Потратив еще несколько дней на попытки тренировок с перстями-артефактами, юный чародей с сожалением отложил это оружие на далекое будущее, когда появится много свободного времени. Слишком уж они оказались капризными и непредсказуемыми. Наверное, их предыдущий хозяин, Мамерк, потратил очень много времени на тренировки. Хотя это его не спасло… Значит, тем более пока стоит отложить.
Дальше Кассиус споласкивался в рядом расположенном водоеме и шел завтракать. А потом весь оставшийся день проводил в поместье судьи, исподтишка наблюдая за слугами.
В очередной раз сидя на оборудованном наблюдательном пункте в кроне густого дерева, Кассиус заметил едущую ко входу позолоченную карету. Ее сопровождала охрана. Подав побольше магии в глаза, юноша расстроенно вздохнул – вся охрана оказалась из чародеев – четырнадцать человек. Причем двенадцать из них носили уже знакомую ему вышивку красной головы волка на спине. Как и в прошлый раз, они слабее его. Но четырнадцать человек – это целый отряд чародеев. Они спокойно могут разметать несколько сотен обычных воинов, сохраняя своего клиента. По сути, для того, чтобы напасть на судью при них, нужен тоже отряд. И немалый. Пока он так размышлял, из кареты вышел Авундий Сервий. Судья. Один из тех, кто выносил приговор его роду.
Несколько слуг вышли встречать начальство.
– Наконец-то я дома, – довольно произнес Авундий, потягиваясь после долгой езды в карете.
– Добро пожаловать, господин, с приездом, – хором проскандировали слуги, кланяясь чуть ли не до земли.
– Да-да, хватит тут стоять, прохлаждаться, – на ходу начал отдавать распоряжения судья. – Ты – беги, скажи, чтобы сделали горячую ванну, да побыстрее. Ты – еду подадите в малую гостиную, где-то через час. А ты давай, организуй к вечеру пару симпатичных девок, и это… ну, подготовь их, как обычно, и в третью комнату в подвале. И еще… – дальше Кассиус не смог расслышать, потому что судья зашел в здание. Охрана, переглянувшись, последовала за ним, отдав поводья лошадей в руки подскочивших слуг. А те повели их вместе с каретой в конюшню – отдельное здание, находящееся довольно далеко от основного поместья. Наверное, чтобы вонь от конюшен не доходила.
Кассиус, задумавшись, непроизвольно нахмурился. Ситуация еще хуже, чем в прошлый раз. Все слуги четко делились на тех, кто жил и работал в поместье, не выходя из него, и остальных. Остальные обслуживали ворота, конюшню, парк, могли что-то привозить или увозить, но они никогда не заходили внутрь. Эдакий круг внутренних и внешних слуг. Прикинуться слугой из внешнего круга можно, но у них все равно нет доступа внутрь поместья. Можно было бы пробиться внутрь силой, но учитывая нынешнее количество чародеев в поместье, это довольно быстрый способ самоубийства. Неизвестно, как обстояли дела раньше, но теперь на входе будут однозначно дежурить не обычная охрана, а чародеи. Их быстро и без шума не пройти. Оставалось только продолжать наблюдения и думать, как все-таки добраться до судьи. Ну, и попутно тренироваться – силы много не бывает, особенно с его целями.
…Неспешно прошли полтора месяца. За это время юный чародей лишь наблюдал и тренировался. Авундий Сервий четыре раза за это время покидал поместье и возвращался, сопровождаемый отрядом чародеев. Нападать при таком численном превосходстве нельзя, так что Кассиус лишь скрипел зубами и пытался придумать подходящий план. А еще успел услышать от хозяина таверны пересказ про опасного бунтовщика и преступника Кассиуса Корто. Подумать только, личный указ императора! Его явно приняли за серьезную угрозу. Частично Кассиуса радовало, что враги уже знают о том, что он на них охотится. Дергаются, боятся и пытаются хоть что-то сделать. Так крадущемуся хищнику приятен страх жертвы.
С другой стороны, приятные чувства перебивала досада. Насторожившуюся жертву тяжелее достать. Впрочем, после смерти двоих судей этого и следовало ожидать – его враги не идиоты, к сожалению. Тут уж ничего не поделаешь. Вот только с собственным обликом придется надолго распрощаться – как минимум до смерти нынешнего императора. Теперь только грим, маски и парики…
Однажды ночью поместье Авундия Сервия спало. Спали и слуги снаружи, в сторожке и конюшне. А тем временем одетая в черное фигура со светящимися желтым светом глазами тихо прокралась в сторожку. Спустя небольшое время этот же человек, вытирая на ходу короткие мечи, проник в конюшню. И так же быстро вышел. Вот только после него в живых остались лишь дремлющие животные. Дальше человек прошел к особняку. Скрываясь во тьме, он проводил какие-то непонятные манипуляции с несколькими дверями. В ход шли железные штыри, деревянные клинья и несколько бурдюков с водой. Стараясь действовать максимально тихо, человек замирал от каждого шороха, но как только все стихало – продолжал свою непонятную деятельность. Провозившись часа полтора, он измученно вздохнул и, стянув маску с лица, привалился к стене, расслабляясь и вытирая пот с лица. Если бы луна была немного ярче, то можно было бы разглядеть молодое лицо наследного Корто. Немного передохнув, Кассиус вновь натянул маску на лицо и полез прямо на стену здания, ловко цепляясь короткими, толстыми ножами за неровности камней. В некоторых щелях пришлось даже оставлять ножи, чтобы была лучше опора. Впрочем, их он захватил с запасом. Карабкаясь, как какое-то дикое животное, цепляясь за малейшие неровности, он сумел добраться до шестого, последнего этажа. На этой высоте окна уже не были артефактными – обычные окна, распахнутые настежь для проветривания всего здания. Очевидно, архитектор, проектировавший его, не в состоянии был учесть опыт Кассиуса, блуждавшего в одиночку и выжившего в течение трех месяцев в горах, окружающих Пустошь. Он наивно посчитал, что высота шестого этажа – непреодолимое препятствие для людей…
Добравшись до распахнутого окна, Кассиус ввалился внутрь. Затем с силой вбил оставшиеся у него ножи в оконную раму и, зацепив за них прихваченный тонкий канат, свесил его вниз, к земле. Теперь оба конца каната практически касались земли. Передохнув еще пару минут, юноша тихо, стараясь не издать ни звука и избегая столкновений с людьми, пошел вниз. Благо время было – час после полуночи, бодрствующих было немного. Через несколько часов, так и не убив ни одного обитателя поместья, Кассиус вылез обратно наружу, через то же окно, спустившись по канату. Пока юноша спускался, он держался сразу за обе половинки каната. И лишь оказавшись на земле, он начал дергать попеременно то за одну, то за вторую половинку. Довольно быстро измочаленный канат перетерся о ножи, на которых он висел, и свалился двумя половинками на землю. После чего Кассиус присел за статую судьи. Теперь заметить его со стороны поместья в темноте, в черной одежде было крайне тяжело даже таким же, как и он,
