Видеоэкран погас. Воцарилась тишина, нарушаемая только шуршанием перьев. Люди-то это второй раз слушали.
– Да они просто боятся Кирка, чёрт возьми! – сказал Скотти громко. – После того, что он сделал над Сан-Франциско!
– Капитан Кирк, возможно, мёртв, – резко возразила Адлер. – У нас нет причин ослушиваться приказа командования.
– Они боятся, что об этом станет известно! – выкрикнул Пашка звонко. – Даже наши обращения они примут на свой компьютер – ха, да как пить дать, чтобы отфильтровать данные по планетоиду и болезни, если кто-то что-то вякнет лишнее! Это всё шито белыми нитками!
Его, однако, никто не поддержал. Остальные сидели молча, кто-то вообще смотрел в пол. Только Ухура переводила взволнованный взгляд со Скотти на Адлер и стоящего за спинкой её кресла безопасника и выглядела так, будто вот-вот сорвётся с места. Даже крылья приподнялись.
– Вы слышали мой приказ, – повторила Адлер. – Связь по кораблю. Экипаж должен знать.
Ухура, не отводя от неё взгляда, медленно покачала головой.
– Ни за что.
МакКой попытался собраться с мыслями.
– Стойте…
– Лейтенант Ухура, я арестовываю вас за неподчинение приказу вышестоящего по званию. Морган.
Безопасник направился к Ухуре.
Следующее произошло примерно в три секунды. Ухура начала приподниматься со своего кресла. Распушились пашкины крылья, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло с крыльями Скотти. Он как будто стал в два раза больше, взъерошился, раскрыл свои грязно-серые крылья, заслоняя ими Ухуру. Рядом с ним оказался Сулу, направив фазер на Моргана. Тот вытащил свой. Сбоку подскочил Пашка с модифицированным «лабораторным» фазером. В него прицелился Дерек из гамма-смены.
– Только попробуйте её тронуть, – выпалил Чехов на одном дыхании.
– Я и сама могу справиться, – с достоинством сказала Ухура.
– Да вы бунт поднимаете, понимаете вы это?!
Маргарита резко поднялась со своего места.
Пашка перевел свой фазер на неё.
– Я… я оглушу вас! Вы пытаетесь нас убить! – его голос подрагивал, но был решительным. И рука твердо держала фазер. – Капитан Кирк никогда бы так не….
Дерек выстрелил, и Пашка рухнул, как подкошенный. Сулу выстрелил в него в ответ и сшиб оглушением в начавшемся прыжке. Морган замешкался, но выскочил вперёд, прикрывая Адлер. Теперь Сулу и безопасник держали друг друга на прицеле.
– Стреляй, – Сулу, недобро прищурившись, кивнул на его фазер. – Ляжешь рядом.
Безопасник дёрнул крылом, но не сдвинулся ни на миллиметр.
– Мне вмешаться, Леонард? – тихо спросил Хан позади.
У МакКоя чуть мозги не вскипели. Он был не в силах переварить весь этот объём информации, и просто замер на месте, пытаясь не вырубиться.
Эксперимент. Планетоид. Мёртвая Саратога. Бессмысленная гибель сверхлюдей. Пропавшие Джим и Спок.
Хану нельзя было вмешиваться в любые дела корабля, всё это могло повредить ему на будущем суде, но состоится ли сам суд, учитывая, что их должны уничтожить…
И почему в этом случае ему велено заморозить Хана?
Заморозить перед уничтожением. И они не спросили о Хане в прошлом сообщении.
Они не спросили… два корабля… приказ о заморозке…
Они убили всех, кроме Хана. Бессмысленный приказ, учитывая, что флот расписался в провале дорогостоящего проекта реабилитации, о котором было растрезвонено во всех СМИ… то есть, буквально командование выставило себя на посмешище…
Потому что никакого настоящего проекта не существовало.
– Святой космос… – прошептал МакКой, ощущая, как внутри всё словно покрывается льдом.
– Доктор… МакКой. Я обращаюсь к тебе как к старшему офицеру. Ты знаешь, что такое эта болезнь, – заговорила Адлер из-за спины Моргана.
Кажется, она была в отчаянии, но МакКой её почти не слышал. Его тошнило от ужаса и безумного, невыносимого, раздирающего чувства собственной вины.
Их никто не эвакуирует. Четыреста человек будут уничтожены одним выстрелом.
Джим отправился на Саратогу и, возможно, уже мёртв.
У Хана погибла вся его семья.
На кораблях были жертвы – вряд ли все сверхлюди сдались без боя.
Хановы птенчики, защищаясь, точно наполовину перебили экипаж «Орфея»…
И во всех этих смертях так или иначе виноват он, Леонард Горацио Боунс МакКой.
Хан позади тихо назвал его по имени.
Крылья немедленно отозвались выворачивающей болью.
– Мы все видели, что болезнь сделала с живым человеком за пятнадцать секунд, – продолжала Адлер. – Допускать её до обитаемого сектора нельзя! Если мы должны пожертвовать нашими жизнями, как те корабли над колонией Аврора, чтобы эта зараза не достигла ближайших колоний, Земли, родных и друзей, в конечном счёте – мы должны выполнить приказ! Леонард…
МакКой опомнился. Сглотнул пересохшим горлом.
Адлер нельзя оставлять в кресле капитана, даже если Джим мёртв.
МакКой присел у оглушённого Пашки, распушил ноющие крылья, чтобы безопасник его не видел, и мягко вытащил фазер из пальцев Чехова. Так вцепился, что даже в бессознанке умудрился удержать рукоять. МакКой погладил его по золотому крылу, не чувствуя собственных пальцев, и поднялся, разворачиваясь. Секунду казалось, что говорить не сможет – язык казался онемевшим и холодным. Но нет, стоило раскрыть рот, голос вернулся.
– Скотти, – МакКой вытащил свой фазер и отдал инженеру. – Как старший по званию, приказываю тебе взять мостик под свой контроль и принять командование. Коммандер Адлер, вы отстраняетесь от службы по решению старшего офицера медицинской службы. Морган, – обратился к растерявшемуся безопаснику, направляя модифицированный фазер в его сторону, – не советую сопротивляться. Нас больше.
– Леонард… – потрясённо проговорила Адлер. – Ты не можешь… Без подтверждения…
– Я не считаю, что ты здорова, – он подошёл к ней, по-прежнему держа фазер. Морган неохотно отступил. – Видишь ли, я не расцениваю готовность угробить целый экипаж по одному невнятному приказу как адекватное поведение. А так как осмотр провести я сейчас не могу, ты отстраняешься от службы до выяснения всех обстоятельств.
Она рухнула в кресло, как подкошенная. Крылья бессильно дрожали.
– Ты… тебе
