– Ты, главное, разберись, как мне вернуться в мое время, пятьдесят лет назад. Только там я могу все исправить. Если ты не хочешь закончить свою жизнь в этом варианте будущего, ищи, Киазо!
Он кивнул, лихорадочно дирижируя окнами и панелями. Я уже верил, что он найдет возможность совершить переброску. Но минуты бежали одна за другой, и ничего не происходило. Леа нервничала, от скуки она взяла стопку документов из папки и листала их, стоя у обзорного окна. Вася не скучал, он пил вино и имел весьма довольный вид. Всегда уважал цельные натуры.
Зато наш Алешенька совсем расклеился. Он так и не сообразил, как вести себя в изменившейся ситуации, и решил просто не делать ничего. Оставшись сидеть на полу у стола, пытался стать невидимым, исчезнуть, испариться до поры до времени.
– Видите, месье Максимов, какие лигоны, по сути, трусы! – Бреже подошел ко мне. – Все, что ему требуется, – это четкий приказ. Он умеет жить только так, по приказу, по распорядку, заведенному кем-то свыше. Его суточный график должен быть известен заранее, иначе лигон будет паниковать. Они не любят спонтанность, они все просчитывают заранее. Знали бы вы, как мне скучно было с ними жить эти годы. Но с другой стороны, комфорт замка. Ютиться в общей квартире с другими существами, как это происходит в Триедином союзе, я не желал. Ах, если бы вы появились хотя бы на десять лет раньше, тогда еще я был полон надежд и иллюзий.
– А потом он стал монстром, – громко сказала Леа, держа в руках лист бумаги.
В ту же секунду радостно вскрикнул Киазо, и прямо посреди зала сначала медленно, затем ускоряясь, закрутилась знакомая мне черная воронка портала.
– Получилось! – перекрикивая стремительно налетевший ветер, крикнул Киазо. – Это дорога в твой дом. Иди же!
Но шагнуть мне не дали. Бреже, еще мгновение назад спокойный и расслабленный, вдруг взмахнул рукой, и энергоплеть проникла сквозь сферу, захватив шею Киазо.
– Даже и не думайте дергаться, иначе он мертвец! Приемчик отработанный!
– Месье! Что происходит?
– Он монстр, Максимов, неужели ты еще не понял? – Леа, прищурясь, смотрела на Бреже, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего. – Он обо всем соврал. Вовсе он не сидел бесцельно в замке, это он создал замок. Не поставил бы Правитель на место наместника какого-то размазню. Он должен был делом доказать свою преданность и полезность. Он убивал людей. И не только людей. Трогганы и айвы вам тоже пригождались, не так ли? Твой друг Бреже – настоящий кровопийца. Ему требовалась живая кровь, чтобы поддерживать свое существование. Энергия столпа работает лишь с живыми организмами, мы это давно выяснили, еще до переселения.
– И что? – не понимал я.
– Он жил за счет чужих жизней, Максимов. Он – нежить. Давно не человек. Тварь. И смотри, что я нашла в бумагах!
Леа стремительно шагнула ко мне. Бреже взмахнул второй рукой, и воздушное кольцо охватило тело трогганки, вскинуло его вверх к потолку и начало сжимать. Автомат отлетел в сторону. Мне показалось, что я услышал треск ребер.
– Остановись, не убивай!
Листок выпал из рук Леа и закружил по комнате. Я умудрился его схватить. На листке была изображена простая схема, будто нарисованная впопыхах детской рукой. Четыре фигуры. Три фигуры четкие, узнаваемые: человек, трогган, айв. Они закрашены красным. Четвертая фигура в центре абстрактная, содержит черты всех трех прочих фигур. Она закрашена не полностью. От трех фигур идут красные линии к центральной. Линии как бы наполняют ее, но не до конца, а частями. То тут, то там остаются пустые лагуны. Вокруг какие-то каракули, смысла написанного не разобрать, но я, кажется, понял, о чем подумала Леа.
Три фигуры обозначают, разумеется, три расы. И все три совместно создают четвертую фигуру – Бреже? Бога? В любом случае некое особое существо.
Самого Бреже рисунок тоже заинтересовал. Он отпустил Леа, и та рухнула грузным кулем вниз, а сам потянулся через половину комнаты ко мне. Рисунок вырвало из моих рук, и через секунду Бреже уже его разглядывал.
– И все? – удивился он. – Из-за этого я тут жил столько лет? Всего-то и надо было соединить три вида крови и принять ее в себя, чтобы все вернулось. Вот я глупец! Я вообразил себе невесть какие сложности, а это оказалось столь банально.
Я смотрел на него во все глаза.
– Да, мой русский друг, я пил чужую кровь, я поддерживал этим свою жизнь и восстанавливал энергию, а был бы чуть умнее, пил бы впрок и почаще. Может, в какой-то момент выпил бы эту смесь самостоятельно, кто знает. Как все просто, в голове не укладывается. Я немного обманул тебя, рассказывая про портфель. На самом деле лигоны обнаружили его давным-давно, но не могли достать. Дело в том, что он хранился в странном месте – в сейфе одного из кабинетов ОВД города Ч. А примечателен тот сейф был тем, что он висел в воздухе, вопреки законам физики, и никто не мог его сдвинуть с места или вскрыть. Он находился в искривленном пространстве. И тут, и не тут. При этом сейф был полупрозрачен – странный эффект преломления света, и можно было частично рассмотреть его содержимое, в том числе яркий синий портфель. Я помнил этот портфель, очень хорошо помнил еще по нашему совместному путешествию, и многое сделал, чтобы вытащить его оттуда. Я даже постоянную охрану поставил у сейфа. Но вчера, когда вы появились в этом времени, сейф вернулся в нормальное пространство самостоятельно. Вы, Максимов, и этот сейф связаны, уж не знаю каким образом. Мне, конечно, сразу же доложили, но доставить портфель в замок удалось только сейчас. А тут и вы пожаловали с друзьями, я даже не успел изучить его содержимое…
Безразличие он сыграл на пятерку. Я повелся на его притворное нытье, я поверил ему.
– И как удачно все получилось. Вы сами привели ко мне нужные ингредиенты. Кровь трех рас!
Теперь и меня схватила незримая нить, обвила вокруг груди, не давая глубоко вздохнуть. И Леа, пытавшаяся приподняться, опять попала в тот же самый капкан и вновь повисла в воздухе. А Киазо так и стоял не шелохнувшись все это время, боясь лишиться головы.
– Ах ты, гад! – Вася, недолго думая, швырнул полупустой бутылкой в голову Бреже, но тот лишь повел бровью, и бутылка, сменив траекторию на обратную, врезалась в лоб Свиридова. Лейтенант упал, обливаясь кровью.
Кажется, француз пошел ва-банк, решив истратить сэкономленную силу до самого дна. А почему бы и нет? Сейчас он наберется новой энергией, напьется под завязку, а потом уйдет в прошлое вершить новую историю.
Незримые иглы впились в
