Свои мысли я изложил в групповой чат, где меня целиком поддержали. Девушка пыталась даже спихнуть плащ мне, но я отказался: сотрудничали мы как равные, значит и добычу должны делить честно. Случалось в моей жизни и такое, что те, кто радел за передачу лично мне чего-то редкого после возмущались и или винили во всех неудачах только меня, или требовали к себе какого-то особого отношения. Они, мол, поступились своим, и теперь я обязан плясать под их дудку. Естественной реакцией на такую смену декораций становилось желание послать этих добродетелей далеко и надолго, навьючив на их спины предмет спора. Свои нервы дороже, да и от таких гаденьких личностей в своём окружении следует как можно скорее избавляться.
Иначе в критический момент точно что-то отчебучат, а отвечать придётся всем остальным.
— «Мои побитые жизнью товарищи…» — Я шутовски поклонился Яну и Генриетте, увлеченно колупающим второуровневого жука-переростка, которого они неведомо как отыскали в нескольких метрах от дороги. Они погибли вперёд меня, и к отмеченной на карте точке сбора прибыли соответственно раньше. Втроём нам предстояло преодолеть путь до места нашей смерти, встретиться с Дурагом, передать ему его часть добычи и…
Продолжить охоту, конечно же!
Без тела мозгу человека нужно не восемь часов сна, а всего два-три. В крайнем случае, если бодрствование было насыщенным и длилось пару суток — шесть-семь часов, не более. Этого времени благодаря специальному питательному раствору и оптимизации процесса отдыха вполне себе хватало, чтобы поддерживать сознание на пике формы. Даже словить известное с древности уныние или нежелание ничем заниматься было можно только в случае предрасположенности к этому самого человека или психического перенапряжения.
Хвастаться не буду, но «пробирки» объективно живут дольше не на сто — сто пятьдесят лет. К этому сроку стоит прибавить ещё и выигранные за счёт сокращения сна часы, складывающиеся в дни, недели, месяцы и годы. До бессмертия, конечно, далеко, но кое-какой шанс давала оцифровка.
Я сам не верил в то, что сознание способно по щелчку пальцев перенестись в игру и продолжить существование. Скорее всего, оцифровка — это не более чем точная копия разума и последующая его имитация. Так, например, лет через двести дети смогут вживую не только познакомиться со своими пра-пра-прадедами, но и сходить с ними в рейд, построить домишко и перенять ценные знания и опыт. Ничего не будет утрачено, ничего не канет в небытие. Люди обретут вечность для своих близких, а смерть…
Думаю, смерти в основном и боятся из-за страха быть забытым.
Из состояния задумчивости меня вырвал окрик Яна и мы, вытянувшись в цепочку, выдвинулись на место. Только тогда я решил поподробнее разобраться с логами и оповещениями, в тайне надеясь на какой-то бонус.
Взгляд скользил меж строк логов, пока не наткнулся на момент, когда я продемонстрировал чудеса ловкости и запрыгнул на руку огра. Урон, нанесённый после, оказался критическим, но меня сейчас это волновало мало: вместе с достижением у меня открылся новый параметр!
«Циркач» — [Акробатика] — разблокировано, [Акробатика] +1.
Я тут же открыл окно параметров.
Сила — 5–1. -20 %
Выносливость — 0 [Заблокировано]. -10 %
Ловкость — 7+1. +20 %
Интеллект — 8.+10 %
Крепость — 7. -10 %
Акробатика — 1. [?]
Здоровье: 35 (3)
Мана: 10 (0)
Свободные очки — 0.
Вот как, значит? У свежеприобретённых параметров есть справка?
Я, отрешившись от реальности, но при этом продолжая вышагивать вперёд, внимательно прочитал несколько поясняющих строк и улыбнулся — вот уж чего-чего, а от процентного бонуса к ловкости я не откажусь. Каждая единица акробатики добавляла процент к ловкости, плюс увеличивала шансы на успешное проведение разномастных трюков. Очки вкладывать в акробатику нельзя и расти она будет самостоятельно, по мере моего, так скажем, циркачества.
Сразу зарёкся специально прыгать-бегать-скакать: слишком уж велик был шанс угробить себя. Но, думаю, к моменту, когда эти процентики станут реально полезны, новый параметр будет равняться хотя бы пяти единицам.
Ну а пока мы дружной толпой вышагиваем по горной тропе, провожая взглядом куда-то торопящихся первоуровневых игроков…
Глава IV
Двое суток спустя.
Я вышел на поиски Бога.
В предгорье уже рассвело.
А нужно мне было немного —
Две пригоршни глины всего.
Стрела со свистом рассекла воздух и вонзилась в глазницу серокожего тролля. Длинные, тощие руки до колен, жирный торс и непропорционально короткие ноги со ступнями-ластами, коими трёхметровый гигант спешно перебирал в тщетных попытках до меня добраться. Увы, но сделать ему этого было не суждено — Ян, ловко прошмыгнув под попытавшейся отправить его в полёт лапой, врубил свой клинок под колено монстра, заставив его пошатнуться.
И с гор я спустился в долину,
Развел над рекою костер,
И красную вязкую глину
В ладонях размял и растер.
Монстр с диким рыком упал не землю, в последний раз попытавшись достать тут же разорвавшего дистанцию Яна. В это же мгновение в лучах солнца блеснуло лезвие секиры — и впилось в шею тролля, практически отделив голову от тела. Удар засчитался как критический — и его подвывания затихли.
Что знал я в ту пору о Боге
На тихой заре бытия?
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.
Но битва кончаться даже не думала. Чуть в стороне, размашистыми ударами отгоняя от себя слабых, но многочисленных гноллов, сражалась Генриетта. От неё требовалось только отвлечь и задержать на пару минут прислугу тролля, но она успела даже проредить их строй, выбив семерых тварей.
Что ни говори, а в бою Генриетта с Дурагом стоили десятерых: настолько виртуозного владения оружием я не видел за всю свою жизнь, а уж о том, что Ян в ближайший десяток лет сможет двигаться так же, не могло быть и речи. В этом плане мне повезло: в стрельбе выйти на минимальный уровень
