сведшей его со всей этой сумасшедшей бандой и чудо-механиком в отдельности. Хрен с ними, с мудреными определениями вроде генного кода или даже термодинамики воздушно-реактивных двигателей, выдаваемых Кулибиным в моменты душевных кризисов, которые обычно совпадали с потреблением собственного самогона на металлических стружках с опилками. А вот гениальные и кажущиеся такими простыми приспособления…

Через две минуты, проверив канистру, успокоившись насчет взрыва баков из-за почти потухшей и мирно чадящей кабины, пыхтя, сопя и потея, Зуб двигался назад. Двигался, стиснув зубы и широко расставляя ноги в стороны. Руки оттягивал тяжелый аккумулятор. И Зубу очень хотелось верить в его хороший заряд.

Допер, смахнув пот, осторожно поставил рядом совторой емкостью под топливо. Так… слилось под чертову дырку, останавливается. Ёперный театр, блин!

Зуб запрыгнул на капот, на крышу, доставая аккуратно сложенную подзорную трубу из чехла-тубуса, висевшего на боку как немецкий противогаз в Великую Отечественную. Натурально, медную подзорку, даже с клеймом какого-то там английского умельца аж девятнадцатого века. У всех нормальные бинокли, у него зато антиквариат. Трубу эту совершенно случайно Зуб нашел на полностью вынесенном вроде бы Птичьем рынке. Отыскал в куче грязи, принес Кулибину, а тот, понося «охамевшего малолетнего дебила» последними словами, проковырялся с ней неделю. Откуда у него отыскались линзы – Зуб даже не подозревал. Но труба работала. И даже отлично… ладно, хорошо, на четверочку… с минусом, приходилось сокращать расстояние в два раза, иначе сильно ошибался.

Что вокруг?

Слева высоченный холм с остатками надписи про какой-то хлеб, выложенной камнями на мохнато-буром боку. Справа мертвый дачный массив и поселок, почему-то так и не заселенный заново. Впереди убегала дорога и не виднелось не души. Чудо просто какое-то, аж не верилось. И стоило не упустить такой случай.

Пластиковый кейс с инструментами грохнулся у заднего колеса. Ключи Зуб подбирал советские, хром-ванадий – блестели даже спустя полвека после изготовления. Гайки, удерживающие бронепластину, подались с трудом, но пошли, смазанные литолом. Одна, две, три, четыре… фу-у-у… пять, шесть… сука-а-а… седьмая! Не парь ты мозг, пожалуйста!

Все восемь он скрутил быстро. Кулибин бы, наверное, показал большой палец и, довольно гыкнув, сказал бы высшую оценку, непонятную, но приятную:

– Пит-стоп, Гвидо!

Сука, память дырявая! Баллон с воздухом!

Принес, брякнув металлом по асфальту. Теперь шланг к ножницам. Помнится, ругался на Кулибина, мол, на хрена, на хрена… А вот, прав был старый.

Ножницы раскромсали корпус, оголив пробитый металл. Стреляли самопалом, тупо свинцом, а тот, видно, залез под пластину, добрался до бака и утонул, успев остыть. А то рванул бы, и все, кранты Зубу и всему вокруг.

Ну, самое важное, паяем. Только бы аккумулятор выдал нужный заряд и хватило для хитро смастыренного паяльника, лежавшего в кейсе. Крокодилы на контакты, пусть нагревается. Крупный наждак, закрепленный на деревяшке с ручкой. Готовая стальная пластина, канифоль и припой.

Зачистить вокруг дырки и саму пластину-заплатку. Теперь залудить. «Канифоль, оболтус, вещь нужная», подмигивал в голове Кулибин, и Зуб не спорил. Ну, теперь паяем и надеемся, что все правильно и все получится. Ох и воняет…

Он справился. Поковырявшись, изуродовал заплатку и быстро выхватил еще одну. Все операции заново и повторение, мать учения. И получилось. Зуб, хмыкнув, прикусил губу, разглядывая дело своих рук.

– А ты, старый, все – рукожоп да лоботоряс…

«Ты не радуйся, бестолочь, – ласково ответил в голове Кулибин, – ты залей сперва под горлышко». Эт правильно, пора заливать. Хотя сперва – сходить и забрать.

Грохнуло, когда он отошел почти к «ласточке». Жбякнуло о борт взрывной волной, приложило крепко, до новой шишки на половину лба и разбередив вроде подсохшую хреновину под шапкой.

– Спасибо, Господи, – сказал Зуб, глядя в небо, – пусть у тебя никогда гидроусилитель не лопнет.

Шарахнул второй бак, о коем Зуб по дурости и думать забыл. Перло ему, не иначе, фортуна и все такое, поворачивалась красивой сочной задницей и, наверное, передницей тоже. Горючку он залил, потрясываясь в душе от ожидания расплаты за удачу со взрывом. Но повезло, ни капли не просочилось между жирной гусеницей пайки. Точно не рукожоп. И пластину на место, не забыл. Ваще молодчина.

Закинув весь разбросанный и найденный скарб в машину, Зуб почти сел за руль. Прислушался к странному рокоту откуда-то со стороны Красного Яра. Прищурился, заметив совершенно дикое, маячившее в небе и заметно дымящее. Выхватил трубу, навел, всматриваясь.

– Твою мать!

В небе, пусть и болтаясь из стороны в сторону, к нему бодро пер автожир из Курумоча.

Смертельная гонка продолжалась.

Глава седьмая. Холодная и опасная ночь

Говоря с чужаком – внимательно слушай и больше молчи

Песни Койота

Ливень бил по земле, деревьям и людям ледяной непрекращающейся шрапнелью. Черно-непроглядное небо не принесло с собой кислоты, ему хватило самого себя. Молнии били раз за разом, втыкаясь в землю раскаленными ломаными вилами. Хлестало сверху, с боков, порой прилетало сзади, чуть не сбивая с ног.

Навалилась темнота, лучшая подруга обложных дождей Беды. Светлый день на дворе, казалось бы, йа, а вокруг натуральные сумерки. Да и с неба льет так, руку не разглядишь… у соседа впереди.

Вода разбегалась понизу, бурлила, караван как будто бежал через половодье. Вода оказалась везде, затекая через поднятый воротник на спину, ниже, булькая в сапогах и перекатываясь между пальцев ног. Сбивала с ног кого послабее, хлестала напару с ветром, сносила на обочину, заставляя нырять в жидкую липкую грязь. Гудела деревьями, выбравшимися почти к самой дороге, заставляла те полоскать ветви, порой хлестко ударяя зазевавшуюся двуногую букашку под ними.

Филин через водопад, льющий с неба, показал вправо. Там, едва заметно, светлело вытянутое плоское пятно.

– Заправка! – каркнул-выдохнул мужик за спиной Хаунда. – Добрались!

Пятно оказалось покореженным навесом над колонками. Поворот к нему загораживала ржавая каракатица дохлой фуры, и каравану пришлось скользить, падать и поддерживать друг друга на спуске от дороги.

Большой модуль, прежде светло-синий, теперь больше напоминал холм-укрепление, сплошь заросшее вездесущей травой-ковылем по крыше, стянутое высохшими за лето вьюнками, занесенное грязью, ветками и прочим дерьмом. Дверь, как ни странно, оказалась рабочей. Видно, заправку вовсю пользовали коллеги Кота и просто бродяги с трассы.

В углу сохранился большой очаг, сделанный из разваленной пополам стальной бочки. Вторая половина, теперь уже жаровня, стояла рядом на козлах. Там же оказалась немалая горка сложенных сухих дров. Дорога давала о себе знать негласными правилами и законами. Не ты первый, не ты последний, уходишь – приготовь топливо для следующего бродяги.

– Разжечь огонь! Проверить груз! Перепаковать! Ткань достать и растянуть на просушку. Проверить пакеты с сахаром! Проверить упаковку воска! Проверить нитки! Зашитые чехлы не трогать!

Проверить, проверить, проверить…

Чтобы вернуть себе Землю, людям нужно многое. Топливо, оружие, химикаты, жратва, тягловая сила и люди. А люди, зараза такая, нуждаются во многих вещах. Можно таскать кожу,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату