Ледибаг смеется, и хрустальный звук ее смеха приводит в восхищение ее напарника. С широкой улыбкой на губах она слегка поворачивается, чтобы быть лицом к Коту, обнимает его за шею и притягивает к себе, чтобы нежно поцеловать.
Все ее заботы, временно забытые, немедленно улетают.
У Ледибаг будет полно возможности подумать о трудностях с Альей позже. Сейчас она пользуется моментом, наслаждаясь нежными поцелуями с Черным Котом на крышах Парижа.
Проходят дни, и Алья отчаянно пытается разузнать побольше о таинственном парне, с которым встречается Маринетт.
Но напрасно.
К ее великому несчастью, лучшая подруга с таким упорством защищает свои секреты, с каким даже сама Алья не пытается их узнать. Маринетт избегает малейших вопросов, делает вид, будто ничего не понимает, сбегает, когда допросы становятся слишком настойчивыми.
А хуже всего, Алья с бессилием видит, как на руках подруги появляются новые синяки. Каждый раз она пытается добиться от Маринетт ясных и четких объяснений этим синякам. И каждый раз подруга дает ей всё более и более абсурдные оправдания.
Однажды она поскользнулась на бутерброде.
В другой раз ударилась рукой о низкий столик.
Потом на нее упал больной голубь. Два раза.
Это слишком для Альи. Устав безрезультатно крутиться вокруг проблемы, она решает спросить подругу напрямую.
– Маринетт, твой парень бьет тебя? – без предисловий спрашивает она.
Маринетт резко подпрыгивает. Удивление на ее лице не могло бы быть более очевидным, но оно быстро исчезает, уступая другому выражению. Маринетт хмурит брови, краснеет, а потом направляет на Алью сверкающий гневом взгляд.
– Что ты такое болтаешь? – глухо рычит она.
– Маринетт, – увещает Алья, мягко кладя ладонь на ее руку. – Я не слепая… Этот парень, о котором ты отказываешься рассказывать, эти синяки, для которых у тебя нет никаких объяснений… Может, ты и влюблена в него, но это ни в коем случае не оправдывает, что он…
– Он не бьет меня! – раздраженно восклицает Маринетт.
Алья с трудом сдерживает глубокий вздох.
Отрицание, конечно.
Она должна была этого ожидать, особенно когда речь о ее лучшей подруге.
Маринетт одновременно упряма, слишком милосердна и слишком оптимистична. А хуже всего, у нее есть досадная склонность терять всякий здравый смысл, когда она влюблена.
Опасный коктейль. Опасный для нее.
Тем хуже. Маринетт может прятать голову в песок сколько угодно, но она должна открыть глаза на ситуацию. И для этого у Альи есть план.
Адриан может только восхищаться упорством Альи.
Почти каждый день он слышит, как она расспрашивает Маринетт о парне, с которым та встречается. Иногда она задает прямые вопросы, спрашивая о имени и возрасте. В других случаях проявляет больше коварства – или тонкости, как она предпочитает говорить – и пытается вытянуть информацию обходными путями, в случайном разговоре, не имеющем к этому никакого отношения.
– Эй, а у исторички симпатичный новый цвет волос, – слышит он немного слишком воодушевленный, чтобы звучать естественно, голос Альи. – Я всегда обожала рыжие волосы. А ты, Маринетт?
Адриану даже не надо поворачиваться, чтобы догадаться, что происходит у него за спиной. Слыша молчание, которое служит ответом Маринетт, он без труда представляет, как та испепеляет взглядом лучшую подругу.
– Хорошая попытка, Алья, – наконец, устало парирует она. – Я не скажу тебе, рыжий он или нет.
В течение следующей недели Адриан замечает у Маринетт новые привычки. Она больше не остается поболтать с подругой наедине, но всегда устраивает, чтобы с ними был кто-то третий.
Эта стратегия, конечно, предназначена для избежания новых допросов и бесчисленных внушений. Вероятно, Маринетт надеется, что Алья не станет касаться темы ее таинственного молодого человека в присутствии других одноклассников.
Но она явно недооценила Алью.
Однажды в обеденный перерыв, когда Нино и Адриан едят в обществе подруг, Алья поворачивается к Маринетт.
– Послушай, – бросает она, – я знаю, ты не любишь, когда я затрагиваю эту тему, но думаю, что мы должны поговорить о твоем парне.
Маринетт тут же сильно краснеет. От смущения? От гнева? Адриан не мог бы сказать. Зато, учитывая едкий взгляд, который она бросает на Алью, у нее явно нет никаких сомнений в том, в каком направлении двигается разговор.
И у нее явно нет ни малейшего желания его продолжать.
– А я думаю, что не следует особо о нем говорить, – возражает она почти злобно. – Кроме того, я уверена, это будет скучно Нино и Адриану, – и она указывает рукой на обоих мальчиков.
– Вовсе нет, – отвечает Алья, прежде чем друзья успевают открыть рот. – Кроме того, мы с ними уже говорили об этом.
– Алья! – возмущается Маринетт, краснея еще больше.
– Маринетт, – успокаивающим тоном говорит Алья. – Я думаю – МЫ думаем – что надо…
– Алья, – рычит Маринетт. – Сейчас не время.
– Знаю, ты отказываешься признавать, – невозмутимо продолжает Алья. – Но ты находишься в губительных отношениях. Ты не можешь позволять причинять тебе боль и не…
Маринетт сжимает кулаки, и Адриан инстинктивно немного отодвигается. Обычно его одноклассница – настоящее сосредоточие хорошего настроения и оптимизма. Всегда улыбающаяся девушка, чья радость жизни заразительна.
Но сейчас ее громадные лазурные глаза напоминают грозовое небо. Они темнеют, сверкают яростью, угрожают испепелить Алью на месте, если она осмелится произнести еще хоть слово. Со стиснутыми зубами и агрессивно вздернутым подбородком, Маринетт, кажется, готова превратиться в настоящую фурию.
– Алья, – отчеканивает она дрожащим от гнева голосом, – НИКТО не причиняет мне боль. И меньше всего ОН. Это недоразумение.
– Тогда откуда? – тут же отвечает ее подруга. – Откуда все эти синяки?
– Я тебе уже говорила, – вздыхает Маринетт. – Я просто…
– Неуклюжая? – договаривает Алья, осторожно приподняв бровь.
– ОЧЕНЬ неуклюжая! – подтверждает Маринетт, явно выведенная из себя. – Честное слово, Алья, доверяй мне хоть немного!
Алья на мгновение прерывается и испускает легкий вздох.
– Я очень хотела бы, – наконец, говорит она со страдальческим выражением на лице. – Но Маринетт… Почему ты никогда не говоришь мне точно, откуда эти синяки? И почему ты никогда не рассказываешь мне о своем парне, если между вами нет ничего странного?
Явно исчерпав аргументы, Маринетт открывает рот, закрывает его, снова открывает, снова закрывает, не произнеся ни слова.
Адриан, со своей стороны, сидит, онемев от удивления. Он ни разу еще не был свидетелем подобной перепалки между подругами и, честно говоря, не желает повторять этот опыт. Зато он серьезно начинает задаваться вопросом, не стоит ли немедленно вмешаться и попытаться урегулировать ситуацию.
В поисках одобрения он бросает на Нино короткий взгляд и вопросительно приподнимает бровь. На лице друга тут же появляется выражение ужаса. Явно
