— Эй, на ранчо.
На третий крик он получил ответ:
— Что за чертово ранчо? Ты кто такой? У меня тут винтовка.
— Это Хосе, — крикнул капитан, — на лодке, полной лекарств и продуктов. Как решишь, я причаливаюсь или иду дальше?
— Наверное, сможем найти для вас местечко, где можно привязать лодку, если у тебя есть веревка.
— Веревка есть. Дерево найдется?
— Нет, но раз у тебя продукты, я согласен сам держать эту проклятую веревку хоть всю ночь.
Из тумана медленно проступило шесть фигур. Одна из них подняла руку, и Олаф бросил веревку. Шестеро потянули за нее, и лодка скользнула к грязной пристани.
— Боже, мужик, как мы рады тебя видеть. Еще лодки есть?
— Только эта, — сказала Крис, спрыгнув с лодки и по лодыжки оказавшись в грязи. — Где все?
— Кто-то ушел до того, как стало слишком плохо. Кто-то уже спит щека к щеке под теми крышами, что у нас остались. Кто-то здесь, волнуется. Вы услышали наше сообщение?
— О лихорадке Грирсона мы знаем. Привезли санитара с вакциной, — Крис кивнула на медика, когда тот выбирался из лодки вместе с парой набитых всякой всячиной сумок с красным крестом, красным полумесяцем и красной же звездой. — Я энсин Крис Лонгкнайф, — протянула она руку мужчине, с которым разговаривала, — Космический флот Человеческого Сообщества.
Кто-то скрытый в тумане пробурчал:
— У нас тут пришедший через весь этот ад чертов Лонгнайф? — но рукопожатие и улыбка, которыми ее встретили, были дружественными. — Рад за все, что ты привезла, — сказал седовласый человек, одетый в одежду, не снимавшуюся, наверное, не меньше года. — Я Сэм Андерсон. Это ранчо построил еще мой отец, — он уставился в туманную темноту, словно видел все, что здесь есть и когда-то было. — Полагаю, на мне все и закончится. Слушайте, сколько человек сможете вывезти на своей лодке? У нас тут две дюжины больных, еще старики и дети. Думаю, до утра нам придется начать восхождение на скалу. Было бы неплохо вывезти самых слабых на лодке.
— Сколько вас тут? — спросила Крис, залезая обратно в опустевшую лодку.
— Не считая троих, которые умерли сегодня, девяносто восемь. А что?
— То, что эта лодка немного отличается от обычной. То, что видишь, не обязательно то, что может получится, — Крис вывела на экран управления лодкой первоначальный список. — Есть вариант для речной моторизированной баржи. Хорошо подходит для переправки грузовиков весом до десяти тысяч килограмм. Сто десять человек должны поместиться. Пятнадцать на шесть метров. И остается тридцать сантиметров свободного пространства при полной загрузке. Хосе, готов вести такую штуку по реке?
— Завтра. Не по темноте.
— Преобразую лодку прямо сейчас, на всякий случай, если река за ночь поднимется слишком высоко.
— Хорошая идея, — сказал Сэм, и Крис нажала по выбранному варианту преобразования.
Даже в темноте металлические борта лодки заблестели. Высокий нос осел, борта откатились в стороны, когда лодка расширилась с трех до шести метров.
И тут вся конструкция рухнула на землю. В первую секунду Крис подумала, что это всего лишь часть процесса, но потом метал начал распадаться на мелкие плоские куски, которые стали смешиваться с каплями дождя и оседать на дно луж. Крис схватилась за рычаг на панели управления, когда тот начал разваливаться. Она быстро присела и зачерпнула из лужи горсть грязи и жидкого металла. В ладони металл превратился в шарики, похожие на жидкую ртуть.
— Что за черт? — охнула Крис под аккомпанемент ругательств окружающих. Еле сдержала искушение швырнуть жидкий металл на землю.
— Быстрее, кто-нибудь, достаньте пару склянок с вакциной из моей упаковки. Нужна пустая склянка, нужно сохранить вот это.
— Нам не нужна вакцина? — спросил Томми уже вскрывая пакет Крис.
— У нас триста доз на сотню человек. Я хочу узнать, что только что произошло.
— Если проживем столь долго, — кисло добавил Сэм.
Крис с Томми собрали в опустевшие склянки образцы разрушившейся лодки, заткнули горлышки. В одной склянке вместе с металлом попала и грязь. Ну, вот тебе и частичка Олимпии. Крис осмотрелась в поисках другого подходящего образца, но все доказательства, что здесь только что была речная лодка, исчезли.
— Давайте уберем припасы с дождя, — сказал Сэм. — Раз нам суждено к утру утонуть, давайте сделаем это хотя бы на полный желудок.
— Никогда не воспринимал тебя как оптимиста, Сэм, — сказал Хосе.
— Год серого неба, дохлых коров, неурожаев и лихорадки даже тебя заставят сдаться.
— Возможно. Вы слышали его, давайте раздадим еду этим людям. Голодные люди правильных решений не принимают, а вода поднимается.
Экипаж лодки, при помощи дюжинные встретивших их обитателей ранчо и появившихся из дождя и тумана подхватили груз. Вновь прибывшие вели себя тихо. Владельцы же ранчо вернулись, кажется, к прерванному разговору.
— Я ведь и говорю — нужно построить несколько плотов. У нас есть еще два дома. Снести стены и сделать из них плоты.
— Стены из дерева и штукатурки, Тед. Они и часа на воде не продержатся. Кроме того, на реке не удержится ничего, кроме нормальной лодки. Что скажешь, Хосе?
— Там плохо. Хотя и не скажу, что ты не сможешь этого сделать. Кто знает, чудеса случаются.
— Не доверю жизнь моей Кенди никакому чуду. Я сказал, мы поднимемся на скалы. Когда были помоложе, забирались и не раз.
— Да. Я бывал наверху, когда мне было десять.
— Когда ты последний раз пробовал перебраться через забор, Билл? — спросил кто-то, тот фыркнул, и эта часть разговора закончилась.
— К тому же мы все поднимались по Счастливой Тропе, а между нами сейчас воды глубиной метра три.
— Остается Прыжок Любовника. Но на него еще никто не поднимался.
— Где он? — тихо спросил Акуба.
— Прямо за нами, — сказал Сэм.
Акуба нацелил туда луч света. Сквозь дождь Крис едва разглядела скалистую стену с редкими деревцами, растущими то здесь, то там. Свет погас.
— У нас есть веревка. У вас найдется еще? — спросил Акуба.
— Немного.
Они подошли к двум строениям. Одно из них оказалось небольшим коровником. Четыре коровы стояли под струями дождя и мрачно смотрели на убежище, из которого их выселили. Другое строение оказалось однокомнатным домиком, по размерам даже меньше коровника.
— Молодожены, если хотели, могли оставаться здесь целый год, — сказал Сэм прежде, чем Крис успела спросить. — Давайте посмотрим, получится ли подогреть еду прежде, чем перебудим всех.
Наверное, десятка два
