Теперь это будет сад королевы.
За годы адарланского владычества сад превратился в дикие заросли, нынче покрытые снегом. Но Аэлина помнила, каким чудесным был этот сад, когда за ним ухаживал Орлон. Там росли розы и тянулись кружева глициний. Струи фонтанов били через стену, растворяясь в воздухе. А еще там была яблоня. Весной она покрывалась белыми цветами, похожими на снежинки.
О существовании этого сада даже не все и знали. Он принадлежал исключительно королевской семье. Иногда только королю или королеве.
– Я только сейчас поняла, как удобно будет Быстроногой резвиться в этом саду.
– Это почему?
– Ей не придется каждый раз спускаться с башни, чтобы справить малую собачью нужду.
– Когда твои предки сооружали этот сад, они наверняка думали об удобствах для собак.
– Насчет предков не знаю, а я подумаю.
– Естественно, – усмехнулся Рован. – Ты ведь так соскучилась по своей псине… А скажи, почему мы до сих пор не улеглись спать?
– В саду?
Рован щелкнул ее по носу:
– В покоях за садом. Насколько я понимаю, королевская спальня находится там.
Аэлина спешно повела Рована туда. В отличие от общего запустения, эта часть замка поддерживалась в относительном порядке. Скорее всего, здесь обитал какой-нибудь адарланский прихвостень.
– Прежде чем занять королевские покои, я хочу, чтобы там отмыли и отскребли все следы адарланского владычества, – заявила Аэлина.
– Понимаю.
Из западной башни они снова вернулись в северную и поднялись на балкон. Прошло всего несколько минут, и… Аэлина услышала их раньше, чем почуяла. Она быстро повернулась к лестничной двери. На балкон выходили Лоркан с Элидой. Следом появились Эдион и Лисандра, Фенрис и, наконец, Рен Ручейник. Вид у последнего был усталый и почему-то настороженный.
Каким образом они ее разыскали и зачем – Аэлина могла только гадать. Фенрис все-таки побывал у целительниц. Страшные раны на лице закрылись, но остались два красных парных шрама, протянувшихся от лба до подбородка. Фенрис не замечал их или не придавал значения.
От Аэлины не укрылось и то, что рука Лоркана лежала у Элиды на спине, а лицо госпожи Лошэн сияло от радости. О причинах этого сияния Аэлина догадывалась. Даже темные и обычно угрюмые глаза Лоркана сверкали.
Это не помешало Аэлине перехватить взгляд Лоркана и по связующей нити кровной клятвы передать то, что она не считала нужным говорить вслух. Если только он разобьет Элиде сердце, она изжарит его живьем и позовет Манону Черноклювую отведать жареного фэйского мясца.
Лоркан выпучил глаза. Аэлина решила, что ее слова должным образом усвоены, и спросила, обращаясь ко всем:
– Хоть кто-то сегодня спал?
Руку поднял один Фенрис.
Эдион хмуро покосился на темное пятно, уродующее пол.
– Мы накроем его ковром, – успокоила двоюродного брата Аэлина.
– Нужно подобрать ковер самой отвратительной расцветки, – засмеялась Лисандра.
– Зачем же отвратительной? Что-нибудь пурпурно-розовое. И цветочки вышитые. Как раз такое, что понравилось бы Эравану.
Фэйцы ошеломленно смотрели на свою королеву. Рен моргал. Элида прыснула.
– Скука этому двору явно не грозит, – хмыкнул Рован.
– А ты всерьез опасался, что можешь зачахнуть от скуки? – спросила Аэлина, разыграв «благородный гнев».
– Да помогут нам боги, – проворчал Лоркан и получил локтем в бок от Элиды.
Рен оставался возле лестничной двери, словно подумывал, не уйти ли.
– У тебя еще есть время сбежать, – сказал ему Эдион. – А то и ты окажешься втянутым в эту нескончаемую чепуху.
Темные глаза Рена встретились с глазами Аэлины. Вперились в них.
Ей рассказали о гибели Муртага. Аэлина знала: сейчас не время говорить об этом. Рен до сих пор еще не пришел в себя. Поэтому она тепло и открыто улыбнулась Ручейнику-младшему, протянув руку:
– Нам не помешает расширить число участников этой нескончаемой чепухи.
Рен продолжал пристально смотреть на Аэлину.
– Ты от всего отказалась, однако вернулась сюда и сражалась.
– Все, что я делала, делалось ради Террасена. Хотя иногда это выглядело не так.
– Знаю, – сказал Рен. Лучи утреннего солнца скользили по его лицу, высвечивая шрам. – Теперь понимаю. – Рен осторожно улыбнулся. – Думаю, после этой войны и мне не помешает окунуться в чепуху.
– Потом пожалеешь, но будет поздно, – пробормотал Эдион.
– Конечно пожалеет, – сказала Аэлина, подмигнув мужчинам. – Клянусь вам, вы будете умолять хотя бы о легкой скуке, но никогда ее не увидите. Клятва королевы, – с усмешкой добавила она.
– А какие занятия уберегут нас от скуки? – поинтересовался Эдион.
– Восстановление городов и селений, – сказала Элида. – Работы там непочатый край.
– Торговые переговоры, – добавила Лисандра.
– Обучение магии детишек из нового поколения, – продолжала Аэлина.
И вновь фэйцы удивленно моргали, слушая ее слова. Аэлина вздохнула и поморгала им в ответ.
– Неужели вы не в состоянии предложить ничего стоящего? – спросила она, прищелкнув языком. – Трое глубочайших стариков. Старше вас только преисподняя. А я-то думала, у таких старых придурков есть то, чем они так гордятся. Пресловутый жизненный опыт.
Фэйская троица раздула ноздри. Эдион улыбался во весь рот. Рен благоразумно сжал губы, чтобы не последовать его примеру.
– Вообще-то, нас четверо, – сказал Фенрис. – Четверо старых придурков.
Аэлина вопросительно посмотрела на него. Фенрис усмехнулся, растягивая свежие шрамы.
– Ваган по-прежнему где-то болтается. Теперь он совершенно свободен.
– Больше его не поймают, – заявил Рован.
Улыбка Фенриса утверждала обратное. Он махнул в сторону равнины, где теперь расположился лагерь фэйских воинов, людей из Волчьего племени и их волков.
– Сдается мне, что там подскажут, откуда начинать поиски. Конечно, если Аэлина согласится принять в число придворных еще одного старого придурка.
Аэлина пожала плечами:
– Если вы сумеете его убедить, то почему бы и нет.
Рован улыбнулся и стал обшаривать глазами небо, словно его исчезнувший соратник парил там, дожидаясь подходящего момента.
Фенрис снова подмигнул Аэлине:
– Обещаю, что он – не такой угрюмый и занудливый, как Лоркан.
Элида тут же шлепнула Фенриса по плечу. Он отскочил и со смехом поднял руки.
– Он тебе понравится, – пообещал Аэлине Фенрис. – Насколько помню, все женщины были от него без ума, – добавил белый волк, многозначительно подмигнув Лисандре и Элиде.
Аэлина тоже засмеялась. Беззаботнее, чем за все эти месяцы. Внизу просыпался ее родной Оринф.
– Мы всем обещали лучший мир, – сказала она, уже без смеха. – Так давайте начинать без промедления.
– С маленьких шагов. Мне это нравится, – признался Фенрис.
– А я бы предпочла голосование, как было у нас по поводу Ключей Вэрда, – сказала Аэлина. – Тогда можно начать с более внушительных шагов.
Все замолчали.
– Голосование по какому поводу? – спросила Лисандра.
– Всякой всячины, – ответила Аэлина, засовывая руки в карманы.
– Вроде обеда? – поинтересовался Эдион.
– Конечно. Голосовали бы за каждое блюдо. Потом за весь обед.
Элида оценила шутку королевы, но все же сказала:
– Думаю, Аэлина подразумевает более существенные дела. Например, управление своим королевством.
– Так королева сама и решает, как им управлять, – возразил Лоркан. – Зачем ей голосование?
– Затем, что мне нужно знать мнение моих подданных. Знать, как
