В панике я наконец-то осознала, что произошло. Я опустила рукав и разревелась от ужаса. Мой амулет исчез. Осталась только светлая полоска и царапины на коже там, где он был. Кэтрин украла у меня единственную возможность связаться с Кэллумом.
Отчаяние
Изо всех сил стараясь держать себя в руках, я потащилась домой. Кэтрин не пыталась убить меня. Она просто хотела, чтобы я какое-то время пролежала без сознания, а она тем временем украла бы амулет. Она забрала его, и у меня не было ни малейшего понятия, куда она могла уйти или как я смогу получить его обратно.
Мне было необходимо сохранять спокойствие. Кроме того, нужно было привести себя в относительный порядок, прежде чем отводить щенка домой. Его так взволновали все события дня, что он сразу же уснул, и я оставила его тихонько похрапывать на коврике перед диваном. В ванной комнате наверху я осмотрела свои раны. Губа сильно распухла, ударившись о зубы, когда я упала, а на скуле красовалась большая ссадина – там, где я прошлась ею по гравию. Сразу за ухом образовалась шишка размером с небольшое яйцо, и я была рада тому, что у меня осталось немного льда после того, как я лечила руку Джоша прошлым вечером. Я осторожно стянула рубашку и стала ловить ртом воздух, увидев синяк, расцветающий у меня на предплечье и на плече. Он представлял собой ярко-красный след от клюшки для гольфа, ударившей сначала сюда, а потом уже соскользнувшей по плечу к голове. Если бы я не начала вставать, удар пришелся бы прямо в ухо, и я была уверена, что после такого я не очухалась бы уже никогда. Болело все страшно, и я была не совсем уверена в том, что сказала игрокам в гольф правду о своем состоянии. Что-то было не так, но я могла двигать рукой в разные стороны. Я намочила пару фланелевых тряпок холодной водой из-под крана, наложила их на синяк, и моя кожа стала гореть не столь сильно.
Все то время, что я занималась собой, стараясь облегчить боль и привести себя в божеский вид, я гнала от себя кричащую во мне панику, но от нее было невозможно отвязаться. Я умылась и сменила заляпанную кровью рубашку на мягкий топ с длинными рукавами и воротником. Это был слишком теплый наряд для жаркого летнего дня, но он закрывал все синяки и ссадины. Шишка пряталась у меня под волосами. Я снова посмотрела на себя в зеркало. Я выглядела бледной и напряженной, и ничто не могло скрыть то обстоятельство, что я ударилась обо что-то лицом. И я собиралась что-нибудь наврать по этому поводу.
Бисли внизу перебрался с коврика на диван и притворялся, что спит. Но яростно виляющий хвост выдавал его, и я не могла заставить себя согнать щенка с дивана. Я собрала его вещи и нацепила на него поводок, чтобы отвести домой. Я определенно выглядела хуже, чем надеялась; Линда невольно сделала шаг назад, когда открыла входную дверь и увидела нас.
– О боже, Алекс, что случилось? С тобой все в порядке?
– Все будет хорошо. – Я старалась выглядеть как можно более робкой. – Мы бегали с Бисли, и он потянул меня в сторону. Мои руки запутались в поводке, вот я и шлепнулась лицом вниз. Я чувствую себя такой неловкой. – Я стояла к ней вполоборота, делая вид, что страшно смущена, и надеялась, что она не станет приставать с расспросами.
– Ах ты, бедняжка! У тебя есть антисептик, чтобы промыть эти ссадины? Я уверена, что у меня наверху он должен быть.
– Нет, не волнуйтесь. У мамы целый ящик средств первой помощи. Ручаюсь, с таким запасом можно справиться и с гораздо более тяжелыми случаями. – Я улыбнулась ей, стараясь не поморщиться.
– Ну, мне действительно очень жаль, что твое доброе дело закончилось так неудачно. – Она взяла поводок Бисли и строго посмотрела на него: – Ты не должен сбивать людей с ног, Бисли. Со мной ты тоже однажды так поступил. – К счастью, щенок не понял, что ему делают выговор, и прыгнул на Линду, стал лизать ее руки и радостно лаять.
– Это вовсе не вина Бисли, честное слово. Я бы с удовольствием гуляла с ним и впредь, если вы не возражаете.
– Ну если ты так в этом уверена, – с сомнением сказала она, – заходи за ним когда захочешь.
Я снова слегка улыбнулась, а затем наклонилась, чтобы погладить щенка по голове. Это оказалось довольно болезненно, но я вовремя удержалась, чтобы не ойкнуть.
– До свидания, Бисли. Пока, Линда. – Я быстро повернулась и как можно осторожнее пошла по подъездной дорожке, а потом свернула к нашему дому. Машины Джоша по-прежнему на месте не было, значит, я была предоставлена сама себе. Я тщательно закрыла за собой дверь, и меня наконец целиком охватили гнев и горе, которые постепенно накапливались во мне последние полчаса. Упав на колени, я стала молотить кулаками по полу и выть. Крупные слезы быстро текли по лицу, смешиваясь с кровью, которая опять начала капать из разбитой губы. Кэтрин обещала превратить мою жизнь в одно сплошное несчастье, и у нее это здорово получалось. Я села, крепко прижав колени к груди, и полностью предалась отчаянию.
Заслышав шум автомобиля, я подняла голову и очень вовремя успела усесться за кухонный стол перед тем, как в дверь ввалился Джош. Он был в хорошем настроении и, захлопывая входную дверь, мурлыкал какую-то мелодию.
– Кто-нибудь дома? – завопил он, входя в кухню, а затем застыл на месте. Через мгновение он уже был около меня.
– Алекс? Что с тобой случилось? – Он осторожно отвел мои волосы за ухо, и я услышала, как он резко вдохнул, увидев мое лицо. Я не могла решить, что сказать ему. Он был знаком с Кэтрин и знал, насколько она зла, но, с другой стороны, я могла настаивать на истории о том, как упала. Было гораздо проще придерживаться ее, чем пытаться объяснить все начистоту. Я провела час, пытаясь прийти к какому-нибудь решению, но теперь, глядя на него, я знала, что мне надо сделать: я нуждалась в помощи.
– На меня напали. Неподалеку от площадки для гольфа, где мы гуляли с Бисли.
– Но кто это сделал? И чего они от тебя хотели? Они что-нибудь забрали?
Немного посомневавшись, я продолжила:
– Я думаю, это была вчерашняя женщина –
