– Нужно немного энергии, – хладнокровно пояснил он в ответ на вопросительные взгляды, – сейчас поглядим, что это за штука.
Особо не церемонясь, будто держал в руках не ценный прибор в единственном экземпляре, а старый, никому не нужный телефон, Киазо подключил провода к модулятору. Точнее, один провод он держал в руке, а второй прицепил к прибору. Ток шел через его тело, как через проводник. Айва чуть потрясывало, но он держался.
– Живой организм – идеальный переходник, – постукивая зубами, рассказал он, – все старые технологии замкнуты на человека и взаимодействие с ним. Я изучал в свое время электронику. Была у нас частная школа. Ах, черт, как же больно!
– Ты долго не выдержишь, отключайся. Или сам не можешь? – Я вспомнил, что когда кто-то попадает под удар тока, то не может оторваться сам, его нужно освободить, только не голыми руками, а то сам начнешь плясать, как паяц на ниточке.
– Еще немного, еще чуть-чуть, я продержусь, все в порядке.
Возражать я не стал, он взрослый… хм… хотел сказать человек, настолько привык к моим случайным попутчикам… нет, все же айв, древний вампир. Так вот, он сам знает, что делает, и не мне его учить или оскорблять недоверием.
– Смотрите! Он включился!
Модулятор в руке Киазо окутался легким свечением. Бреже вздрогнул, как от удара, и уставился на прибор. Взгляд его утратил всяческие остатки меланхолии, стал жестким, опасным – таким француза я еще не видел, – он сильно изменился за проведенные здесь двадцать лет жизни.
Но я отвлекся от Бреже, наблюдать за починкой модулятора было интереснее. И опять загорелась надежда в сердце: а вдруг получится?
– Еще чуть-чуть, еще немного, – как заклинание, повторял айв. Он позеленел, пот тек градом по его лицу, от фарфоровой бледности не осталось и следа, вампир был живее всех живых, и упертости ему было не занимать. – Готово!
Он разжал вторую руку, и провода упали на пол, но сияние, исходящее от модулятора, никуда не делось. Наоборот, оно разгорелось ярче, и вдруг тело Киазо окутала светящаяся сфера. Я уже видел такое в пещере в Альпах в 1943 году в параллельном нам мире.
Киазо стал оператором этой системы, перед его лицом возникали и тут же гасли различные фигуры, узкие полосы – снаружи сферы ничего толком было не разобрать, вся информация предназначалась только оператору. Айв осторожно подошел к столу и поставил на него модулятор. Сфера никуда не делась, перемещаясь вместе с Киазо. Теперь, когда обе руки у него стали свободны, айв смог работать в полную силу.
Со стороны это напоминало движения дирижера оркестра. Легкий взмах, быстрая серия якобы небрежных касаний, глубокий медленный пасс двумя руками, опять серия миниатюр на затихание. Киазо был виртуозом.
– Он родился за двадцать лет до Великого переселения, – негромко пояснила Леа, как тень, появившись рядом со мной. – Еще многое помнит с тех времен.
Что? Киазо семьдесят лет? Не может быть! На вид ему не больше тридцати. Хотя от вампиров всего можно ожидать, ведь даже классические кровососы живут веками, а тут вампир прогрессивный, пусть и попавший доживать не в свой век.
– Между прочим, дорогая Леа, – ехидно начал я, – модулятор – это прибор трогганов. А теперь подумай, чем занимался и в каком ведомстве служил наш друг Киазо до переселения, если он так ловко управляется с вашей трогганской техникой.
Леа примолкла и взглянула на айва по-новому. Кажется, соображения подобного рода прежде ей в голову не приходили, и теперь после моих слов она осознала то, что прежде держала где-то на уровне подсознания, не находя объяснения. Возможно, это были какие-то странности в поведении айва, или небрежно брошенные им по случаю слова, или еще что-то, не важно. Главное, сейчас пазл для трогганки сложился, но картинка получилась не совсем та, которую она хотела бы видеть…
Киазо взмахнул рукой, и вокруг нас открылись десятки окон-картинок, как на компьютере, тоже в цвете, в движении, хотя и без звука. Картинки были самые разные. Где-то в каменоломнях трудились рабочие. Люди, трогганы, айвы – здесь были представители всех трех разумных рас, составляющих Триединый союз. Тяжелые отбойники долбили скалы, усталые люди на тачках отвозили камни куда-то вне изображения. От всех веяло застарелой безысходностью…
Поселок. Наш или иной, не понять. Камера установлена на одном из домов, видно часть улицы и кусок площади. Ночь, но видно хорошо – камера оснащена особым фильтром. Площадь под углом пересекает подозрительная пара, у одного за плечами рюкзак. Они оглядываются по сторонам, а потом быстро подбегают к одному из домов, по виду – к ратуше, и бросают рюкзак в подвальное окно. Взрыва нет, но его и не ждут. Пара удаляется. Это и есть пресловутые диверсанты? Когда произойдет взрыв, кто его инициирует?…
Сигара големов медленно летит над бескрайним серым полем. Камера установлена на самом корабле сверху. Где-то внизу бежит стая сейдов. Сигара срывается с места, почти нагоняет стаю, но сейды уже бросились врассыпную, их не поймать. Можно выбрать только одного, он и будет жертвой этой ночи…
Бесконечные горы, и только горы вокруг. Заснеженные вершины, темные тропы, валуны. Адский ветер. Камера равномерно поворачивается вокруг своей оси. Она находится в помещении, съемка ведется через панорамное стекло в стене. Когда она поворачивается на сто восемьдесят градусов, я вижу группу существ, собравшихся у стола. Трогганка, айв, зеленый человечек, несколько людей. Это же мы. Камера показывает нас!
Бреже очень удивился этому изображению. Он пошел к окну, прямо на камеру, но я со своего места не видел, где именно она расположена. Бреже тоже нашел искомое не сразу. Оказывается, кто-то прикрепил камеру прямо сбоку от окна, да так, что при ее повороте можно было наблюдать и за комнатой, и за пейзажем. Зачем им пейзаж? Комнаты с ее обитателем было бы достаточно.
– Мерзавцы! – выругался француз. – Сколько тут шпионов, не сосчитать. Я их вешаю, если поймаю, но они не переводятся. Как тараканы, ничего не боятся. Что уж им обещают за секретные сведения обо мне, не знаю и знать не хочу. Но они все норовят отыскать компромат. Эх, поймать бы того, кто это прицепил!
С этими словами Бреже оторвал мини-камеру от стекла, бросил на пол и безжалостно растоптал.
– У тебя получилось! – Леа камерой не заинтересовалась, куда больше ее занимал модулятор. – Я гляжу, ценный приборчик мы отхватили!
– Еще какой ценный, – кивнул я, – уникальный! Хоть и краденый. У кого вы его украли, не важно, главное – работает. Надо правильно задавать команды.
– Это суперкомпьютер, – восторженно воскликнул Киазо, – он соединился со всем комплексом, замок Север подчиняется нам напрямую. Вот только заряда
