Здесь же находился флаг отряда. Это был старый баронский штандарт, который солдаты изменили, получив разрешение Дэйта.
Когда с этим предложением от своих людей пришел Харги, Тавер только нахмурился:
— Рисовать на полотнище поверх герба его милости? Да они сдурели!
— Пусть рисуют, — промолвил Дэйт, все взвесив. — Но не на гербе. На поле. Герб не уродовать!
— Эта вольность может дорого обойтись, когда мы вернемся, — предупредил Тавер.
— Если, — выделил слово Дэйт, — мы вернемся, мой друг. И не обойдется, потому что уж я-то смогу доказать свояку, что никто не желал оскорбить его стяг. Сейчас всем нужно ощущение сопричастности, так как в нашей «армии» собрались слишком разные люди. Гвардейцы Шаруда, белая кость, лучшие столичные воины. Ребята барона, охранники рубежей, рабочие мулы баталии. Наемники из Треттини. Мастеровые… Все они должны быть едины. И чувствовать это. Испортить флаг краской и дать название нашему отряду, раз так хочется простым солдатам — это та малость, на которую я легко готов согласиться ради поднятия морального духа. Хотят быть «Дубовыми кольями», пусть напишут это на ткани. Я только за.
Дэйт похлопал себя по поясу, где рядом с кинжалом в кожаной петле висела короткая, остро заточенная с одного конца дубовая палка. Многие, прибывшие с ним из Шаруда, носили такую на случай встречи с шауттами.
Так у их маленького подземного отряда появилось свое название.
Заметив командира, воины начали вставать, но Дэйт махнул им, чтобы отдыхали, пока есть возможность, и прошел дальше, к мосту, где дежурили несколько стрелков.
Сержант, тот самый, что трубил в рог, поприветствовал его. На нем, как и на большинстве арбалетчиков, был легкий доспех из толстой кожи и нашитых на нее стальных полосок.
— Где твой капитан? — спросил Дэйт.
— На другом «берегу», сиор. С Зидвой. Сегодня там было жарко.
— А новый мастер каменщиков?
— Ушел к третьему мосту. Ждет вашего приказа, чтобы обрушить его. Здесь работает лишь несколько человек.
Дэйт перегнулся через перила, посмотрел на мерцающие огоньки масляных фонарей бригады каменщиков, а затем направился по каменной дороге через пропасть. И сержант присоединился к нему, не ожидая приглашения.
— Мне не нужно сопровождение. — Начальник охраны герцога недовольно покосился на него.
— Если вы против моей компании, возьмите кого-то другого, сиор. Времена нынче опасные, чтобы ходить в одиночку, — не смутился треттинец.
— Даже когда мы удерживаем оба рубежа?
— Но, сиор. Разве вы не слышали о наемных убийцах, способных уничтожать полководцев, даже запертых в крепостях, стоит только охране отвернуться?
— Ты о сойках?
— Сойки, сиор? — Сержант пожал плечами. — Они скорее миф, чем реальность. Если они действительно существуют, то служат Ночному Клану, а тот не участвует в войнах герцогств и не отдает своих убийц в аренду любому желающему. Кроме соек есть и обычные люди, способные стрелять из арбалетов и владеть мечом и кинжалом. Простите, сиор, но я не желаю, чтобы такое произошло с вами, особенно когда я старший в карауле.
— Личная заинтересованность?
— Конечно, — не стал отрицать треттинец. — Во-первых, капитан спустит с меня шкуру, а я того не желаю. Во-вторых, вы гарантировали «Виноградным шершням» щедрую плату за бои в подземелье. И с вашей смертью получить деньги будет сложнее.
— Герцог выполнит обязательства, а барон да Мере подтвердит все договоренности, если со мной что-то случится.
— Конечно. Но, как говорится, барон тоже смертен, а в прошлом происходили досадные неприятности, когда наемным солдатам было крайне непросто получить выплаты, даже имея на руках заключенный контракт. Так что позвольте довести вас до следующего поста.
Дэйт усмехнулся такой дерзости и задал давно занимавший его вопрос:
— Твой рог. Он странный. Что с ним не так?
— Это артефакт прошлой эпохи, сиор. Во всяком случае, так говорят летописи отряда. Он у «Шершней» с момента основания, уже несколько веков. Ребята считают, что этот талисман приносит удачу.
— Волшебная вещь? — хмыкнул Дэйт, вспоминая, что нормальный слух после того сигнала к нему вернулся только к вечеру.
Сержант рассмеялся:
— Ну, волшебные вещи в нашем мире до сих пор встречаются, сиор. Обычно они приносят одну беду, особенно если принадлежали некромантам. Но, по счастью, очень редки. Это просто рог, который создал хороший мастер. Как и эти мосты.
— Мосты создали волшебники.
Сержант улыбнулся, пожал плечами.
Большая площадка на месте первого лагеря отряда была ограничена подковообразной стеной из камней высотой почти в два ярда. За этой преградой солдаты чувствовали себя куда в большей безопасности, и благодаря сложенной ступени, на которую можно подниматься, они могли бить пиками и алебардами сверху вниз в тех, кто уже несколько раз пытался взять укрепление штурмом.
Зидва вышел к ним, по привычке отвесив легкий поклон Дэйту.
— Сколько здесь людей? — спросил да Лэнг.
— Сорок семь и двадцать стрелков, милорд. Мы готовы, если они полезут.
— Капитан Рилли?
Зидва покрутил головой, глядя на тени в отблесках факелов:
— Вон, на стене.
Вместе с сержантом-южанином Дэйт поднялся на укрепление. Капитан наемников вглядывался во мрак за стеной укрепления и, как всегда, грыз зубочистку.
— Как обстановка?
— Тихо, сиор. Нападающие не спешат получать в десятый раз. Но у нас беда с арбалетами. Тетивы отсыревают даже в чехлах. Мы потеряли где-то четверть из того, что взяли с собой. Я к тому, что через какое-то время эффективность моих ребят довольно сильно понизится, и придется менять арбалеты на топоры, тесаки и фальчионы.
— И тебе это не нравится? — подытожил Дэйт.
Он перекинул зубочистку на другую сторону рта:
— Лишние потери, сиор. Какой командир их любит? К тому же у меня еще одна проблема. Нашлась крыса, что крадет у своих. В моем отряде это не приветствуется, и у нас однозначное решение, когда подобное случается. Мне придется казнить солдата.
