- Так быстро и не рассказать, но седых волос нам всем прибавило.
Под жаркий желтый свет масляного факела взобрались на холм, на котором тоже были отчетливо видны следы стоявшей совсем недавно воды. Аглая, Лукерья и Фекла шумно встретили своих мужчин, нечаянно разбудив детей. Евдокия заплакала в материнской люльке, заставив испытать неловкость со стороны встречающих.
- Ой, простите, мы же не знали, что у вас малыш, - запричитала Лукерья, не сводя глаз с плачущего ребенка. - У, какая кнопочка.
Евдокия успокоилась, осторожно взирая на неизвестных людей и неизвестную обстановку. Проснулся и Демид, поднялся, крепко держась руками за голову отца и щурясь на свет, рассматривал новых людей.
- Замечательно, Зарянка полнится новыми жителями, и самое главное, детьми, - как будто с укоризной, что пора бы и самим начать рожать, произнесла Фекла.
- Идемте скорее, вы, наверное, есть хотите и устали с дороги? - засуетилась Аглая.
- Не столько есть, сколько устали, особенно, последние километры, одна жижа.
Путешественники свалили свои припасы у стены терема, не имея сил начать разбирать их.
- Вторуша, занеси в погреб, там мука, не дай Бог дождь пойдет, - попросил Александр.
Новенькие отреагировали на непривычное имя.
- Это тоже имя? - спросил Поликарп.
- Имя, пожалуй, самое подходящее из всех.
В той избе, в которой жили Аглая с Александром, устроили поздний ужин. Прежде, перезнакомили новеньких с коллективом Зарянки.
- Сегодня сил уже не будет слушать обе истории, давайте, расскажите, что тут у вас произошло, а мы завтра расскажем о своем, - предложил Александр.
Аглая разлила уху из консервов по тарелкам и выложила на общее блюдо маринованные помидоры и огурцы. Все, кроме новеньких, невольно передернули плечами. Маринованные бочковым способом овощи уже порядком надоели. Поликарп, наоборот, взял огурец и, зажмурив глаза, с удовольствием начал им хрустеть.
- Два дня назад, вернее, три ночи назад, начала трястись земля, - начал рассказ Харитон. - Мелко так и через точные промежутки времени, как раз перед выбросом гейзера. Тряхнет, а потом «фиииии», извергался фонтан. Мы сразу поняли, что под землей какая-то движуха началась. Не спали путем, были наготове. Утром, как увидели, какой высоты бьет столб, чуть не ахнули. Лукерья не даст соврать, но метров на двести в небо бил, и пару вокруг него было столько. Короче, котел под нами начал кипеть. Весь следующий день трясло, почти не прекращаясь. Все дрожало, даже зубы во рту стучали. Мы, честно говоря, решили, что нам конец, если мы останемся здесь. Аглая сказала, что под нами вулкан и что он скоро жахнет, а мы взлетим в небо, а потом провалимся в тартарары. Это точно выглядело так, словно под нами набирались силы для взрыва. Гейзер уже не просто свистел, он визжал, словно ему не хватало дыры в земле, чтобы протиснуться. И короче, к вечеру, бахнуло, аж в ушах засвистело. На нас пар пошел, а с неба посыпались камни. Мы в погреб. Часа два сидели в нем, туман спал за это время, и мы решили выйти. Вышли, смотрим, а кругом вода. Вот просто кругом одно море, земли не видно. А там, где был гейзер, его уже нет, но видно, что на его месте бьет подземный источник. Вода там горбилась. А потом, жахнуло где-то далеко-далеко, мы только почувствовали взрывную волну и легкое сотрясение и после этого вода начала спадать. На месте гейзера появилась воронка, и вода стала уходить в нее. С полей отовсюду тоже сбежала быстро.
- Да уж, весело у вас было, но у нас не меньше. И я даже знаю, после какого взрыва у вас тут все ушло, - Александр облизал деревянную ложку, доев суп, и положил ее рядом с тарелкой. - Видели мы, провал один гигантский, не меньше тридцати километров в диаметре.
- Постой, Сергеич, я хочу тебе показать кое-что? - Харитон перебил Александра, поднялся из-за стола и убежал.
Вернулся через несколько секунд и положил перед Александром два черных камня.
- Ничего не напоминает? - спросил он интригующе.
Александр взял один камень в руку. Он был легким, по сравнению с каким-нибудь горным минералом, понюхал его, ковырнул ложкой.
- Уголь?
- Точно, это уголь.
- Откуда? - удивился Александр.
- Оттуда, откуда бил гейзер. Я думаю, вывернуло из каких-то слоев, прямо нам на голову.
- Это же замечательно! - обрадовался Александр. - Только, как его достать, среди нас нет ни одного шахтера. Поликарп, ты случайно, не шахтер?
- Водитель.
- Я думаю, Сергеич, когда земля просохнет немного, сходить глянуть, какого размера там дыра и есть ли техническая возможность спуститься в нее. Стройматериала у нас много, вон, терем можно разобрать. Уж лучше его на оборудование шахты пустить, чем сжечь за одну зиму, если она будет, конечно. А мне для кузни уголь выгоднее, горит жарче и тепло держит дольше, да и печки в домах топить выгоднее.
- Если только он не на трехкилометровой глубине залегает, а то получится, телушка - полушка, да рубль перевоз, - охладил пыл будущих шахтеров Гордей.
- Нет, конечно, тут и сто метров, глубина нереальная, особенно если дыра вертикальная. Если под углом, то еще куда ни шло. Да и надо время, чтобы понять, гейзер ушел навсегда или нет. Сами понимаете, быстро из такой ямы выбраться не получится.
На этом вечер закончился. Маленькая Евдокия расплакалась, и матери пришлось дать ей грудь. Народ понял, что пора расходиться по домам. Поликарп и Матрена остались в доме Александра и Аглаи. Мать с детьми уложили на кровать, остальные легли на полу, на чем придется. Александру было все равно, он привык спать где угодно и как угодно, а вот Аглая помучилась. Ее беспокоили то отлежанные бока, то капризы малышки. Утром ей пришла мысль, что заводить детей сейчас слишком преждевременно.
Утром, до завтрака, Александр рассказал о результатах экспедиции, продемонстрировав всем кусок ткани с нарисованными на ней важными отметками. Но больше всего народ впечатлила история про людоедов из колонии. Настолько, что женщины были готовы запретить мужчинам покидать Зарянку больше, чем на световой день.
- Давайте делать так, у нас теперь шестеро мужчин, трое могут ходить, куда угодно, трое стерегут городище. Два ружья остается здесь, одно берем в поход. - Предложил Александр.
С ним согласились. Все-таки не исследовать окрестности было бы неправильным решением.
Забава с благоговейным трепетом отнеслась к тому, что отцовское оружие снова оказалось у нее в руках.
- А вот зарубка, - она показала на отметину на прикладе помпового ружья. - Это отец подстрелил лису. Он вообще-то не охотник был, но пострелять по банкам любил.
- А у меня для тебя еще
