— Это весьма поможет делу, сэр.
Кэптен Кент, новый командир «Вантиджа», будет проклинать Хоара, если узнает, кто стоит за изъятием его клерка в то время, когда фрегат готовится к выходу в море. Ну да и черт с ним!
— Слушайте сюда, Паттерсон, — произнес адмирал. — Обеспечьте явку этого Уатта в место квартирования Хоара. И чтобы он был готов оставаться там за счет флота до завершения дела или до отплытия фрегата. Когда вы разберетесь с этими шифровками, Хоар?
— Не могу сказать, сэр, — ответил Хоар, и тут же пожалел об этом.
— Не можете сказать, сэр? Что это за ответ вышестоящему офицеру, сэр? Я заставлял мичманов целовать дочь констапеля за меньшие прегрешения[18]. Кто-то должен был выбить из вас подобную наглость еще до получения вами офицерского звания. Вы провели на берегу слишком много времени, сэр, и стали толстым и ленивым. Да, сэр, толстым и ленивым. Вы растолстели, вы лезете на рожон. Вас уже давно пора отправить в море.
Сердце Хоара забилось учащенно. Если бы он только мог поймать сэра Джорджа на слове…
— Я был бы безмерно рад, — осмелился он.
Мистер Паттерсон ахнул. В течение десяти секунд, которые показались Хоару долгими минутами, сэр Джордж Хардкастл сверлил его глазами из-под тяжелых бровей. В кабинете адмирала воцарилась тишина.
Наконец, выражение лица адмирала стало почти сочувствующим. Очевидно, адмирал разделял в душе стремление Хоара снова отправиться в море.
— Я понял, что вы имеете в виду, мистер Хоар, — наконец сказал он. — Возможно, я стану вашим Эврисфеем, а вы моим Гераклом. — Он сделал паузу, желая убедиться, что Хоар понял его намек.
Хоар понял. Боги приговорили Геракла к выполнению определенных заданий микенского царя Эврисфея. Это была кара за убийство своих собственных детей от дочери фиванского царя Мегары.
— А Паттерсон может исполнить роль Копрея, — добавил адмирал.
Выражение лица секретаря сделалось кислым. Копрей был вестником Эврисфея, через которого царь передавал приказы Гераклу. Герой прозвал его Навозником.
— Если вы намереваетесь добыть себе свой Арго, мистер Хоар, то постарайтесь так поработать, чтобы проявить себя как можно лучше в глазах их сиятельств. Вернете Уатта на «Вантидж», если он раньше не покинет вас в связи с выходом в море. На этом все, сэр.
— Есть, сэр, — прошептал Хоар. Он поклонился и вышел из кабинета.
Мистер Уатт прибыл в номер Хоара в гостинице «Проглоченный якорь» согласно с полученным распоряжением.
— Капитан Кент был крайне недоволен тем, что меня забирают в такой напряженный момент, сэр, — сообщил он. — Я не считаю разумным буквально повторять его слова. Но даже он, однако, должен был подчиниться недвусмысленному распоряжению сэра Джорджа.
— Понимаю, мистер Уатт. Постараемся сделать так, чтобы вернуть вас назад как можно скорее, — прошептал Хоар. — Итак, сэр, насколько я помню наш разговор на борту «Вантиджа», вы занимались изучением почерков. Это действительно так?
— Я пришел к заключению, сэр, — ответил Уатт, — что почерк выявляет не только его — или ее, разумеется — пол и положение в обществе, но и особенности характера данной личности. Я на деле развлекал своих друзей описанием сущности личности, опирающимся на исследовании образцов ее почерка.
— Весьма интересно, — заметил Хоар. Он передал клерку папку с бумагами. — В таком случае, скажите мне то, что вы об этом думаете.
— Это, как вы, конечно, знаете, сэр, папка, которая пропала со стола капитана Хэя. Определенная официальная корреспонденция исчезла и все еще…
— Сэр Джордж отправил ее на судно, — пояснил Хоар, — и я уверен, что вы найдете ее там, когда вернетесь. Продолжайте.
— Остальная часть бумаг, насколько я помню, это письмо от вдовы покойного, несколько писем от коммерсантов, и одно, написанное — я вам уже говорил об этом — женщиной из низов. Она грамотна, но не имеет достаточной практики в каллиграфическом искусстве. Оно похоже на прелюдию к требованию денег.
— Согласен. Спасибо. А теперь вот это, — Хоар передал Уатту другие документы, найденные у Кингсли.
— О боже, — воскликнул Уатт, бросив взгляд на жаркие письма миссис Хэй, адресованные лейтенанту своего мужа. — О! — повторил он во время чтения.
— О, бог мой! — Он положил письма на стол, поджав губы. Его болезненно-желтоватое лицо порозовело. — Письма похотливой женщины и весьма непристойны, сэр. Какое счастье, что капитан Хэй их не видел.
Он взял в руки письмо от Я. Джаггери.
— Это экземпляр откровенного шантажа, разумеется, — сказал он. — Итак, писавший его человек малограмотен — на этот раз мужчина, возможно моряк или, по крайней мере, человек, связанный с морем. Вы заметили, как низко он оценил свое молчание, не так ли? А упоминая закон, он, возможно, ссылается на неблаговидное действие в прошлом покойного лейтенанта, а не на вспашку поля его начальника? — Уатт вопросительно посмотрел на Хоара.
— В самом деле, можно сделать такой вывод, — прошептал Хоар.
Когда он взял в руки листики тончайшей бумаги, его глаза засверкали. Он вынул из нагрудного кармана увеличительное стекло и склонился над бумагами, чуть ли не царапая их поверхность своим заостренным носом во время исследования.
— Хмм… Это не шифр Цезаря, — бормотал он сам себе. — Совсем нет гласных. Возможно, цифры заменены буквами. Интересно, почему? Подстановочный шифр… Надо подсчитать частотность…
Он не глядя протянул руку за листом чистой бумаги, нашел в мундире серебряный карандаш и начал делать какие-то пометки. Со стороны казалось, что он погрузился в совершенно другой мир. Хоар не собирался вытаскивать его назад. Он нацарапал записку, в которой указал Уатту провести ночь в «Якоре», и на цыпочках вышел из комнаты.
Отправившись навестить Джаггери в его логове, он передумал и решил сначала взглянуть на труп Перегрина Кингсли, а потом переговорить с новоиспеченной вдовой Катериной Хэй.
Хоару повезло, что труп еще не был отдан родственникам покойного — кем бы там они ни были. Служитель безошибочно указал искомое среди других недавних жертв несчастных случаев.
— Пуля вошла в голову, вот здесь, видите, сэр, — показал он. — И застряла внутри. Хирург ее вытащил.
Значит, в этой детали Гладден ошибался. Хоару было очевидно, что уничтожение красоты лица безнравственного лейтенанта было следствием небрежной трепанации.
— Где пуля? — спросил Хоар.
Вместо ответа, служитель покопался в ящичке под столом, на котором лежал труп.
—
