Но мама не потрудилась приехать. А отец мертвой хваткой оттащил его от шкафчика, заставив оставить подарки.
— Подождите, — крикнул Олден, догоняя их в коридоре. — Ты ведь еще не уходишь, Кассиус?
— Лорд Кассиус, — поправил отец Кифа. — И да. Кифу нужно учиться.
— Сегодня? — спросил Олден. — Думаю, он заслужил выходной, не так ли? Пройти тесты на такие высокие оценки… и в его возрасте…
— Да, но я никогда не считал, что молодость должна быть оправданием, — прервал его отец Кифа.
Олден стиснул зубы, и быстрый взгляд, который он бросил на руку лорда Кассиуса, заставил Софи задуматься, понимает ли он, как крепко сжимает ее отец Кифа.
— Почему бы тебе не приехать в Эверглен сегодня вечером? — предложил Олден. — Делла планировала устроить настоящий праздник…
— Может быть, в другой раз. — Лорд Кассиус повернулся, чтобы оттащить Кифа.
Но Олден схватил Кифа за плечо и, наклонившись, прошептал:
— Я очень горжусь тобой, Киф, хочу, чтобы ты знал это.
Ого, подумала Софи, когда голова Кифа взорвалась сотней разных эмоций.
Да, тихо сказал Киф. Раньше мне никто этого не говорил…
И твой отец почувствовал это, поняла она. Когда его рука обхватила твое запястье.
Конечно. И вы видела, как счастлив он был.
Фитц пробормотал что-то себе под нос… и Софи захотелось сделать то же самое.
Ты в порядке, Фитци? спросил Киф. Твое настроение постоянно меняется.
Я в порядке. Я просто… пытаюсь понять, почему ты никогда не рассказывал мне об этом, когда мы стали лучшими друзьями. Ты мог бы что-нибудь сказать.
Знаю. Киф перенес свой вес. Дело в том… разговоры об этом сделали бы это реальностью. А я не хотел, чтобы это было по-настоящему. Я хотел притвориться, что моя жизнь такая же идеальная, как твоя.
Моя жизнь не идеальна, возразил Фитц.
Может и нет. Но она довольно близко, чувак. Я имею в виду, да, Альвар — урод… но у тебя все еще есть отец. И мама. И Биана. И ты все еще лучший в нашем классе. А ты — Когнат Фостер… даже без всего этого, ты все еще Васкер. Ты всегда будешь золотым мальчиком, от которого все ждут величия. А я всегда буду хаосом.
Ты не хаос, заверила Софи.
О, я такой, Фостер. Чем больше мы будем это делать, тем больше вы увидите. И это прекрасно. Я больше не могу притворяться, что все нормально. Слишком многое произошло.
Тогда почему ты до сих пор прячешь свои воспоминания? спросил Фитц.
Киф фыркнул.
Потому что я хочу, чтобы мы остались друзьями.
Софи понятия не имела, что это значит, но это не имело значения.
Я всегда буду твоим другом.
Как и я, добавил Фитц.
Ты уверен в этом? спросил Киф, заставляя свои воспоминания снова измениться, на этот раз к воспоминаниям, которые Софи уже видела несколько месяцев назад… но Фитц не видел.
Киф объяснил:
Это первое воспоминание, которое я вернул.
Почему все потрескивает и искажается? спросил Фитц.
Киф пожал плечами.
Думаю, оно немного пострадало от Стирателя.
Он был просто ребенком в воспоминаниях, следующим за голосом матери на крышу посреди ночи, где нашел ее разговаривающей с двумя фигурами в черных плащах с капюшонами. Теперь Софи знала, что это были Брант и Альвар, и что они обсуждали неудачные попытки Альвара найти, где Черный Лебедь спрятал Софи среди людей. Но в этот момент Киф понял только одно: мама намекнула, что собирается подтолкнуть его к дружбе с Фитцем, чтобы он мог следить за поисками Софи.
И? спросил Фитц. Думаешь, это единственная причина, по которой мы друзья?
Нет… но я уверен, что это было очень важно, ответил Киф.
Не может быть, чтобы это было так важно, возразил Фитц, потому что мы начали дружить только много лет спустя, когда оба оказались в Ложносвете.
Наверное, пробормотал Киф.
Кроме того, сказал Фитц, мой отец… вроде сделал то же самое. После тех промежуточных экзаменов он начал спрашивать меня о тебе все время, говоря, что я должен пригласить тебя. Я решил, что он просто хочет, чтобы мы тусовались, так как мы оказались первым и вторым или что-то в этом роде. Но теперь я почти уверен, что он беспокоился о тебе и хотел дать тебе другое место после школы.
Ха, сказал Киф, и Софи поняла, что он чувствует.
Олден сделал нечто подобное с Бианой, поощряя ее подружиться со странной новой девочкой, которая жила с людьми.
Он был мастером благонамеренного вмешательства.
Дело в том, сказала она Кифу, что не имеет значения, почему мы все стали друзьями. Только то, что мы ими стали.
Именно, сказал Фитц.
Да, наверное. Киф откашлялся. Но я должен сказать… как бы трогательно все это не было, это не то, что я ищу. Где эти хитрые телепатические трюки, чтобы выудить все секреты моей мамы? Вам, ребята, нужно больше смотреть друг другу в глаза или что-то еще?
Софи глубоко вздохнула.
Я же сказала… мы понятия не имеем, как вызывать воспоминания.
Тогда ударьте меня всей этой Фитцфи-пиццей и посмотрите, что произойдет.
Фитцфи-пицца, повторила Софи. Такого не бывает.
С таким отношением — нет! сказал ей Киф.
Думаю, мы можем попробовать зондирование, предложил Фитц через несколько секунд.
В мозгу Софи автоматически пронеслись различные «зондирующие» сцены, которые она видела в человеческих научно-фантастических фильмах, и Фитц расхохотался.
Неудивительно, что ты так испугалась, когда мы взяли тебя в Атлантиду, чтобы Кинлин попробовал на тебе зондирование.
Это очень странное слово! поспорила она.
Вот и порешили, Фостер, сказал ей Киф. Мне нужно пробное зондирование Фитцфи. Начинайте!
Мы должны перестать это так называть, заметила Софи.
Наверное, согласился Фитц. Но ты не думаешь, что это может сработать?
Я не знаю, как зондировать.
— Ты не умеешь зондировать? — сказал он вслух, поворачиваясь к Тиергану, который наблюдал за ними. — Ты никогда не учил ее?
— С чего бы? — спросил Тиерган. — Ее разум инстинктивно использует лучший метод.
— Ладно, кто-нибудь объяснит мне, что такое «зондирование»? — взмолилась Софи.
— Это способ пройти мимо чьих-то умственных блокировок, — сказал ей Тиерган.
— Тогда почему ты думаешь, что это поможет нам найти недостающие воспоминания Кифа? — спросила Софи Фитца.
— Потому что, когда ты зондируешь, то передаешь разные слова, пока не получишь реакцию, а затем продолжаешь передавать одно и то же слово снова и снова, пока оно не прорвется.
— Я… до сих пор не понимаю, как это поможет. Киф не блокирует нас от воспоминаний. Они были удалены.
— Нет, они были стерты, — поправил Тиерган. — А стирание — это в основном выбивание воспоминаний из памяти и закапывание их за пределами досягаемости… обычно под самые глубокие страхи человека, поскольку он
