«Ласточку» затрясло, пару раз сильно подкинуло, хрустнув днищем о кочки. Зуб выжимал возможное, понимая – вездеход сзади сейчас подберется, вот прямо сейчас…
Гулко стукнуло, скрежетнуло, и его бросило вперед, приложив лбом о руль. «Ласточку» повело в сторону, влепив в перекосившуюся будку-игрушку на бывшей парковке. Гном-охранник, весь в красном колпаке и с виднеющейся бородой, улетел вверх и назад. Пластик будки треснул, брызнул крошевом, дождавшись собственной смерти. Разлетелся крупными неживыми снежинками, густо засыпав капот «девятки».
Сзади прилетело еще, но вскользь. Кенгурятник-отбойник «волка», торчащий литым бивнем, прошелся по боку, ощутимо вмяв металл. И помог.
Развернутая «ласточка», схватившись покрышками за ребристый кусок асфальта, фыркнула и стартанула прямо перед носом «волка». Очередь, прилетевшая из гнезда на крыше вездехода, простучала в стороне. Зуб, смахнув кровь, со лба текущую в глаза, переключился, газанул, отрываясь, и понесся к косой полосе, ведущей на трассу через парковку.
Разлетелся стальной козырек над входом в гостиницу. Зуб оглянулся, понимая, кого увидит. Все верно, второй «волк» выкарабкался из строительного мусора и даже притормозил, чтобы прицелиться из винтовки, закрепленной на сошках вместо пулемета, мощностью не иначе как для слона. Он слышал про такие, но не видел раньше.
Хреновые дела.
Первый вездеход, фырча выхлопом, гнал за ним, летящим к повороту. Второй преследователь, наплевав на торчащий бордюр, прыгал по бывшему газону. Бывшие братья Зуба уверенно загоняли его вперед, к гибели. Вот такие вот дела.
Есть у него козырь? Есть…
Только бы успеть и одновременно обмануть их. Только бы вышло.
«Ласточка» юзом прошла по грязи, целясь в поворот, уходивший к трассе внизу, под углом. Зуб подпустил «волка» ближе, надеясь на задний щиток, вроде бы выдержавший пару раз пулеметную очередь. Зазвенело так сильно, что свело зубы, взвизгнуло у уха, мягко чпокнув внутри пассажирского кресла. Пробили…
Ждать было нельзя. Не выйдет так не выйдет.
Газанул, выиграв с три метра, не меньше, плавно поднялся на половину подъема и откинул крышку, закрывающую рычаг за ручником. В зеркале, вырастая на глазах, разгонялся «волк», закрывая своего собрата, маячащего стрелком в гнезде и длинным стволом винтовки. Зуб, щурясь от все текущей крови, оскалился, чувствуя солено-медное во рту. Хрен вам!
Рычаг поднялся легко, отдаваясь внутри стального вибрирующего тела мягким толчком. Емкость, закрепленная за задним бампером, была узкой и небольшой. И полной выработанного масла, сейчас растекшегося прямо под колесами тяжелого и разогнавшегося к подъему «волка». Получи, фашист, гранату, от советского бойца!
«Ласточка» вылетела на трассу, разворачиваясь и рыча движком. За ней, завизжав металлом и уходя в сторону, не доставая до асфальта, занесло и поволокло вниз «волка». Глухо и сильно грохнуло, когда в его бок, догнав и не успевая тормознуть, впечатался второй. Железо, ударившись в железо, застонало, лопаясь и умирая.
Стрелка за пулеметом бросило грудью на стальные лепестки гнезда, прикрывающие его от пуль. Сейчас металл оказался не другом-защитником, а врагом. Кровь, вылетевшую изо рта темными брызгами, заметил даже Зуб, глядя в зеркало на разбитые машины, все дальше съезжавшие по грязи.
Зуб улыбнулся, выдохнул, поморщился и решил остановиться на перевязку позже. «Ласточка», заработав ровнее, спокойно и быстро брала новый подъем. Справа, просев за прошедшие годы, выгорев и покрывшись лишаями мусора, листьев и плесени, нанесенных и выращенных ветром с дождем, но все также величественно, синела «Мега».
Он не поверил слуху. Даже сбросил обороты, чтобы удостовериться. Остановился, приоткрыв дверь, и наполовину вылез.
– Твою мать… – Зуб нашарил на поясе теплую шапку-маску, ведь иначе кровь не остановишь… сейчас. И нырнул внутрь, натягивая тугое кольцо из шерсти на голову, раскатав не полностью. Стоило торопиться.
Забор вокруг торгового центра, грязно-черный, покрытый густой порослью и наполовину закрытый снизу травой, загудел, лопнув напротив подземной парковки.
Вниз, выдирая пучки жухлой муравы с ковылем, покачивая многорогим черепом на носу, покатилась непонятная хрень на трех мостах, густо дымящая через выхлопухи, закрепленные за кабиной.
Зуб, прикидывая оставшийся подъем, приготовился к форсажу.
Хрень развернулась, показав капот полностью. Зуб охнул, не веря глазам:
– Ты же помер!
Глава пятая. Давняя и свежая кровь
В бою – не думай, просто живи им
Песни КойотаСостав выкатывался из Кинеля. Неторопливо, гулко позванивая металлом своего тела. Хаунд глазел вокруг, похрустывая порошком, выданным Котом, и запивая водой из фляги. Рюкзак забранного шорника распределили между всем «зверьем», примотав поклажу поверх уже имеющейся. Флягу Кот отдал Хаунду, а тот не отказался.
Разумности хозяевам крепости хватало. Основу безопасности составляли бывшие грузовые поезда. Из них, снятых с путей, сцепленных и распределенных по периметру огромного пространства, железнодорожники выстроили оборонительные форты и участки, закрытые стенами. Составленные по две, огромные емкости для угля с щебнем нависали над заново возводимыми домиками и усадьбами со стороны Похвистнева. Где люди находили краску? Черт знает, но дома так и блестели недавно обновленными фасадами. Красиво.
Люди на платформе, косясь в сторону караванщиков, переговаривались, сыпали нужной и дерьмовой информацией, что-то обсуждали и решали наперед. Хаунд, прижавшись спиной к металлу, слушал, впитывал и пытался разобраться. Казалось интересным.
– Пес…
Анна оказалась рядом.
– Ты не шлюха.
– Нет.
– Хорошо. – Хаунд посмотрел на ее руки, чуть нагнулся, рассматривая внимательнее.
Ясно. Усатый оказался идиотом. Не рассмотреть характерных мозолей, остающихся от постоянного использования карандаша или ручки, не задуматься – а чего они у проститутки делают, оказалось выше его интеллектуальных способностей.
Что может делать женщина, чуть за сорок, на Металле, прожив там пять лет и не опустившись, выглядя ухоженной и аккуратной, да имея такие мозоли?
– Проектировщик?
Анна кивнула.
Металл, за год еще больше попавший под давление Карно, стал в городе одной из главных кузниц и мастерских. Если кому думалось, что грохочущие паровые монстры Карно, начавшие кататься все активнее, создавались на авось с глазком, тот дебил. Себя Хаунд к таким не относил.
Где высокий уровень механизмов, там инженеры. Где инженерные проекты, там те, кто их делает. Кульманы, логарифмические линейки, готовальни, в целом состоянии идущие по стоимости теряющих ценность автоматических пукалок.
– Пес, нам нужно свалить.
Хаунд, рассматривая бинты на руке, без следов потеков и не воняющие болезненностью, думал. Для «подсадной» Анна очень прямолинейна. Но говорить с ней о побеге, пока вокруг стволы железнодорожников и столько ушей в общей куче, йа.
– Почему ты ушла с Металла?
Анна не ответила, откинулась назад и закрыла глаза.
Ну не хочешь, как хочешь.
– Рядом река. – Чернявый, притулившийся с другой стороны, улыбнулся. – Не очень далеко. И впереди тоже много воды. Плохой… болота, наверное.
– Думаешь?
– Знаю. – Ерш принюхался сильнее. – Грунтовые воды, бывшие пруды, ручьи. Все умерло,
