Один выстрел из автомата Калашникова в режиме одиночной стрельбы. Прямо в сердце. Без промаха.
Бреже упал лицом вниз. Он был мертв. Мгновенная смерть. Линии крови погасли, боль прекратилась, Леа умудрилась приземлиться на ноги, Киазо глубоко вздохнул, Вася тяжело поднялся с каменного пола.
– Советую вам воспользоваться воронкой, Максимов. – Алешенька вытянулся во весь свой рост, внезапно обретя осанку и достаточно грозный вид. – Энергии едва достаточно для переноса.
– Кто вы на самом деле?
– Агент Правителя, конечно. Не думали же вы, что лигон оставит человека во главе замка без присмотра со стороны. Мы давно были обеспокоены ситуацией с Бреже, но он проявлял невероятную осторожность. Убить его не представлялось возможным, он всегда держал в запасе достаточно силы, а с ней он был бессмертен. Но сейчас он выложился полностью, очистился, а наполнить сосуд не успел.
– Почему меня отпускают?
– Лигоны заинтересованы в партнерстве с людьми. Много лет мы готовились к контакту, а потом началась эпидемия, затем переселение, и с каждым днем ситуация лишь ухудшалась.
– Поэтому вы убивали и брали пленных?
– Мы признаем былые ошибки и готовы их исправить. Надеюсь, в будущем лигоны заслужат прощение. Сейчас же идите, не теряйте времени. Измените прошлое. Ради будущего!
– Я постараюсь, – искренне пообещал я.
– Прыгай же!
Глава 7
В самое пекло
Это только мне одному так везет, и каждый раз, когда выныриваю из прыжка, я чувствую себя как выжатый лимон, или другие испытывают схожие ощущения? Жаль, некого спросить.
Из будущего прыгал я один, и главным условием было, что забираю модулятор с собой. После гибели Бреже никто особо спорить с этим не стал. Леа заикнулась было о необходимости прибора для борьбы с врагами, но Алешенька, совершенно поменявший свое амплуа, в двух словах доказал ей, что модулятор ничем помочь не сможет, а от этого беспокойного человека, меня то бишь, лучше избавиться как можно скорее.
Я прыгнул. Круг замкнулся.
Глаза открывать не хотелось. Попал ли я домой в свое время, или полуисправный модулятор забросил меня в неведомые края и дали? Казалось, пока я лежу вот так – тихо, не шевелясь, все будет в порядке, беда обойдет меня стороной. Как в детстве, – если прячешься под одеялом, подоткнутым со всех сторон, то монстры, живущие под кроватью, не могут тебя достать. Как в защитном круге Хомы Брута, словно братья Винчестеры насыпали соль вокруг твоего жилища и установили ловушки на демонов. Ты вне досягаемости. Ты под защитой!
Но лишь откроешь глаза, и враждебный мир со всей дури вновь ударит тебя по голове.
– Давай вставай, кусь тебя за ногу! Сколько можно прохлаждаться?!
Голос был скрипучий, словно кто-то водил железной палкой по металлическому листу, наслаждаясь тем, что окружающие непроизвольно ежатся и вздрагивают.
Я открыл глаза. Прямо на меня с неприятно близкого расстояния смотрели в упор узкие глаза с вертикальными зрачками. Глаза убийцы. Да, глаза – это первое, что я увидел. Потом уже рассмотрел и остальное: крокодилью морду, крупное тренированное тело ящера-троггана и приоткрытую балконную дверь за его спиной.
Где-то я этого троггана уже видел прежде. Вот только где? За последние дни я перевидал их десятки и даже сотни, но эта морда была особенная.
Собраться с мыслями! Приказать голове перестать кружиться. Прийти наконец в себя. Когда все вышеперечисленное я все же осуществил, то ответ пришел сам собой. Я видел эту морду в зеркале.
– Слапом!
– Узнал? Я не сомневался. Подзатаскал ты мое тело, надо признать. Но все же я рад вернуться в родную оболочку, а не торчать никчемным дублем в твоей голове.
– Как?… – Я не находил слов для вопроса.
– Как мы сумели разделиться? Я не знаю. Очнулся недавно, уже в своем теле. Ты валялся тут же рядом на полу. В квартире пусто, на улице тишина. Я пока никуда не выходил, ждал, когда очнешься. Могу сказать одно: мы все же прыгнули, и прыгнули удачно.
Я с трудом поднялся на ноги. Тело ныло и гудело, словно я накануне весь день разгружал фуру с чугунными батареями, а потом пробежал десять километров в полном обмундировании. На полу у дивана валялся синий портфель, а сверху него – параллелепипед модулятора. Прибор был выключен. Ради проверки я потыкал кнопки, ничего не произошло. Мы израсходовали всю его энергию, а подключения к запасам лигонов отсутствовало.
Я осторожно подошел к слегка приоткрытой балконной двери. Было уже далеко за полдень, солнце стремилось уползти за горизонт, делая и без того хмурый вечер еще более неприятным. На улице – ни души. Окна в соседних домах не горели. Город словно вымер, как часто бывает первого января после бурной ночи.
Когда я прыгал в прошлое, погода была чуть иная, еще по-летнему теплая. Значит ли это, что прошло больше времени, чем я думаю, или погода резко испортилась? По идее, я должен был вернуться в тот же день, из которого стартовал. Но вернулся ли? Не промазал ли Киазо с настройками?
– Оружие? – поинтересовался я.
– Ничего, только твой приборчик и портфель с бумагами.
Я все никак не мог привыкнуть слышать голос Слапома со стороны, а не в своей голове, и, поворачиваясь, видеть огромного ящера с дружелюбно ухмыляющейся пастью, полной острых зубов. Я хорошо изучил мимику трогганов и мог по малейшим изменениям на этой крокодильей морде предсказать, какое настроение владеет ее хозяином. Сейчас Слапом мучился от неразделенной любви к Леа, оставшейся где-то там, в ужасном далеко, а также от чувства голода. Чувство голода превалировало.
– Пожрать бы, – подтвердил он мои предположения.
– В холодильник загляни, – посоветовал я, еще не выбрав окончательно линию поведения со Слапомом. Нас многое связывало. Сначала я завладел его телом, потом он снимал уголок в моей голове. Мы узнали друг друга лучше, чем супруги после двадцати лет совместной жизни. Мы бывали временами единым целым, а теперь мы разделились, как сиамские близнецы, и еще не разобрались в собственных ощущениях.
– Электричества нет, все продукты испортились. Я нашел три картошки и одну луковицу. Съел. Мало.
Вот что голод с людьми делает. Хм, а ведь верно, я воспринимаю Слапома, как человека, и отношусь к нему соответствующим образом, как к равному. Может, все же у Триединого союза еще есть шансы?
Так, раз продукты успели испортиться, значит, времени с
