Адепты продолжали идти вперед и вниз, пока, совершенно внезапно, не оказались в колоссальном невозможном чертоге — сердце лабиринта.
Кристаллические склоны зала, в котором поместилась бы сотня пирамид Фотепа, сходились в одну точку где-то над бурлящими в вышине грозовыми тучами. Копья молний пронзали воздух, омывая стены и пол мерцающими голубоватыми отсветами электрических разрядов.
Азек посмотрел вверх, и от безысходности у него упали сердца.
В воздухе, прямо под слоем облаков, неподвижно парило гигантское тело Магнуса Красного. Сраженный исполин превосходил размерами даже боевого титана класса «Император». Он висел, раскинув громадные руки и опустив голову на грудь в опаленном чернобронзовом панцире. Растрепавшиеся багряные волосы закрывали ему лицо.
Братья Аримана изумленно вскинули глаза; услышав их потрясенные вздохи, воин утратил надежду на то, что ему привиделась какая-то иллюзия.
Алая плоть примарха постепенно распадалась, как хлопья золы, в которые обращается толстый лист пергамента, сжигаемый в горниле. Над телом раскручивались завитки дыма вперемешку с мелкими тлеющими частицами: оно словно бы расплеталось на пряди энергии, и все высвобожденные потоки вливались в наполненное темной мощью создание, что висело в воздухе перед Циклопом.
Когда-то это существо было Лемюэлем Гамоном, Азек узнал его даже с расстояния в несколько сотен метров. Осколки души, облачившиеся в мясо и кости летописца, зримо светились внутри его плоти. Впитывая силу последней ипостаси Алого Короля, они словно бы росли, расширяясь за пределы фигуры человека.
Под ногами Магнуса извивались и скакали орды кошмарных демонических тварей — беспокойное море загребущих лап, раздутых буркал и скрежещущих клыков. Чудовища тянулись когтями в небо, будто хотели поймать молнию или сдернуть труп Циклопа на землю.
Уловив боковым зрением еще какое-то движение, Ариман обернулся и понял, что из внутреннего лабиринта пирамиды выходят, устало пошатываясь, прочие участники действа. Из одного прохода вырвались три Волка в инеисто-серой броне; Азек едва не рассмеялся, когда они пораженно застыли, увидев титаническое тело под сводами зала.
Из других проемов появились Дион Пром и смертный боец, сын Драконьих Народов. Следом переплетение коридоров неверными шагами покинули Камилла Шивани и Чайя Парвати. Женщины немедленно бросились навстречу друг другу, крича от радости.
Последним шел Менкаура.
Лицо адепта Корвидов напоминало кровавую маску, его скрюченные пальцы покрывала красная влага. Провидец рухнул на пол, и Ариман осознал, что его брат сам, своими руками, вырвал себе глаза. Что за ужасы, открывшиеся Менкауре в недрах лабиринта, заставили оракула ослепить себя?
— Во имя Просперо, что… — начал Толбек и умолк.
— Это действительно Магнус? — Хатхор Маат, опустившись на колени, возился дрожащими руками с креплениями шлема.
Азек не мог ответить ему и лишь кивнул Санахту. Хорошо понимая, что может от него потребоваться, мечник зашел за спину павониду.
— Да, это Магнус, — раздался дребезжащий голос, в котором не осталось ни единой человеческой нотки. — Та часть души примарха, что умерла здесь, когда его Отец нарушил обещание, данное сыну.
Обернувшись, адепты Тысячи Сынов увидели Афоргомона, хромающего к ним со стороны лабиринта. Корпус ёкая почти развалился, внутри почерневшей оболочки вздымалась клокочущая скверна. Легионеры не понимали, как автоматон держится на ногах: все его сочленения подтекали темными маслянистыми выделениями, с каждым неровным шагом от покрытия отслаивались ржавые чешуйки металла.
— Твое время в нашем мире заканчивается, — с немалым удовлетворением произнес Ариман.
— В этом теле — да, — отозвался демон. Теперь его речь стала напряженной и хриплой, как у умирающего человека, легкие которого заполняются кровью. — Но я не уйду.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Толбек, обходя ёкая по кругу.
— Спроси Азека, он поведает тебе.
— Ариман, что это значит?
— Ничего, — сказал корвид. Меж тем Хатхор Маат раскрыл замки на горжете, и из-под шлема с шипением заструился пар. — Он ведет речь о соглашении, которое мы с ним давно разорвали.
Шагнув к Азеку, пиррид движением мысли возжег пламя вокруг своих ладоней.
— В недрах той горы на Терре ты поклялся, что между нами больше не будет тайн, — напомнил Толбек. — Объясни, о чем говорит демон!
Но Ариман лишь показал ему на Диона и Волков, окутанных вспышками псионического сияния: имперцы прорывались к центру зала, круша потусторонние орды.
— У нас нет на это времени, — произнес Азек, отворачиваясь от пироманта.
Тот схватил корвида за руку.
— Нет, объясни сейчас же!
Ариман осознал, что ему, возможно, придется убить Толбека, и поднялся в пятое Исчисление. При мысли о том, какой неблагодарностью братья платят ему за все, что он совершает ради их спасения, в сердцах Азека вспыхнул гнев.
— Помнишь, как на «Торкветуме» войды Дрех’йе едва не разодрали вас всех когтями?
— Да, — сказал пиррид. — И что?
— Я мог выручить вас только одним способом. — В тело корвида потекла энергия Великого Океана. — Мне пришлось заключить сделку с Афоргомоном. Иначе вы неизбежно погибли бы.
— Что ты пообещал ему?
— Одну душу.
— Чью?
— Тогда я не знал. Демон говорил загадками.
— Но теперь ты понял?
Под ёкаем подогнулись ослабевшие ноги, и он рухнул на четвереньки.
— Он понял, — просипел автоматон, в грудной секции которого зияла дыра. — «Принц с глазами из праха, сердцем изо льда, душой из зеркал и лицом божества».
Из корпуса ёкая сыпалась пыль и сочилась смазка, вылетали блекнущие искорки желтушного света. Через считанные секунды демоническую сущность внутри него вновь затянет в глубины имматериума. Ариман направил энергию в кисти рук, готовясь окончательно столкнуть демона в бездну распада, но Афоргомон ощутил всплеск его силы и покачал головой.
— Без меня ты потерпишь неудачу, Азек, — прошептал ёкай, булькая горлом.
— Какая же от тебя помощь? Ты уже при смерти.
— Дай мне… то, что я хочу… и узнаешь…
Корвид с трудом отвел взгляд от гибнущего создания.
Исполинский труп Магнуса уменьшался с каждой секундой, и соразмерно его расщеплению возрастала сила осколков в плоти летописца. Отряд Прома, сражающийся внизу, под громадным телом примарха Тысячи Сынов, все ближе подходил к центру пирамиды.
— Афоргомон говорит правду, — сказал Ариман, повернувшись к братьям. Сердца корвида обратились в холодную сталь. — Я понял, кто ему нужен.
Глава 23: Глаза из праха. Только в теории. Виновен
Бъярки неотрывно смотрел в спину Диону, вместе с ним прорубаясь через вигхтов. Другие называли их демонами, но воины Стаи знали истинное имя этих тварей. Существа с телами из гадостной смеси лоснящейся кожи и каучуковой плоти невнятно бормотали мертвящими голосами, ухали, хохотали и ревели.
Непрерывно рассекал врагов инеевый клинок Бёдвара, сверкающий морозным пламенем
