Я кивнула и умчалась смывать с себя запахи ночного клуба и поцелуи Нокса. Признаюсь, в душе от друзей я скрывалась минут двадцать и вышла, лишь когда начали барабанить в дверь ванной и угрожать различными расправами.
Меня уже ждали, вооружившись кисточками, палетками с тенями и еще чем-то, о назначении чего я могла только догадываться. Под действие волшебного чемоданчика вампирши попали мы все. Конечно, основное внимание Лиала уделила мне, всё же именно я должна была поразить всех на благотворительном балу, но и девчонкам перепало вампирской красоты.
Сначала мне приказали закрыть глаза и расслабиться, а потом просто отвернули от зеркала. Я чувствовала, как Лиала производит какие-то манипуляции с моим лицом и волосами, но оставалась в неведении. Чем больше проходило времени, тем сильнее было волнение. Интересно, что она сделала с моей внешностью?
— Нет! — сказали девчонки, едва я попыталась открыть глаза. — Платье тоже видеть нельзя. Надевай с закрытыми глазами.
Делать нечего. Пришлось подчиниться и позволить бесцеремонно себя запихнуть в платье. Хотелось верить, что Дана перед этим действом хотя бы отвернули лицом к стене. Я не жаждала демонстрировать ему свое нижнее белье.
— Можешь открывать глаза, — хором сказали девчонки, и я повиновалась.
Поворачивалась с изрядной долей опасения. Я не знала, как далеко распространяется креативность Лиалы. И не была уверена, что полет ее фантазии придется мне по душе.
Дар речи пропал напрочь. Из зеркала на меня смотрела незнакомка — красивая, далекая и поражающая. Это была не я.
Никогда не думала, что одежда и макияж могут так сильно изменить человека. Серебряными блестками на моем лице была нарисована ажурная маска, в уголках глаз, словно застывшие капельки росы, блестели прозрачные камушки. Ресницы стали неестественно длинными, и самые их кончики серебрились, словно покрытые инеем. Так же выглядели и волосы. У корней — мои русые локоны. К концам они становились серебристыми и были словно припорошены снегом.
Платье тоже впечатляло. Оно все было морозно-ледяным. А еще при каждом шаге, когда разлетались верхние полупрозрачные слои, обнажался нижний футляр из кроваво-красного шелка. Это смотрелось неожиданно и притягивало взгляд, как и мои губы. Они тоже были ярко-алыми. Я не позволяла себе такой макияж и была уверена, что и впредь никогда в жизни не решусь, но сегодня он казался уместным, и я пребывала в восторге.
— Ну что? — заискивающе спросила Лиала. — Ты меня простила?
Разве я могла ответить ей: «Нет»?
Вампирша убедилась, что я довольна, и приступила к макияжу и укладке волос моих соседок. Подозреваю, этим она их и подкупила. В ином случае ее вместе с Даном выгнали бы из комнаты взашей.
После того как мы все трое были полностью готовы, Дан и Лиала попрощались и улетели. Причем если Дан оставил после себя скомканный халатик Стеффи, то Лиала умудрилась, обернувшись мышкой, забрать и платье, и чемоданчик. Только стояла перед нами одетая с ридикюлем в руках — и вот уже летит черной мышкой в сторону форточки. Вот, оказывается, как умеют небракованные вампиры.
Я переживала перед официальным мероприятием. Хотя если бы не участие в отборе, то, скорее всего, проигнорировала бы репетицию Зимнего бала. Мне вполне достаточно в этом сезоне одного пафосного мероприятия, на котором больше половины времени ректор и приглашенные гости будут толкать разные речи.
Но сегодня особый день, и я жаждала произвести впечатление на одного конкретного парня. Ну и утереть нос не в меру наглой блондинке, которая точно сегодня будет метить на первое место в нашем неофициальном зачете.
Я последний раз бросила взгляд в зеркало, и мы отправились в главный зал академии.
Глава 23
Я шла чуть впереди, а девчонки сзади, словно моя свита. На Стеффи было алое открытое платье, а на Элси — нежное, бледно-розовое. В нем она была похожа на фею, вылезшую из цветка.
С жадностью я рассматривала других участниц. Эссиль, конечно, была великолепна. Черное ниспадающее платье, по подолу которого рассыпаны жемчужины, мерцающие при каждом шаге. Ее роскошные белокурые волосы спускались по спине каскадом аккуратных локонов.
Я выискивала в толпе знакомые лица и отмечала: все участницы выглядят достойно, за исключением парочки совсем уж чудных персонажей.
Например, девушка-художница, которую мне было жалко на прошлом испытании, сейчас перемудрила саму себя. Надела скромное зеленое платье, а на голову нацепила огромную палитру. В руках она тащила кисть больше своего роста. Нет, безусловно, художница поражала воображение. Не поспоришь. Но на нее косились в лучшем случае подозрительно.
Еще одна участница, имя которой я не запомнила, надела красивое дорогое платье из струящегося золотистого материала, но вся, словно ветчина из лавки «Мясной дворик», перевязалась алой лентой. В нескольких местах красовались огромные банты. Один под коленями, один на талии, а другой — на шее. Тот, который на шее, постоянно лез ей в рот, и девушка совсем не изящно от него отплевывалась. Ее вид не вызывал ничего, кроме недоумения. С оригинальностью, как и в случае с художницей, всё было хорошо, а вот со здравым смыслом как-то не очень.
Пока народ собирался в актовом зале, конкурсантки успели изучить друг друга с ног до головы и продефилировать перед Джевисом. Некоторые — не один раз.
Эссиль прилипла к парню и не желала отходить, поэтому я намеренно даже приближаться не стала. Стояла и смотрела издалека. Он поймал мой взгляд и улыбнулся одними губами, но сам тоже не подошел, хотя не думаю, что Эссиль привязала его к себе за ногу.
Стало немного обидно, но тут в зале появились мэр Ревенбурга, ректор и еще какие-то официальные лица, и обида отступила. Ее заменила скука. Следующие полчаса мы слушали о многовековых традициях, о блестящем образовании, которое дает наша академия, и еще о чем-то, что мной воспринималось как одно большое «бла-бла-бла», растянутое во времени.
Это было то, за что я терпеть не могла такие мероприятия. Самое главное, приходилось стоять и изображать заинтересованность. Начнешь болтать с соседками по несчастью, тут же заметят и отчитают прилюдно. Такое не раз случалось. Наш ректор терпеть не мог, когда его не слушали. И ладно бы вещал что-то интересное. Так нет — год от
