– Мои иллюзии остаются настоящими ровно тридцать секунд. Потом в них проступает пламя.
Флориана недоверчиво нахмурилась.
– Да, мой куратор запрещал мне брать сложную тему диплома, но я его переубедила.
– Огненная иллюзия? – предположила соседка.
А она сообразительная. По крайней мере, в том, что касается иллюзий.
– Да. Мою огненную гарпию он надолго запомнил.
Соседка понимающе хмыкнула. Потом со злой усмешкой перебрала книги и тихо пробурчала:
– А мою теорию по построению иллюзий профессора посчитали бредом. У меня ведь почти нет дара, я просто не могла понять, о чем говорю. А я им доказала.
– Шерил, – представилась я, протягивая руку.
– Флориана. – Соседка слегка пожала мои пальцы.
Дальше знакомство пошло веселей. Чаи мы вместе, конечно, не распивали. Но шпильки друг дружке в глаза не втыкали и общались без взаимных оскорблений.
Вредная, вспыльчивая, злая в жизни, Флориана оказалась одаренным теоретиком, я бы даже сказала – гением. Она каким-то седьмым чувством понимала то, что видела смутно или вообще не видела. А еще она любила объяснять. И умела это делать. Правда, с ее характером до объяснений, видимо, обычно не доходило.
Узнала я это довольно просто. Вместе с коттеджем погибло загадочное заклинание, и я решила перенести на бумагу то, что успела рассмотреть и понять.
Флориану мои чертежи заинтересовали. Она попросила их посмотреть. А спустя два часа ожесточенного копания в книгах радостно сообщила, что теперь у нас появился общий «ребенок» и, пока мы не нарастим ему недостающие части, она мой заклятый друг. Прозвучало жутко, если честно.
Когда соседка начала посапывать и клевать носом над моими чертежами, я забрала у нее бумаги, погасила свет и, незаметно сунув в карман брюк зеркало, вышла по делам. Правда, мой путь лежал совсем не в комнату для умываний, откуда доносились голоса полуночничающих за игрой в карты студентов. Приказ Мейси, чтоб ему икнулось. Хоть кривой, хоть косой, хоть амулетом прибитой, но ползи под окна бывшего мужа!
Остановившись на лестничной площадке, освещенной тусклым моргающим шариком, я нацепила на шею маскирующий амулет.
Услышав осторожный писк дверных петель, вахтерша на входе сонно пробурчала, не поднимая головы от вязания, лицом в которое спала, что отбой.
Свернув к стене общежития, я быстро добралась до нужного окна, мечтая услышать из комнаты бывшего мужа лишь раскатистый храп.
А там… О чудо, боги меня услышали! Нет, не храп. Там Говард прощался с Ирмой, заглянувшей узнать, что случилось и что горело. Бывший муж украдкой сцеживал зевки, заверяя ее, что опасность миновала. Пять минут спустя окно над моей головой распахнулось, Говард высунулся наружу, с наслаждением вдохнул воздух. Потом исчез, послышался скрип кровати и буквально через мгновение – размеренное дыхание спящего.
Пожелав ему спокойной ночи, я отошла от общежития и набрала руны брата. Нужно было поделиться тем, что узнала от бродяги из поместья Гудмана.
Дерок, сонно потирая глаза, пробурчал:
– Тебя что, опять ударили медицинским амулетом? Шери, я спать хочу!
Сказать или не надо? Скажу, что снова чуть не стала жертвой покушения, – брат точно сбежит в самоволку. Завтра скажу. Могу же я забыть? У девушек иногда случаются проблемы с памятью. Особенно у тех, кому в очередной раз прилетело в лоб амулетом.
– Дерок, не фырчи. Я тут кое-что узнала.
– Дай догадаюсь. – Взъерошив пальцами волосы, брат ехидно предположил: – Если это «кое-что» ты мне не расскажешь, не сможешь спать?
– Да.
– Боги! – простонал Дерок. – Говори.
– Это касается Олбэйна. Я нашла мага. Из тех, кто был там.
Брат нахмурился, придвинулся вплотную к зеркалу.
– Дерок, там был выживший.
– Точно?
– Не знаю, – честно призналась я.
И рассказала о встрече с пьяницей.
Брат меня удивил. Я думала, он будет сомневаться в словах старика. Высмеет попытку связать его бормотание с тем, что сказал мистер Кузнечик. Но Дерок, потирая пальцем висок, задумчиво выспрашивал детали, а затем уверенно кивнул:
– Я читал о таком.
– О каком? – осторожно спросила я.
– О прорывающихся эмоциях.
– А перевести? Для тех, у кого нет медицинского справочника?
– Ну… – вздохнул брат, пригладив волосы рукой. – Если с тобой заключили магический договор, ты не сможешь рассказать о его предмете. Но если тебя напоить до беспамятства или погрузить в кому… или почти кому, ты можешь выдать отдельные пункты договора. Те, которые так тебя задели, что сидят в подсознании.
Пояснил так пояснил. Но принцип я уловила. Еще раз получу медицинским амулетом – постараюсь упасть рядом с братом, чтобы он услышал про Мейси. Потому что Айзек, хромающий по улице, никак не шел из головы. Было нечто странное в его походке, неестественное. Мой «работодатель» обещал его не трогать. Но кто знает, что способно прийти в голову тому, кого считают мертвым? Одно дело – шпионить, не особо понимая, для чего это нужно. Другое – помогать тому, кто может причинить серьезный вред другому. Очень надеюсь, что только вред. А не похуже…
– Неужели маги не знают об этом дефекте? – Я присела над тюльпанами, осторожно дотронулась до упругого белого бутона. Красиво.
– Знают, но это происходит редко и не со всеми клятвами. В основном когда психика сильно повреждена.
Жаль. Сходить с ума ради пары слов я точно не собиралась. Значит, придется разбираться с Мейси самой.
– Но кома тоже срабатывает, если объект на грани жизни и смерти, а предмет договора связан с убийством. Говорят, в этом случае сами стихии дают шанс наказать преступника. Но ценой вполне может стать жизнь.
Час от часу не легче. Если не сумасшествие, то чья-то смерть.
– И вообще, такие договора, с запретом на разглашение, заключают крайне редко. Официально его можно заключить только с разрешения князя. И то четко оговаривается условие, – продолжал размышлять брат. – Смысл рисковать магией, если достаточно обычного договора, который можно использовать в суде? Ведь они практически одинаковы: тот же четкий перечень условий и обязанностей.
Четкий, да не четкий. В моем значится некая услуга. И запрет на разглашение тоже есть, причем без всякого разрешения князя. Сколько же за это было заплачено жрецу? Теперь понятно, почему Мейси не нашел другого шпиона, – вторую такую «умную», как я, поди поищи!
– Я тут поспрашивал про ментальный удар. Все, как ты говорила: в первый раз – потеря памяти. – В карих глазах брата вспыхнули довольные алые искры. – А еще я тут озадачил нашего наставника. Сказал, что для работы нужно, вроде как моделирование ситуации. Показал ему записи того, что мы знаем. Так вот, он уверен, что такие жертвы могли быть, если использовали артефакт или сложное заклинание наподобие «мертвой» или «выжженной земли».
Теракт? Попытка стравить Тиарнак с Актоном? Возможно. Но ведь это так просто. Городок недалеко от границы… Слишком просто, что кажется правдой. Страшной, невеселой и понятной.
– Только вот не вписывается в его теорию наш выживший, – задумчиво пробормотал брат. – А твой пьяница просто не мог солгать. Там был и выживший, и пыль, и лед.
– Лед… Кто-то из ледяных? А скрыли, потому что он – родственник князя?
– Возможно.
– Он ведь выжил… мог защититься амулетом? – И сама же ответила: – Не мог.
– Заклинания типа «выжженной земли» уничтожают того, кто его активировал,
