Мильвио был точно двужильный, и воздух в его груди не кончался, поднимая звук, казалось, к самому небу. Затем он отнял губы от рога, но рев никуда не делся. Теперь уже весь мир пел эту песню, и вершины, точно пробудившиеся великаны, перекидывали эхо друг другу, отвечая лавинами.
Когда все стихло, тишина показалась Дэйту неестественной, он повернулся к Мильвио, чтобы разрушить ее, но увидел, что тот приложил палец к губам, прося не нарушать момента.
Внезапно налетевший ветер толкнул Дэйта назад, к входу в туннель, и лежащий на камнях снег взметнулся облаком, колючими искрами обжег щеки, заставляя отвернуться, закрыть лицо руками.
Хлопанье крыльев было точно удары в большой барабан баталии. Гулкое и совершенно нереальное. Тень закрыла солнце, и Дэйт, не веря своим глазам, обернулся, а потом отступил, завороженно задрав голову и ведя себя точно дикий крестьянин, видевший в своей жизни лишь капусту да репу, но внезапно оказавшийся в герцогской сокровищнице.
Он был потрясен.
Потому что на краю площадки приземлился огромный зверь, отдаленно напоминающий льва. Большая крылатая кошка оказалась не так белоснежна, как говорили мифы. Кончики широких перьев на крыльях и хвосте, выпущенные когти, усы, брови, шерсть на гриве, полосы на вытянутой морде были яркого кобальтового цвета, цвета огня, который загорается, когда рядом асторэ или шаутты, и… синий цвет мягко мерцал, словно бился в такт ударам огромного львиного сердца.
Затем воин заметил, что лапы у существа куда длиннее, чем у обычных львов, а пальцы больше подходят птицам. И когда зверь стоит ровно, то Дэйт, не самый низкий человек в Горном герцогстве, легко может пройти у зверя под брюхом.
Крылатый лев зыркнул на воина взглядом разумного существа, повернулся к спокойно стоявшему Мильвио и, возвышаясь над ним, что-то сказал рокочущим гортанным голосом, так не похожим на человеческий.
И треттинец легко ответил ему, произнося слова на незнакомом Дэйту языке.
Начальник охраны герцога смотрел на наемника, которого зверь мог бы раздавить одним ударом когтистой лапы, все еще не веря, что происходящее реально.
Оба продолжили беседу, и она длилась долго. Язык, старое наречие, незнакомое Дэйту, звучал здесь, возможно, впервые за тысячу лет. Он отошел подальше, сел так, чтобы видеть этих двоих.
Наконец лев громко фыркнул и посмотрел на милорда да Лэнга. В его взгляде читалось сомнение.
— Мой друг говорит, что вы опасный свидетель, сиор.
Дэйт понял, о чем речь, и сказал:
— Кто мне поверит? Скорее решат, что я спятил, чем что действительно видел льва, на котором летал великий волшебник.
— Мы не львы, человек, — внезапно сказал ему зверь, и у Дэйта мурашки пробежали по спине от того, что с ним говорит детская сказка, а от вибрации низкого голоса дрожат даже его кости. — Мы д’эр вин’ем, народ неба. И на мне никогда не летал ни один великий волшебник.
— Мой друг собирается спустить меня с этой площадки, сиор, — сказал Мильвио. — Не желаете присоединиться к нашей крылатой компании?
Глава десятая
Женский угол
Мой друг, ты жалуешься, что у тебя не получается договориться с Тайным советом. Понимаю, в Эльвате ты человек новый и потому не видишь важных вещей, что скрыты. Позволь мне рассказать тебе, как здесь делаются дела. Взятки, что ты тратишь на Ближайших, не играют никакой роли. Ибо люди эти не могут повлиять на герцога. Они будут и дальше принимать от тебя золото, соколов, скакунов, туаре и заверять, что скоро всё решат, но не позволь обмануть себя.
Поступи так.
Добудь ткань серфо, о которой мечтает каждая женщина Карифа, но ту, что темнее ночи. Привези из Ириасты вино, сделанное из спелых медовых ягод, но чтобы оно едва вытекало из бутылок, таким густым должно быть. Отправь подарки с заверениями уважения для Ясмин, Любимейшей из Четырех, Той-что-даровала-воду и Сплотила Нацию. И если она и ее сестры останутся довольны и предложат помощь, изложи им свою просьбу, и тогда об этом узнает герцог. Поверь, женщины позаботятся о том, чтобы он принял правильное решение. И пойми уже наконец, что настоящая политика в Карифе происходит в Женском Углу.
Из письма представителя Торговой гильдииВода бежала по серебряным желобам, закручиваясь в воронки, искрясь и впитывая в себя тона стеклянного потолка, сложенного из разноцветных пластин, привезенных из древнего, всеми забытого храма, найденного в джунглях Черной земли. Отец Азима Эш-Тали заплатил торговцам целое состояние, чтобы они продали это уникальное стекло именно ему, а не герцогу Дагевара, которому оно предназначалось изначально.
Семнадцать потоков, рождаясь из желобов, падали в глубокий бассейн, на дне которого золотыми острыми плитками мастера выложили грифа, в полдень вспыхивающего при касании солнца, чьи прямые жаркие лучи проникали через витражную крышу. Блики от грифа плясали встревоженными солнечными зайчиками на резных колоннах, балконах и лестницах герцогских бань и купален. Запрыгивали в тихие гроты, скользили по воде, заглядывали в массажный зал и нежно касались тел обнаженных девушек, что проводили здесь часы в спокойствии и отдыхе.
Шерон заинтересовал камень, из которого были сложены залы, колонны, лавочки, фонтаны и статуи. Темно-розовый, немного шершавый, но не такой грубый, чтобы резать голые стопы. Подобный она встречала на Летосе, в вересковых пустошах, на месте старых замков, где когда-то жили люди Единого королевства.
Она трогала его пальцами и любовалась резьбой на колоннах, рассказывающей о людях прошлого, о таувинах и эйвах, в те времена, когда мир оставался молодым и не знал Катаклизма. Но больше всего ее восхищали «воздушные» ажурные балконы, выточенные прямо в камне, выступающие вперед, над бассейном, с которых можно было протянуть руку и дотронуться до водопадов.
Она наблюдала за женщинами, что здесь отдыхали.
Почти все молодые, почти все обнаженные, они плескались в бассейне, сидели на бортиках, беседовали, смеялись, пили ярко-алый освежающий напиток, лежали на лавках, рисовали и читали книги.
Белокожие высокие алагорки. Стройные, хрупкие, похожие на гибкие побеги ириастки с миндалевидными глазами. Несколько рыжих всполохов Варена, Тараша, а может, и Летоса. Оливковые треттинки с черными, блестящими волосами, текущими по их плечам и спинам точно ручьи.
