Во-первых, "киевлянин" получит ощутимый удар, узнав, что дело все же возбуждено. Пока только об исчезновении, факт похищения подтверждался только косвенно, отсутствовало требование о выкупе, а наличие пленки, где исчезнувший предстает скованный наручниками, еще ни о чем не говорит, в конце концов нельзя отбрасывать такой факт, как шутка самого Максима, — жестокая, но вполне реалистичная, чтобы сбрасывать сей факт со счетов.
Пока дело носит определение исчезновения. А когда вскроются новые факты, указывающие на похищение, в работу включатся спецы из управления по борьбе с организованной преступностью, но прокурорский надзор никуда не денется, и Валентина, имея союзника в лице Маргелова, будет в курсе дел. Впрочем, в ее планы не входила переквалификация уголовного дела, которым, по сути, должна заниматься милиция, а не прокуратура. Но Валентина знала свое дело, и видеокассету сегодня получил не кто иной, как Василий Маргелов.
Просматривая почту в дежурной части, он обнаружил на свое имя бандероль. Заинтересованный, он прошел в свой кабинет; почти сразу же там появилась Ширяева.
Они поздоровались. Маргелов распаковал бандероль, повертел в руках видеокассету.
— Боевик? — поинтересовалась Валентина.
— Черт его знает… Может быть, там я собственной персоной, — пошутил Василий.
— Мне можно будет взглянуть?
— Если ты любишь порно.
Маргелов провозился, подключая видеоприставку к телевизору, долго не мог найти кабель для подключения. Прежде чем включить воспроизведение, следователь закрыл дверь на замок и, скрестив на груди руки, встал в двух шагах от телевизора.
Запись длилась недолго, Маргелов мало что понял в ней.
— Мне кажется, этот парень находится в плену, — резонно предположил он. — Интересно, кто это.
— Это Курлычкин-младший, — спокойно ответила Валентина. — Зовут его Максимом.
— Откуда ты знаешь? — машинально спросил Маргелов, перематывая пленку, чтобы просмотреть запись еще раз. Потом резко повернулся к женщине. — Кто?!!
— Максим Курлычкин, — невинно произнесла Ширяева. — Если ты не знаешь, Вася, в уголовное судопроизводство входит рассмотрение судьей жалоб на незаконное применение органом расследования заключения под стражу в качестве меры пресечения, которое…
— Короче! — рявкнул Маргелов.
— А я уже все сказала. Я рассматривала дело Максима Курлычкина и оставила решение следователя без изменений. Естественно, я хорошо запомнила молодого человека, за которого хлопотал классный адвокат и гнусный преступник. Разве ты не знал об этом?
Маргелов метнулся к двери, открыл, оглядел коридор, снова закрылся и подошел к Ширяевой вплотную.
— Я понял!.. Я все понял! Ты… подставляешь меня.
В этот момент Маргелов живо напомнил Валентине худощавого рыжеватого мужчину, с которым она познакомилась в кафе "Поплавок" на набережной. Тот тоже кричал, защищая компанию своего сына от посягательств милиции: "У меня все под контролем! Я полностью контролирую ситуацию!" Валентина невольно улыбнулась, вспоминая тот вечер: неуклюжие попытки незнакомца пофлиртовать, бутылка коньяка, его явно разочарованное лицо, когда она уходила из кафе.
«Как же его зовут? — Валентина наморщила лоб, вспоминая. Кажется, Вадим. Да, да, точно Вадим. Он еще высказался в пользу высшего образования, "без которого в дальнейшем придется туго", но не сказал об армии, которой не избежать. Несомненно, положительный мужчина».
Сейчас вот еще один "положительный" буквально орал на весь кабинет, что он все-все понял.
— Неужели надо так громко кричать! — деланно возмутилась Ширяева.
— Ты ненормальная, Валя! Ты рехнулась!
— Спасибо за точный диагноз, доктор.
Маргелов длинно выругался и подсел к Ширяевой.
— Где ты его держишь?
— В надежном месте.
— А ты не боишься, что я тебя заложу? Вот прямо сейчас, а? Возьму кассету, пойду к прокурору. Сколько тебе отмотают на суде?
— Многое будет зависеть от адвоката.
— Ну ладно, пошути, а я пойду к шефу. — Маргелов вынул из приставки кассету и, не оглядываясь, вышел из кабинета.
Валентина, не меняя положения, ждала следователя обратно. Конечно же, Василий к прокурору не пойдет, послоняется по коридору и вернется. А если допустить, что он все же рискнет пойти к шефу, то появится в своем кабинете даже раньше. С таким же успехом прокурору можно прокрутить художественный фильм про мошенников и просить ордер на арест артистов, занятых в ролях этих самых мошенников.
Маргелов вернулся еще мрачнее. Не глядя на Ширяеву, снова закрыл кабинет и уселся на свое место.
— Это оригинал? — спросил он, выложив на стол кассету.
Ширяева пожала плечами: "Какая разница", — но все же ответила:
— Первая копия. Оригинал я отправила Курлычкину.
— Что, уже отправила? — удивился следователь.
— А что, Вася, вначале я должна была посоветоваться с тобой?
— Интересно, что ты делаешь сейчас…
— Я не советуюсь и не собираюсь. Скорее, ты будешь советоваться со мной.
— Да? — Маргелов наигранно выкатил глаза. — Что-то я сильно сомневаюсь на этот счет.
— А ты не сомневайся, лучше спроси, что дальше делать с этой пленкой.
— И что я должен сделать с ней?
— Вот это другой разговор. Даю совет: отнеси пленку прокурору.
— Не вижу смысла, — угрюмо отозвался он. — Пока не вижу. Скажи мне вот что… — Маргелову хотелось узнать, каким образом Ширяева смогла захватить Максима Курлычкина, но та вряд ли удовлетворит его любопытство. В одиночку совершить похищение не представляется возможным, значит, у нее есть сообщник и она ни за что на свете не раскроет его имени даже ему, следователю Маргелову, можно сказать, другу. А с другой стороны, опытная особа Ширяева могла заманить Курлычкина-младшего хитростью… Куда? Черт ее знает, где она содержит его… На этот вопрос также не ответит.
Вот это сюрприз! Вот это она обрадовала "киевлянина"! Скорее всего Ширяева разослала кассеты в одно и то же время, так что возможно, что в эти самые минуты Курлычкин смотрит кино. Хорошо бы и его заснять во время просмотра и после.
Все это неплохо, весело, но вот что дальше? Наверняка у Валентины есть тщательно продуманный план, и она раскроет его только по частям, делая шаг за шагом. Вот как сейчас: она открылась, зная наперед, что станет делать дальше. Она хочет, чтобы о видеокассете узнал прокурор.
Маргелов напрасно анализировал ситуацию, он не понимал, какой прок от того, что шеф узнает о кассете с сомнительной видеоначинкой. И Ширяева ни за что не расскажет, она хитрая баба, ставит только перед свершившимся фактом, когда
