У Пола стучали зубы.
– Простите. Чувствую себя идиотом. Просто это не было похоже на животное.
Когда он выбрался из чащи на тропинку, Драммелл похлопал Галло по плечу.
В молчании мужчины возвращались к гостинице, Пол был слишком сконфужен, чтобы разговаривать, а двое других, судя по их вялости, слишком устали. К тому моменту, как они добрались до эвакуатора, Драммелл уже присвистывал, словно проколотый надувной матрас.
Хоупвелл обошел машину, открыл дверь и закинул внутрь свой прожектор. Драммелл распахнул пассажирскую дверь, но прежде чем залезть, обернулся к Полу:
– Не возражаете, если я спрошу, что вы здесь делаете, мистер Галло?
– Мой брат пропал тут чуть больше года назад. Я пытаюсь выяснить, что с ним случилось.
– Галло, – повторил Драммелл, словно пробуя имя на вкус, – да, звучит знакомо. Двое патрульных из Фэрбенкса приезжали прошлой осенью на его поиски. Теперь припоминаю. Вы узнали об убийствах, что у нас тут произошли, да?
– Да. Именно поэтому и приехал. И поэтому подумал…
Он не закончил свою мысль, но обвел рукой лес вдалеке. Их следы на дороге уже заметало снегом.
– Я слышал, в полиции штата опознали тела. Может, стоит проконсультироваться там, если вы считаете, что на то есть причины.
– Моего брата не было среди жертв.
Брови Драммелла приподнялись, и он кивнул. Снег ложился на его тронутые сединой волосы.
– Что ж, – произнес офицер, – это ведь хорошие новости?
– Это вообще не новости. Мне не лучше, чем было, когда Дэнни исчез. Я хотел бы поговорить с вами об этом, если найдете время, мистер Драммелл. Я читал полицейский отчет и знаю, что вы помогали тем патрульным из Фэрбенкса.
– Завтра, – отозвался Драммелл, – позвоните мне завтра. Дженис может дать мой номер.
Он кивнул в сторону оштукатуренной пристройки позади гостиницы, где в одном из узких окошек, освещенных светом телевизора, виднелось круглое лицо Джен Уоррен.
– Спасибо, – сказал Пол и пожал офицеру руку.
– А пока советую вам перестать бродить по лесам, особенно ночью, в метель.
– Отличная идея.
– Теперь возвращайтесь внутрь и отогрейтесь, пока до смерти не замерзли, мистер Галло. А я уже достаточно отпахал для одной ночи.
Драммелл залез в кабину эвакуатора, и Билл Хоупвелл завел двигатель. Автомобиль заревел и выплюнул облачко черного дыма. Пока эвакуатор выезжал на улицу, оставляя за собой извилистые следы протекторов, Пол, прихрамывая, добрался до гостиницы. Но дверь все еще была заперта, а у него по-прежнему не было ключа, поэтому Галло вернулся к крошечному жилищу Уорренов, где снова постучал в дверь, чувствуя себя полным болваном.
Джен Уоррен, словно прочитав его мысли, отворила и протянула свою полную ладонь с зажатым между двумя пальцами запасным ключом.
– Мисс Уоррен, та тропинка за церковью, которая ведет в лес, – сказал он, забирая ключ, – куда она дальше выходит?
– Никуда, – ответила та. – Это одна из старых заброшенных дорог к шахтам. Просто бежит себе до середины склона.
– А.
– Но если продолжите идти по ней, то дойдете до места, где он трупы закопал, – добавила Джен и захлопнула дверь.
* * *Вернувшись в свою комнату, Пол подошел к зеркалу в ванной и был обескуражен тем, как много крови вытекло из его разбитого носа и засохло смазанным пятном над верхней губой.
Он умылся. Вода была ледяной и отказывалась нагреваться. Умываясь, Галло снова бросил взгляд на выцарапанную надпись: «Тебя здесь быть не должно».
Забравшись в постель, он попытался закрыть глаза, но те все время открывались. Ему все еще чудился тот хриплый вопль, несущийся над холмами, который засел теперь у него в голове. «Всего лишь зверь. Или мое воображение».
Снились Полу жуткие вещи. Единственное, что утешало, – из-за них он постоянно просыпался, сокращая свои мучения. И каждый раз, очнувшись от очередного кошмара, он поворачивал голову и смотрел на окно, гадая, стоит ли за ним кто-нибудь. И стоял ли вообще.
– Прекрати, – приказывал Пол темноте.
Закрывал глаза. Открывал. Снова закрывал.
15
Патрульный штата Аляска Лукас Бристоль, двадцати двух лет от роду, был в ужасе.
Он не желал иметь ничего общего с происходящим в Дредс Хэнде с тех самых пор, как арестовали того сумасшедшего, и думал, что добровольно остаться на дежурство в участке – отличный способ держаться подальше от всех этих неприятностей. Но тогда Лукас полагал, что психа, о котором шла речь, некоего Джозефа Мэллори, подержат за решеткой в Анкоридже, пока для него не освободится койка в Сьюарде. Однако этого не произошло. Едва ублюдка выпустили из больницы (где тот, как слышал Бристоль, лишился нескольких пальцев на ноге), его сразу отправили обратно в Фэрбенкс, чтобы сбить со следа газетчиков, которые могли начать что-то вынюхивать.
И вот Бристоль сидел за своим столом, а Мэллори – по ту сторону гигантской стальной двери, которая вела в «Рвотную аллею». Единственной живой душой в здании был Билл Джонсон, но тот дежурил в диспетчерской.
Людей не хватало, многие ребята заболели гриппом. Лукас тоже хотел бы вскочить на подножку уходящего поезда – притворно покашлять, носом пошмыгать. По своей природе он не был трусом, просто из-за этого Мэллори ему было не по себе. Слишком уж много историй о Дредс Хэнде слышал Бристоль в детстве, поэтому ему было неуютно под одной крышей с этим типом.
И, разумеется, он не мог никому в этом признаться. «Открой я рот или заподозри хоть кто-нибудь, что от этого парня меня жуть берет, следующее, что мне светит, – возня с бумажками в Солдотне». Так что он делал вид, что все в порядке. И, по большей части, дела шли не так уж плохо: Лукас раскладывал пасьянс, слушал музыку и подшивал документы. Ему было чем заняться, и это отвлекало его от Джозефа Мэллори.
Время от времени Бристоль заглядывал в «Рвотную аллею» сквозь узкое армированное окошко и думал: «Он же прямо за этой дверью». В такие моменты, при всем ощущении своей личной безопасности, Лукасу казалось, что дверь с тем же успехом могла быть сделана не из стали, а из пробкового дерева. «И вообще, завтра первым делом его переводят в Спринг-Крик. Мне просто нужно продержаться еще одну ночь рядом с этим типом. Если честно, все ведь не так уж плохо, да?» А вот это нет. Не совсем. Проблема была в чертовых обходах.
Бристоль посмотрел на циферблат больших часов, висевших над створками двойных дверей, и понял, что пришло время первого ночного обхода. Чего он боялся с самого начала смены. Лукас
