А в комнате она достала из тайника дневник Алегрии и захватила пару книг, которые ранее брала в библиотеке, но так и не успела отдать. Когда она вспомнила о старом Вольпе, настроение у нее испортилось. Полицейские отказывались отвечать на ее вопросы о состоянии его здоровья, а декан Морган лишь заметил, что библиотекарь пришел в себя, но об остальном Дюршак и Берк просили не распространяться. Пока же в библиотеке временно дежурили старшекурсницы с артефакторики, выдавая студентам необходимые книги.
Лазарет находился в здании старого маяка, что стоял рядом с ангаром механиков. По сравнению с причальной башней маяк казался ее уменьшенной копией. Возле входа горел одинокий фонарь, на первом этаже в круглой комнате со светлоокрашенными стенами Марвел обнаружила лекаря Писквиля. Мужчина сидел за столом, отгороженным от входа тканевой ширмой. Лекарь обложился книгами и что-то выписывал в тетрадь, то и дело поправляя на носу очки с толстыми стеклами.
— Лер Писквиль, — обратилась к нему Марвел, снимая накидку. — Я бы хотела навестить адепта Рэма.
— А? Что? — встрепенулся лекарь, а затем приложил железную трубку с загнутым концом к уху. — Теперь говорите!
— Я могу навестить адепта Рэма? — чуть громче произнесла Марвел.
— Не надо так орать: я все слышу! И я не могу вас пропустить. Нет! У лера Рэма неизвестный вирус. Пока я не выясню, чем он опасен для окружающих, никаких встреч! Может, придется госпитализировать мальчика на родину. — Писквиль приложил другой конец трубки ко рту, и его старчески-крикливый голос эхом раздавался в башне.
— Неужели все так плохо? — удивилась Марвел. — Могу я увидеть больного хотя бы на минутку?
— Ни в коем случае! А если вы подхватите заразу? Вряд ли вас порадуют красные пятна на лице! — крикнул в трубку лер Писквиль.
Убрав слуховой аппарат, он вновь погрузился в конспектирование.
Марвел очень сомневалась, что подхватит заразу, ведь она виделась с Рэмом в тот злополучный день в библиотеке. Да и не верила она ни в какой вирус. Наверняка студент подстроил свою болезнь и прятался в лазарете, не желая встречаться с дарданцами. Это легко объяснить, если Рэм был сыщиком, а не студентом, а его перевод из Дарданского университета — лишь прикрытие. Ведь не будет же простой адепт обыскивать чужие комнаты или таскать с собой уникальный антидот, который может понадобиться в случае смертельной опасности.
Адептка Уэлч какое-то время переминалась с ноги на ногу возле стола лекаря, а затем сделала вид, что уходит. Сама же юркнула за ширму, а там тихонько добралась до лестницы и поднялась на второй этаж.
Девушка постучала в дверь и заглянула в палату. На кровати сидел Натан Рэм и с довольным видом уплетал куриную ножку с картофелем, запивая компотом. Его лицо по-прежнему покрывали уродливые красные пятна, но с аппетитом у студента все было в порядке.
— Привет, — произнесла Марвел и прикрыла дверь, а Рэм от неожиданности вздрогнул.
Он поспешно убрал тарелку в тумбочку, вытер салфеткой руки и принял страдальческий вид.
— Ты бы так не рисковала. Писквиль не определил, что за вирус.
— Мы с тобой уже виделись, да и с полицейскими ты общался, когда напали на лера Вольпе. На нас болезнь не перекинулась, не находишь это странным?
Марвел присела на кровать, а на тумбочку положила книги вместе с дневником Алегрии.
— Может, на меня так действует местный климат? Отек и пятна уже несколько дней не сходят, а еще была лихорадка, — пожаловался Натан, явно приврав про последнее.
— Мне очень жаль, что, находясь в лазарете, ты столько всего пропустил. Даже с дарданцами не встретился, — посетовала адептка, переведя разговор в другое русло. — Ведь ты должен знать тех ребят.
Рэм напрягся:
— Я учился на артефакторике, но вряд ли кого-то вспомню. В основном занимался дома и приходил лишь на экзамены. Да и в Белавию, скорее всего, приехали механики.
Марвел не стала уточнять, что уж декана факультета артефакторики мистера Петрика и ректора университета он обязан знать.
— А вчера произошло еще одно событие, только поклянись молчать. — Марвел наконец подошла к главному, решив рассказать, что убийца Алегрии пойман.
Разумеется, адептка Уэлч дала полицейским слово не разглашать детали дела и даже подписала бумаги. Но ведь это была не магическая клятва на крови, которую обычно практиковали в Дардании и Атрии. Да и детали она не собиралась обсуждать.
— Какое событие? Ты предпочла Пирсу Моргана? — хмыкнул Рэм. — Ребята уже делают ставки, я поставил на декана.
Марвел неприятно удивило, что юноши, оказывается, те еще сплетники. Обсуждают за спиной ее личную жизнь и даже делают ставки. Но когда она произнесла следующую фразу, довольная улыбка исчезла с лица Натана.
— Нет. Задержали убийцу Алегрии Вудсток. Все же лер Вольпе оказался прав, ее смерть не была случайностью…
Лира Уэлч не успела договорить, потому что Рэм с силой сжал ее руку:
— Ты знаешь, кто убийца?
— Лора Кирана, соседка Алегрии. Она сделала это из ревности к Пирсу.
Натан шумно выдохнул:
— Эту… Ее накажут?
— Да, она под стражей, ее будут судить. Уверена, родственникам Алегрии сообщат детали дела.
— Это я должен был ее разоблачить, — едва слышно прошептал Натан и прикрыл веки.
— Кстати, я принесла тебе книги и… — Марвел не договорила, потому что в коридоре послышались шаги.
— Прячься за дверь! — велел Рэм, а сам откинулся на подушки и громко застонал.
Адептка Уэлч едва успела отскочить к двери, как та распахнулась, едва не ударив студентку по лбу. В комнату вбежал старичок Писквиль, возле уха он держал слуховую трубку.
— То-то мне послышались голоса. Думал, ветер или настырная студентка ослушалась. А это вы стонете, мой дорогой. Так плохо? Болит?
Рэм застонал громче, отвлекая на себя внимание лекаря, а Марвел прошмыгнула в коридор и тихонько спустилась по лестнице. Она завершила еще одно важное дело и теперь со спокойной совестью покидала лазарет. На улице адептка закуталась в теплую накидку: в конце ноября в северном регионе Белавии выпал снег.
После ужина Марвел почувствовала, как волной накатила усталость, и,
