– Дурак ты, Сашка… Ох, и дурак! Ты в драку зачем полез? Фомин только придумал, как тебя вернуть на Базу, чтобы ни у кого претензий не было, а ты… – Девушка махнула рукой.
Они сидели у нее в комнате. Кат осматривался: кучеряво живут офицеры, ничего не скажешь! В лучших традициях неплохих – когда-то – квартир наверху. Уютно и комфортно. А вот эту посуду он даже узнает, он ее и волок однажды, с командой Кима. Кажется, это называется сервиз: когда все разное, тарелки, блюда, но в одном стиле. Точно, их товар. Мебель типовая, еще при отделке Базы поставлена, но в пять раз лучше тех нар и тумбочек, что были в «пионерлагере».
– Я его убью, Суля. Серьезно. Нам с Зинченко вдвоем на планете тесно.
– Ну-ну… А остальные чем виноваты? Патрульные вообще свою службу несли. Долг исполняли.
– Солнце мое! – проникновенно ответил Кат. – Может, хрен с ними со всеми? Расскажи мне, как ты живешь.
– Я? – Консуэло наконец-то посмотрела ему в глаза. – Я работаю. Много работаю. Нам с отцом позарез нужна схема криобанка. Сейчас все упирается в нее.
– А я вот Фомина не понял немного. Смотри, предположим, родит здоровых детей сотня женщин. Пусть двести, не знаю, скольких вы там сагитируете. И что дальше? Ведь мутации в следующем поколении никто не остановит.
– Долго объяснять, Саша. Но пик пройден, по всем расчетам, дальше будут здоровые дети. Новое поколение от этих эмбрионов пойдет. В основном здоровое, все расчеты за то…
Кат окинул комнату взглядом и наткнулся на бутылку, стоявшую в открытом шкафчике. Что-то довоенное, с цветастой этикеткой.
– А не за встречу ли нам?
– Мало в столовой выпил? Здесь драться не с кем, учти.
Консуэло взяла бутылку, пару рюмок – тонких, старой работы, сейчас посуду никто не делает, и поставила все это перед ним.
– Викинги лимоны начали выращивать, – сказала девушка. – Прикинь? Как на картинках, желтые, яркие. У меня сейчас, правда, нет. Молодцы они, аграрии, развиваются.
– У них рабы впахивают за миску помоев в день. Вот и вся их экономика. Но выращивают всего много, это да…
Кат налил полную рюмку себе и на донышко Консуэло. Судя по виду, водка или ром, не надо ей много. А ему добавить не помешает.
– За встречу! – Он звякнул своей рюмкой об ее. – Ты рассказывай, капитан Консуэло Рамирес, что за эти три года произошло? Так хотелось тебя видеть, поговорить. Поверишь, все время о тебе и думал. Только о тебе. База – черт с ней, болото, а без тебя тосковал. Наверное, это любовь.
– Ты немного ошибаешься, Саша. – Девушка взяла рюмку, чуть взболтала прозрачную жидкость и смотрела на маленький затихающий водоворот.
– В смысле? Не капитан? Теперь четыре звездочки что-то еще означают, выдержку, как на коньяке?
Кат залпом выпил свою рюмку. Неплохо. Даже без лимона – яркого и желтого. Один черт, он их только на картинках видел. В учебнике.
– Капитан, почему же. Только… Консуэло Фомина. Поэтому замуж за тебя – извини уж, никак не получится.
Сталкер тяжело вздохнул, молча налил себе еще рюмку и махом вылил в рот, даже не предлагая присоединиться. В голове у него происходила маленькая копия Черного Дня. Он теперь чувствовал, что ощущали тогда предки – живешь, надеешься, строишь планы, а потом прилетает равнодушная железка, набитая смертью и – хренак! А дальше пустота и навсегда серое небо.
– Давно? – глухо спросил он.
– Два года. Зинченко тоже предлагал, но очень уж он скользкий. Мы с отцом посидели и решили, что полковник будет лучше. Да и дружат они.
– А я? Ты же говорила тогда…
– Саша! Мы были совсем детьми, как ты не понимаешь. Я даже не знала, жив ты или нет. – Она сверкнула своими темными глазами, которые так часто снились Кату эти годы. Часто. Всегда. Даже в тревожных снах на полу рабского барака Нифльхейма.
– Да все я понимаю… – Он налил еще рюмку и выпил. Вкуса не чувствовал. Просто глушил себя, чтобы не вскочить, не бить кулаками по стене. Не кричать от боли. – Начальник Базы, друг отца, хорошие перспективы.
Консуэло мелкими глотками выпила свою рюмку и беззвучно поставила ее обратно на столик.
– Не о том мы сейчас. Достань эту схему, Саша.
– Кат. Это ведь ты меня так назвала – Кат. Чтобы не ломать язык, помнишь?
Она кивнула. Неприятно, но жизнь давно ушла от той точки, когда они могли быть вместе. Раздвоилась на перекрестке и покатилась клубками по разным коридорам разных зданий.
– Достань ее, Кат… Я знаю, что ты не любишь Базу. Но дело не в ней. Дело даже не в нас, кто живет сейчас. Дело в будущем.
– В будущем? – Он снова выпил. – Чьем будущем? Я три года ждал возвращения сюда. К тебе. Свернуть шею Зинченко. Уговорить тебя выйти замуж, и не за начальника Базы, за себя! А теперь – какое у меня будущее?!
– А это ты сам решишь. Потом.
– Нет никакого потом. Все время есть только сейчас, – сказал Кат. – Мы живем в настоящем времени. Прошлое уже все, протухло. А будущего нет. Его никогда не будет.
– Ты – одиночка, Саша. В этом твоя проблема. Гордый и самостоятельный, настолько, что других людей не видишь. А они есть. И если ты не часть их жизни, то в лучшем случае – фон. А в худшем – помеха…
– …катастрофа.
– Иногда и так. – Консуэло встала. – Тебе пора идти спать. Забирай бутылку, муж все равно не пьет. И… Попробуй ни с кем не драться больше. Хотя бы сегодня.
Кат поднялся, но не стал брать остатки водки. Наверное, хватит. Это действительно был суетный день. Стоило бы выспаться, а не напиваться сейчас в ноль.
– Ты пойдешь на Базу-1?
– Не знаю. Скорее нет, чем да.
– Жаль… Я бы хотела
