— Я бы не ввязывался в ненужный бой и предпочел обойтись без лишних убийств, сиор. Если кого-то из нас ранят или эти люди поднимут тревогу, мы можем вообще никуда не уйти. А вот понять, что трещина в камнях — туннель, да еще именно тот, по которому им следует двигаться, рискуя жизнью… Этого не может произойти случайно, сиор, надо точно знать свою цель. В этих пещерах подобных трещин — сотни и тысячи. Мне не показалось, что солдаты большие любители залезть в каждую из них. Подземелий боятся. Никто не хочет застрять в узкой шахте навсегда или свалиться в провал между камнями…
— Проблемы и риск нам и вправду ни к чему сейчас, сержант. Хорошо. Подождем, когда они набьют карманы и отправятся обратно в лагерь.
Ждать пришлось больше часа. Со стороны сталагмитов до Дэйта иногда лишь доносились смазанные голоса, Мильвио же внимательно вслушивался в то, что там происходит, и в какой-то момент сказал своему спутнику:
— Они возвращаются.
Укрывшись за валунами возле тропы, слушая чужие шаги, ругань солдата, поскользнувшегося на сырых камнях, треск факелов, Дэйт покрепче сжал гладкую рукоятку шахтерской кирки, видя, что Мильвио обнажил бастард и положил его себе на колени.
Но их не заметили, враги прошагали мимо, и наступила темнота. Выждав еще некоторое время, чтобы убедиться, что никто не вернется, Дэйт коснулся рукой артефакта, пробуждая свет. Протянул предмет прошлой эпохи Мильвио, сам подхватил вещмешок с едой и факелами и направился следом за треттинцем.
Справа холодом дышала Улыбка Шаутта. Командир «Дубовых кольев» несколько раз бросал взгляд туда, где скрывался противоположный «берег», но не видел огней на другой стороне. Его отряд ушел.
Спутники оказались в каменном лесу, и свет отразился от осколков, рассыпанных под ногами. Дэйт наклонился, изучая мелкие темно-бордовые кристаллы, вплавленные в горную породу. Действительно альмандины. Или, как еще их называли, гранатовые камни: один из больших валунов словно лопнул изнутри, и создавалось впечатление, что по земле течет редкий кровавый ручей, петляя между сталагмитов и скрываясь под нависающей скалой.
— Можно вашу кирку, сиор? — спросил Мильвио. И, взяв ее в руки, ударил по наросту, напоминающему голову барсука.
Половина «головы» отвалилась, и Дэйт увидел друзу, в которой росли минералы. Мильвио выбил из нее несколько, но вопреки ожиданию начальника охраны герцога не сунул их себе в карман, как любой приличный наемник, а протянул ему.
— На удачу.
— Какая удача от гранатов? — с сомнением спросил Дэйт.
— Есть легенда, что когда-то Тион проходил этой тропой и собрал камни, из которых сделал ожерелье для Лавьенды.
— Лавьенды? Не Арилы?
— Арилу он любил, сиор. А с Лавьендой дружил. Она была ему почти сестрой, и тот подарок, ожерелье из гранатов, до сих пор существует и хранится в сокровищнице герцогов Треттини. Считается, что оно приносит удачу.
— Лавьенду оно не спасло, волшебница погибла вместе со Скованным.
— Это случилось гораздо позже, сиор. Через много лет. А так, как говорят, удача всегда была с ней на «ты» и спасала во множестве ситуаций и битв.
— Это всего лишь миф, Мильвио.
— Конечно, сиор. Все прошлое рано или поздно становится мифом. А вы не любите легенды?
— Последнее время легенды оживают синим пламенем, и их сложно любить.
— Но удача нам сейчас понадобится.
— Хм. — Дэйт все же принял дар и убрал его в маленькую сумку на поясе.
За сталагмитами, возле самой стены, там, где уже не было густого гранатового ручья, зияла рваная дыра — тесная щель, как будто кто-то ударил по скале молотом, разломав поверхность. Трещина слишком неприметная, чтобы привлечь чье-то внимание.
— Это спуск? — Дэйт подумал, что протиснется туда с трудом. — Ты уверен?
— Да, сиор.
— Как глубоко?
— В книге написано, почти двести ярдов по вертикальной шахте. Там есть ступени. Должны быть. Думаю, кирку придется оставить, сиор.
Тут сержант был прав, взять ее с собой Дэйт не мог, поэтому, размахнувшись, швырнул во тьму, в сторону пропасти, как можно дальше от того места, где они стояли.
— Я полезу первым, сиор. Если что, помогу вам. — Мильвио закинул клинок за спину, потуже затягивая широкий ремень, пересекавший грудь.
— Не боишься застрять?
— Я без него никуда, — усмехнулся треттинец, опуская ноги в яму. — Смотрите, здесь есть выбоины. Должно получиться, главное, чтобы руки не устали.
Дэйт подождал, когда тот скроется в расщелине, и начал спуск.
Он даже не подозревал, что может быть так жарко. Пот катился по спине, пропитывал одежду, и его запах чувствовался в ледяном воздухе.
Сперва все шло довольно легко — вертикальная шахта оказалась узкой, приходилось буквально протискиваться через нее и нащупывать ногами выемки. Те совсем не казались искусственными, просто складки породы, но спускаться с их помощью не составляло труда. Однако затем стены раздались в стороны, опора за спиной пропала, Дэйт осознал, что висит над пропастью и малейшая ошибка или слабость в пальцах отправят его вниз.
— Как вы, сиор?
— Ползу точно червь, — отдуваясь, сказал Дэйт, пытаясь нашарить левой ногой следующую опору, но каждый раз цепляя пустоту. — Я недооценил некоторые нюансы подобной авантюры.
— Чуть правее, сиор, здесь есть куда встать. Вот так. Через два ярда небольшая площадка, там можно перевести дух.
«Площадка», всего лишь маленький каменный козырек, на котором им пришлось стоять, прижавшись спинами к стене, оказалась настоящим подарком Шестерых.
— Думаю, мы преодолели большую часть спуска, сиор. Слышите?
Он слышал. Внизу приглушенно шумела река.
Последний участок пути выдался самым сложным, и, если бы не Мильвио, оказавшийся удивительно ловким и помогавший ему спускаться, Дэйт провисел бы на скале гораздо дольше, а то и вовсе сдался и полез обратно, не найдя скрытых от его глаз «ступеней».
Внизу действительно текла река, неширокая, но стремительно-бурная, занимавшая практически все свободное
