Когда учился и работал в охране, случалось охранять матчи и смотреть за восьмым сектором. Его-то наши хулсы с правыми облюбовали давно.
Но если честно, работе оно никак не мешало и на наших отношениях не отражалось, даже наоборот. Хулсы ребята бойкие, за словом и звездюлем в карман не лезут, распечатывая одно и другое сразу.
В июне, когда купаться сунется только самый убежденный любитель этого дела, контора бухала на небольшом теплоходике. Накидавшись как следует, кто-то заявил об обязательном крещении. Мол, тебе, уважаемый Василий, выпало тут же и немедленно окунуться. Сказано – сделано, хулсы, как старая любовь, никогда не ржавеют и не покрываются пылью. Вася сиганул в почти ледяную Самарку, хлопнул, вылезши, сто грамм и стал в доску своим.
А работал он шикарно, если не сказать больше.
Директором был у нас в то прекрасное добро-стабильное время питерский охотник и рыболов, поставивший на заставку Боярского во всем мушкетерском и ставший после такого Дартаньяном. Дартаньян хорошо делал некоторые вещи, как-то:
Выедать мозг через ухо по любому поводу, прилетевшему с Питера.
Очень интересно считать зарплаты, особенно при изменении мотивации и отсутствии контроля.
В рабочий день уезжать на лодочную и возиться с купленной моторкой.
Внимать мудрым речам главбуха, даже когда та лезла не в свое дело, и пудрить мозги своим женщинам.
Решать проблемы с теми, кто был его контрагентом, когда он сам был обычным менеджером по продажам в Питере.
Васе выпало работать с Ульяновском, а где тот, там и, скажем, Нурсултан. Известный на все Поволжье бизнесмен, меценат, селфмедмен и поклонник футбола. И, самую чуточку, сайентолог, ну, может и бывший сайентолог. Человек с хваткой, связями, умением работать так, что другие завидуют, и всеми прочими качествами настоящего делового человека. Разве что чуть порой избалованного. Но как и в любом бизнесе, такие люди, нужные как Роскосмос заводу имени Кузнецова, могут это себе позволить. Единственным плохим нюансом даже в текущий на дворе жирный тринадцатый год было нежелание организации грузить его в долг.
Когда что-то шло не по его сценарию, тот набирал Дартаньяна и они долго, божась, обещая и хваля друг друга, решали вопросы. Основным делом директора после этого было убрать в сторону ПДЗ. Ну, обычную просроченную дебиторскую задолженность, самое рядовое дело при работе в кредит.
И… И набрал как-то нашего коллегу – бывшего хулигана – человек Нурсултана, требуя немедленно и сразу отгрузить машину самых свежих и вкусных газовых колонок. И колонок-то ему требовалось не каких там Васе нужно отгрузить, а исключительно подешевле и ходовых, что сами себя продают. Само собой, что в долг. Опять.
Василий, строго смотря в стену напротив, вздохнул и, прослушав весь нагловатый полубред, очень по-деловому и крайне вежливо, ответил:
– Уважаемый Александр, к сожалению, не имею таковой возможности без закрытия долга по предпредпредыдущей отгрузке.
Судя по высоким тонам и воплям, доносящимся из телефона, в бедные Васины уши швыряли с того конца просто исключительное говнище, мерзкое, липкое и редкостное по консистенции дерьмо. Но Василий не сдался, вновь поразив нас всех дипломатией и тактом, отклоняя поползновения жаждущего колонок сотрудника Нурсултана:
– Нет, Александр. Именно, Александр. Да, Александр, вы верно меня поняли. Да, пусть он сам набирает директора.
На дворе жарило солнце, кипело лето, наш руководитель, полностью понимая всю важность своего присутствия в организации в самый сезон, изволил находиться на лодочной, ковыряясь в суденышке. Правильно, товарищ майор, надо же нервную систему расслабить. Именно так.
Не достучавшись до любителя рыбной ловли и катания с мотором, немного избалованный бизнесмен звякнул Василию.
Неизвестно, что точно было сказано с Ульяновска, хотя лицо нашего хулигана перестало быть каменным, но точку в разговоре поставил именно он:
– Я работаю на организацию. Если мне скажут, отгружу. Так разговаривать со мной не нужно. Идите на хер и всего доброго.
И отключился. Кто-то аплодировал стоя, кто-то охреневал и предвкушал будущие кары, Трусов, как обычно, считал профит по сделкам, Аня восхищалась и желала курить. В коридоре нам встретился багрово-яростный директор, летящий к Васе. И мы даже немного перепугались.
Но все обошлось. На годок. Через год, когда директор вернулся к Питеру, жене, Мариинке и бивню мамонта в Кунсткамере, Вася уехал проверять склады Нурсултана на предмет хотя бы какого-то наличия нашей продукции в счет долга. А вернувшись, обнаружил штраф в размере зарплаты за его любимую организацию. Штраф выписал куратор с Питера, и наш коллега, занявший самое важное офисное кресло в филиале, ничего сделать не смог. И точно, не из своей же стажерско-директорской зарплаты платить за косяки менеджера. Ясен пень, он же виноват.
Если честно, я до сих пор восхищаюсь твердостью характера Васи, так красиво сказавшего в тот день:
– Идите на хер.
– Мужик, чо… – Хаунд довольно хмыкнул. – Ты все понял? Э, юноша?
Ерш, похрапывая, дрых без задних ног. Хаунд повозился в рюкзаке, отыскивая истинное сокровище – механические большие часы, найденные в карманах Морозова еще во время выпивания с закусыванием и спрятанные до поры до времени.
Яволь, герр Ерш, дрыхните. Через два часа подъем. Лучше подвыспавшийся напарник, чем напарник, заснувший на дежурстве. А он пока найдет, как себя занять. Лампа горит, есть чем подымить, натюрлих, а записную книжку, неведомо как оставленную здесь каким-то знакомцем Ерша, читать интересно. Да еще в ней и историй до хрена. Самое оно, когда надо скоротать время.
Дорога ярости 11
Зуб не злился. На что? Он еле-еле выжил, ведьма без имени спасла его. Два дня? Плохо, но справиться можно. У него дело, а он просрал сроки. Ничего, сейчас постарается нагнать.
«Ласточка» принялась сразу, как будто и не стояла посреди ледяной аномалии в разгар осени. Он проверял ее полдня, вполне понимая – тратит время, сильно тратит. Но это машина, и если что не так – конец всему. И ему тоже.
Ведьма стояла на своем склоне, положив руку на голову Малыша. Пес, раза в полтора больше, чем должен быть, вывалил красную лопату языка. Зуб помахал рукой, закрывая дверь. Спасибо, чего уж.
На месте, где его застали «морозники», Зуб побывал сразу с утра. Исползал на животе все вокруг, ища новые следы от покрышек. Нашел сразу несколько, поняв, что кто-то еще должен был его искать. И наткнулся на нужные, широкие, ребристые, в самом конце. Так…
Они все же его обогнали. И теперь догонять надо самому Зубу. А ему так хотелось увидеть тяжелую махину первому, сидя где побезопаснее и рассматривая горизонт в трубу. Ну хорошо, догонять так догонять. Жаль, боеприпасов не так много,
