Лес проснулся (СИ)

и на стройку наткнулся. Ефимцев младший не знал, что делать? Сам вернутся не мог. Он не знал куда идти, а следопыт из него хреновый. Плелся за тобой. Он рассказал... – Подождите? Что значит рассказал? Он может говорить? – Руками отчасти двигать может, набирал на планшете. Он рассказал, что, когда вы вошли в офисное здание, он надеялся поговорить с Майком один на один. Собирался ствол к его виску приставить и пораспрашивать. Но ты все время мешал со своими инициативами. А потом этот Майк озабоченный в кабинете с секретаршей заперся. Ты опять проявил инициативу и перехватив Эрнандеса, начал допрашивать. Потом вы освободили ребят и удирали по реке. Остальное, уже со слов Ефимцева-старшего. Энтони узнал Мишку и рассказал Майку, кто угнал катер. Майк, матеря тупых чхоме, понял, что произошло и попытался вас вернуть, выслав за вами тилтротор. Не стреляли из-за Мишки. Хотя один раз врезали. Но это стрелок со злости, его тут же остановили. Вы нашли рацию и связались с крейсером на орбите. Ефимцев-старший, который и понятия не имел, что их задумка пошла не так как планировалось, связался с Майком. Разумеется, предварительно убедившись, что его сын на катере. Майк объяснил ситуацию, заверил, что они по-прежнему друзья. Тилтротор улетел на базу, Ефимцев старший связался с сыном, ты был при этом разговоре и пусть иносказательно, но ясно дал понять сыну, что надо делать. Ракета, всех накрыло, а ты во-второй раз остался в живых, потому что тебя откинуло взрывом на ветки деревьев. Мишка Ефимцев долго тебя искал, чтобы добить, но не нашел. Потом уже спасательная группа обнаружила. Я сидел некоторое время переваривая информацию. Потом вскинул голову: – Но я так и не понял, зачем Ефимцев-старший уничтожил после этого базу Стандарт Чердж Корпарейшен? Вместе со всеми внутри. Раз они друзья. – Ах, это. А он ее и не уничтожил. Уничтожена заброшенная станция в ста шестидесяти километрах от базы. Коалиция, когда делала воздухозабор обнаружила слишком большое количество золы в атмосфере. Стали электрофильтр строить для неженок из руководящего состава. Пока сооружали, выяснили, что нормальный здесь воздух. Рабочие и выяснили – они без респираторов строили. Чхоме коалиция за людей не держит. А что датчик золу показал, – так-то временное. Иногда пригоняет ветер от вулканов с юга. Станцию строить перестали. Заброшенная стройка, довольно большая. Но маскирующее оборудование работало, ее ведь тоже могли сверху засечь. Майк передал координаты станции генералу Ефимцеву, тот и шарахнул туда ядерным зарядом. Пыль, обломки зданий, трупы террористов. Это чхоме, которые охраняли станцию. Я не шутил, когда говорил, что они их за людей не держат. Выглядит все масштабно. Враги уничтожены. Вниз не спустишься, не проверишь. Радиация. Но все равно это прокол. То, что на планете есть какие-то люди и не из чхоме, вы передали по рации открытым текстом, на корабле это не только генерал Ефимцев слышал. И про стройку, и про тилтротор. Пришлось пожертвовать заброшенной станцией. То, что на обломках будут логотипы

SCC

, вместе с девизом, это они или не сообразили, или рукой махнули, сделать уже все равно ничего нельзя было. Пришлось засветится. Официально им все равно ничего не предъявишь. Даже если они и влезли на планету под нашей юрисдикцией, мы все равно не имели права по ним ядерный удар наносить. Думаю, это еще одна причина, почему Ефимцев старший шарахнул именно ядеркой. Помимо радиации. – То есть они все еще там? Корпорация? Петр Валерьевич хитро улыбнулся: – Я как бы не имею права говорить, но думаю, ты после всего случившегося, имеешь право знать. Да они еще там. Пока. Корабля на орбите у нас для повторного удара нет, но три мотострелковых батальона 10-ой гвардейской общевойсковой армии, все еще охраняют торфяное предприятие. И уже получили приказ выдвинутся. Им там недалеко. Где база чхоме теперь известно. Всех подробностей мне, конечно никто не скажет, но думаю в ближайшие дни все решится. По старинке, без орбитальных ударов. Ребята в десятой гвардейской крепкие, тертые. Охрана у корпорации, там в основном чхоме, только партизанить умеют. Прямого боестолкновения с превосходящими силами не выдержат. Тем более неожиданного. Ефимцевых мы взяли недавно и по-тихому, в корпорации об этом еще скорее всего не знают. Пока узнают, пока сообщат на Вертажо Эридана. А даже если и узнают, – майор пожал плечами, – деваться им некуда. Я сидел, слушал. – Ты чего такой смурной? Радоваться надо! – Петр Валерьевич хлопнул меня по спине. – Я говорил, что не предатель. – Я не буду оправдываться. Это жизнь. Опять про взрослую жизнь. Я ее, наверное, так и не пойму. Глава 19 И, наверное, я должен был поблагодарить адвоката. Да, теперь мне полагался адвокат. Но я даже его имя – отчество не запомнил. Он разливался соловьем, описывая перед военным судом мои подвиги. Мой шок от предательства, когда меня подставил командир. Мой гнев и последующую реакцию. Бурную, но объяснимую. Я даже заслушался, какой я замечательный человек. Простой, искренний, надежный. “На таких мир держится” – добавил адвокат. Мне показалось, что секретарь, точнее секретарша суда, после этих слов зааплодирует. Я не стал никого благодарить, после того, когда меня освободили прямо в здании суда. Не дали даже условного. Что конечно очень хорошо, но учитывая, что это Новосибирск, идти было некуда. Знакомых в столице у меня не было. Я стоял на крыльце, засунув руки в карманы пальто, ловил снежинки на непокрытую голову и нахохлившись, всерьез подумывал вернутся в здание и попросить судью дать координаты церковного приюта для только что освободившихся. Ужасно не хотелось в богадельню, но другого выхода, кажется нет. – Олег, подожди! Ты куда ушел? – меня догнал командующий батальона майор Владимир Делягин. – Вы меня впервые по имени назвали, товарищ майор. Прежде я всегда был младший сержант Кузнецов. И один раз “шкура”. Владимир Васильевич посмотрел мне в лицо и серьезно сказал: – Извини Олег. – И вы единственный, кто извинились. – Олег, я буду рад, когда ты вернешься в батальон. Я вгляделся в десантный значок на петлицах его шинели и покачал головой. – Не вернусь. – Уговаривать не буду, – и он покачал головой, – но так как понимаю в чем причина, скажу, – армейских всегда судьба проверяет на прочность. В