Спустя несколько месяцев Маринетт возобновляет учебу.
Она по-прежнему живет у родителей, которые решительно воспротивились ее переезду на собственную квартиру. Они слишком боятся, что она снова погрузится в прежние причуды, и безопасности ради предпочитают, чтобы она оставалась у них.
Маринетт не смущает этот избыток предосторожностей – напротив.
Она слишком много времени провела, думая, будто может справиться с ситуацией сама, потерпев полную неудачу, чтобы не признать, что в данный момент она очень даже может упасть снова. Возможно, позже она и уедет. Но не сейчас. Ее мучительное восстановление еще слишком свежо, чтобы она рисковала свести все усилия на нет.
Возобновление учебы проходит куда лучше, чем надеялась Маринетт. Вопреки границам, которые она отныне для себя установила, ее страсть и воображение остались нетронутыми, и она блестящая студентка. Родители внимательно наблюдают за ней, следя, чтобы их единственная дочь не утонула в работе, как прежде.
Алья в свою очередь всегда рядом с лучшей подругой, всегда готовая ответить на телефонный звонок или, если необходимо, увести ее подышать воздухом.
Маринетт лучше, но ей предстоит пройти еще долгий путь.
Как только она оказывается предоставленной самой себе на слишком долгое время, ее мысли неизменно улетают к Черному Коту.
Она любит его.
Она его потеряла, но даже всё это время спустя, она по-прежнему его любит.
Маринетт пытается собрать осколки своего разбитого сердца и починить его, будто склеивая скотчем, забинтовывая, связывая веревкой. Что угодно, лишь бы создать иллюзию, что всё в порядке, в то время как всё грозит рухнуть. Но достаточно любой ерунды: светловолосого парня или фотографии Черного Кота, – чтобы трещины появились заново. И тогда сердце опять разваливается, и она должна начинать всё заново.
Однажды, в один из моментов, когда отсутствие Черного Кота давит так, что кажется, будто она больше не в состоянии дышать, Маринетт признается во всем Алье.
Она рассказывает о Ледибаг, о Черном Коте, о пустоте, которая уже слишком долго разъедает ее существование.
Она плачет так, как никогда не плакала, даже после отъезда Адриана или ухода Тикки.
К ее великому облегчению, Алья, хотя и явно потрясена, показывает себя необычайно понимающей. Она нисколько не сердится, или если даже сердится, отлично это скрывает, чтобы не огорчить подругу еще больше. Более того, Алья утешает ее, поддерживает, помогает подобрать слова, чтобы описать эмоциональные испытания, которые она слишком давно переживает.
В тот день Маринетт остается спать у Альи.
Они говорят часами, еще и еще. Никогда они столько не разговаривали – за все годы их дружбы. Они обсуждают, анализируют, формулируют бесчисленные гипотезы. И каждый раз, когда Алья чувствует, что Маринетт готова расплакаться, она спешит обнять подругу, обещая, что всегда будет рядом.
Несколько дней спустя Маринетт заходит в Ледиблог с аккаунта, который Алья создала специально для нее. Она оставляет там отчаянное послание для Черного Кота, бросая призыв в интернет, как бросают в море бутылку.
Она прекрасно отдает себе отчет, что вероятность получить ответ от напарника весьма невелика – особенно столько лет спустя. Но если у нее есть шанс, самый ничтожный шанс вновь обрести его, игра стоит свеч.
Всего пять минут спустя Маринетт получает десятки ответов. Журналисты, фанаты, любопытные, ложные Черные Коты. В последующие дни весь Париж говорит только о Ледиблоге и о сообщении, которое она там разместила. После нескольких лет молчания Ледибаг подала признаки жизни, и столица бурлит.
Но Маринетт перед экраном компьютера далеко не счастлива.
Бесполезные ответы и самозванцы следуют друг за другом, и она постепенно теряет всякую надежду когда-нибудь снова обрести Черного Кота.
– Бесполезно, Алья, – вздыхает она со слезами на глазах, и подруга, утешая, обнимает ее за плечи. – Он не ответит.
Проходят времена года, и ответы на отчаянное послание Маринетт становятся реже, а потом совсем прекращаются. С помощью Альи она пытается перевернуть страницу и исцелить очередную боль в сердце.
Подруги гуляют, иногда встречаются с некоторыми из бывших одноклассников. Чаще всего их маленькая группа состоит из них самих, Нино и – самое любопытное – из Хлои.
Движимая искренним беспокойством об Адриане, Хлоя сблизилась с Нино за месяцы, прошедшие после отъезда их общего друга. Они постоянно обменивались теми крохами информации об Адриане, которые им удавалось собрать, и понемногу их отношения перешли в искреннюю и неожиданную дружбу.
Поначалу Маринетт было сложно привыкнуть к неуместному присутствию среди друзей бывшей соперницы.
Потом она понемногу научилась открывать грани Хлои, которые прежде были ей незнакомы. Она потихоньку осознает, что под поверхностным видом Хлоя скрывает бешеную привязанность к тем немногим, кто прикладывает усилия, чтобы терпеть ее. Хлоя явно дорожит Адрианом, и ее искреннее беспокойство трогает Маринетт.
Явно понимая, что ее новые друзья тоже озабочены судьбой Адриана, Хлоя без колебаний делится с маленькой группой крохами информации, которые ей удалось добыть. Она прилагает усилия, чтобы смягчить язвительные слова, и Маринетт со своей стороны пытается забыть легендарную враждебность, которую внушает ей соперница. Нино и Алья бдительно следят за ними, чтобы разрядить малейший возможный конфликт, и постепенно новый квартет обретает равновесие.
В итоге Маринетт, Нино, Алья и Хлоя образуют крепкую дружескую группу. Редко проходит две недели, чтобы они не собирались куда-нибудь вместе, и квартиры Альи и Хлои быстро становятся любимым местом сбора, когда они хотят провести спокойный вечер.
Маринетт продолжает медленно перевязывать свои раны, пытаться забыть Черного Кота, Ледибаг и всю прошлую жизнь.
А потом однажды ее спокойное существование прерывает истеричный телефонный звонок от Альи.
– Маринетт, я только что узнала невероятную новость! – взбудоражено восклицает она. – Адриан вернулся в Париж!
========== Глава 3 ==========
Стоя рядом с окном в своем гостиничном номере, Адриан позволяет взгляду скользить по спящему городу, расстилающемуся у его ног. Его глаза задерживаются на фарах проезжающих вдали машин, на темных облаках, которые он угадывает в ночном небе, на массивных очертаниях окрестных зданий.
Адриан машинально проводит пальцами по своей светлой шевелюре и вздыхает.
Два дня.
Он всего два дня в Париже после трех лет отсутствия.
Ему еще сложно найти равновесие, его раздирает между противоположными ощущениями: будто он уехал лишь вчера и будто его целую вечность не было в столице. Кажется, здесь ничего не изменилось. Здания, еда, улицы, которые он так хорошо знает, что мог бы нарисовать их по памяти… Всё осталось почти идентичным его воспоминаниям. Со своего места Адриан может даже различить вытянутый силуэт Эйфелевой башни, напоминающий, что он действительно вернулся домой.
Однако Адриан чувствует себя странно оторванным от реальности, будто он теперь иностранец в городе, в котором рос. Конечно, со временем это мучительное ощущение исчезнет. Но пока Адриан
