фильтрах кондиционера ты найдешь здоровенный комок шерсти, – сказал Диал.
Это была удача!
– Точно, – сказала Анге, вставая. – Придется чистить. Как же меня достала эта шерсть…
Она пододвинула кресло под заборное отверствие кондиционера, встала на кресло и отщелкнула декоративную решетку. И впрямь – тонкая сетка пылеуловителя была покрыта разноцветным слоем шерсти.
– У всех есть недостатки, – сказал Диал. – Я думал, ты привыкла к особенностям кис.
– Привыкнешь тут, – нарочито зло сказала Анге. – Чувствую себя домашним любимцем.
Диал нахмурился.
– Криди, похоже, считает меня забавной игрушкой, – раздраженно пояснила Анге. – Спасибо ему, конечно. Он хоть замечает меня. Но… в детстве у меня была плюшевая игрушка-киса. А теперь я сама себя ощущаю игрушкой.
– Анге, – Диал сел на диване, отложил планшет, – мы, наверное, виноваты перед тобой. Это стереотипы нашего общества, они до сих пор не изжиты. Ты прекрасная женщина и замечательный инженер. Но для Криди ты не игрушка. Я видел, как он с тобой общается, он дорожит вашей дружбой. Не удивляйся, если он однажды попросит тебя стать его тра.
– Тра? – скатывая ладонью шерсть в плотный валик, произнесла Анге.
– Это понятие кис, можешь спросить об этом Квана. Недосягаемая любовь. Что-то среднее
