от нас, я бы назвал челюсти. Массивные, тяжелые. Нижняя выдается вперед. – Инда макай! – сказал державший меня звероподобный абориген, – макай чжари гхара. Это он не мне, а куда-то в сторону, продолжая с интересом меня рассматривать. Вокруг было множество этих ребят. Не меньше сотни. Некоторые сняли шлемы, будто чтобы я мог убедится, что все они люди, а не только тот, что держал меня. Черепа они носили как шапки – волчьи, медвежьи, тигриные. К некоторым прикреплены рога. У большинства будто коровьи, что странно, так как коров я здесь не встречал. Группа мужиков постарше, с надменностью в глазах носили вычурные пятнистые шкуры. На их черепах-шлемах красовались рога оленьи. Сначала мне показалось, что они просто кутались в шкуры, но приглядевшись, убедился, что это именно одежда, пусть и грубая. Женщины и дети наличествовали, но стояли позади, поэтому я не мог их толком разглядеть. Эти черепов не носили. Впрочем, через мгновение у меня появилась возможность разглядеть одну из них. С воем и плачем из толпы выскочила низкорослая баба с вислыми щеками. Что-то с ненавистью крича вцепилась мне в волосы. Державший меня абориген поморщился и оттолкнул ее. Она улетела в сторону с прядью моих волос в руках. Продолжая голосить, переваливаясь как утка подбежала к одному из соплеменников лежавшему у стены на куче сухой травы. Бухнулась на колени и стала раскачиваться. У лежащего распухло и посинело бедро. Огнестрел. Это один из тех, кто ко мне ночью приходил. Да он пацан совсем! Лет шестнадцать. Но крепкий. Широкогрудый, плечистый. Сейчас бледный, тяжело дышит и на героя не похож. Дробь или пуля, скорее всего, внутри остались. Антибиотиков здесь нет, сепсис уже начался. Не выживет. Интересно где второй? Которому я черепушку пробил. Теперь как понимаю, не его, а звериную, что как шлем надета была. Звероподобный о чем-то спросил меня. Речь отрывистая, будто лай. Отвечать было нечего, я промолчал. Он повторил и встряхнул меня как куклу. – Да не понимаю я, отвали! – огрызнулся я. На его лице отразилось изумление. Он опять что-то спросил. Не зло, удивленно. – Мой твоя не понимай, Чингачгук хренов! – ответил я. Абориген с удивлением трогал мою одежду, подергал за ремень, остановил ладонь на бедре, где прикреплен нож. Обыскать меня, пока я был в отключке, видимо не удосужились, или обыскали поверхностно, а не как учил прапорщик Чемерис, способный обнаружить на теле противника такие отверстия о которых тот сам не подозревал. Или проделать их. Поэтому небольшой нож все еще находился в подвязе. Воспользоваться им я не мог, связали меня на совесть. Звероподобный достал нож осмотрел, глаза его расширились. Он проверил остроту лезвия, порезался, радостно вскрикнул. – Чада кат! Кат карияга!! Да какая “карияга”. Ничего особенного, обычный охотничий “Ёрш”, я им упаковки с готовыми обедами вскрываю, да колья затачивал, когда делянку ставил. Даже сталь простая нержавейка, но для них надо полагать, и это драгоценность. Он поднял повыше, чтобы все его увидели, затем продемонстрировал остроту ножа остальным. На мне. Глубоко порезав плечо и грудь. Я взвыл. Подошел один из пятнистых с оленьими рогами на шлеме, что-то спросил. Звероподобный кивнул и ткнул ножом мне плечо, поясняя. Подушке с иголками уделили бы больше внимания. Я заскрипел зубами, стараясь не орать. – Инда макай, – снова сказал звероподобный в сторону, – макай кола матудиа чхи. – Будь здоров, – зло выплюнул я. Он меня не слушал. Долго и пристально изучал татуировку на другом плече, кулак на фоне ракеты. Хмыкнул, оттолкнул, и я, по-прежнему связанный, упал на землю. Ко мне подошли несколько человек и стали с интересом рассматривать. В основном женщины и дети. За их грязными, мохнатыми, как у хоббитов ногами, я наблюдал следующую сцену. Звероподобный, перед которым остальные почтительно расступались, подошел к парню с большим багровым синяком под глазом, державшему в руках расколотый волчий череп. Один рог отвалился. Вид у парня, как у побитой собаки. В буквальном смысле Звероподобный что-то спросил его насмешливо и зло. Тот виновато отвечал, отводя глаза в сторону. Потом ткнул пальцем в меня и показал себе на затылок. Это и еще изобразил замах. А вот и второй. Тоже крепкий. Затылок так уж точно. Тот, тем временем, продолжал пантомиму. Показав на запад рукой, подпрыгнул на месте, широко раздвинул руки и прогудел: – Иу, иу, иу, иу, иу! Это он звуковой сигнал ворот изображает, догадался я. Звероподобный недоверчиво хмыкнул и что-то спросил. Синяк наклонился, вздыбился и начал изображать руками загребающие движения. Талантливое племя. Художник есть, теперь актер пропадает. Очень точно Тяни-Толкая изобразил. Звероподобный не оценил талант и громко захохотал. Окружающие подхватили. Синяк загорячился, бросил на землю осколки волчьего черепа, ударил себя в грудь и продолжая указывать пальцем на запад, сложил руки домиком, поднял над головой. Громко объясняя он подпрыгивал, стараясь поднять руки как можно выше. Это, надо полагать, здание отеля. Соплеменники хохотали и показывали на него пальцем. Синяк с ненавистью смотрел на меня, я, сквозь забор ног, на него. И боюсь, тоже с насмешкой. Звероподобный покачал головой, тоже ткнул пальцем на запад, затем приложил руки к груди, к голове и обняв себя, изобразил дрожь. Пока выводы такие. Шастали ко мне на базу те двое. Возможно сначала один наткнулся. Или на базу, или на меня в лесу и проследил до базы. Понятное дело, заинтересовался и позвал друга посмотреть. Остальным о находке, судя по реакции вождя, ничего не сказали. Или решили в одиночку поживится или боялись, что им никто не поверит. Не без оснований, как видно. Почему-то вспомнилось, как меня Цезарь будил среди ночи, чтобы похождения Айдоса показать. Тоже боялся, что не поверит никто. Когда последний раз полезли ко мне, получили драку, которая плохо для них закончилась. А могла еще хуже, я шел за ними не на посошок налить. Но пока шел, в догонялки решили поиграть остальные члены племени. Или случайно на нас наткнулись или этих двоих искали. Странного чужака повязали и потащили к себе в пещеры до выяснения. Послышался крик, площадь возбужденно загомонила, все бросились на край небольшого, огороженного примитивным плетнем, выступа. Про меня забыли. Я не успел додумать эту мысль,
Вы читаете Лес проснулся (СИ)
