Я покосилась на очередную рептилию, задыхаясь от ужаса.
— Глаза закрой, я дотащу тебя до берега.
Попробовала. Стало еще страшнее.
— Ари, осталось очень мало времени, а нам еще половину полосы надо преодолеть, — напомнил Лир.
Нервно сглотнула, ушла под воду.
Никогда в жизни я так не ругалась, когда выползла на берег и получила передышку, чтобы отдышаться. Лир, посмеиваясь, помог мне подняться, и мы снова сорвались на бег. Перелезли по веревке через канаву, глядя на хлюпающую внизу грязь. И только спрыгнули на землю, как в нас полетели стрелы. От меня они почему-то отскакивали, вызывая легкое недоумение, а Лир умело уворачивался. Последнее испытание вообще меня удивило. Зачем нужно забираться на елку и прыгать с нее?
— Мы же шею сломаем, — засомневалась я.
— Не думаю, — отозвался Лир.
— И как на дерево лезть?
— Раньше тебя этот вопрос не смущал, — заметил Лир, а потом мысленно передал картинку, где я русалкой сидела на ветвях, кидая в него шишки.
Спорить с ним было бесполезно. Полезла до отмеченной красной лентой ветки. Дерево, как назло, выбрали страшно колючее. Я ворчала, чувствуя, что руки и частично лицо уже исцарапаны.
Добрались. Лир привлек к себе, нашел мои губы и… утянул вниз за собой.
Нет, ну не гад ли?
— Так было гораздо быстрее, чем действовать уговорами, — пояснил он. — Испытание на смелость. Если бы закричала, нам бы не засчитали состязание.
Помог подняться, отряхивая иголки и с меня и с себя.
Снова побежали, но теперь уже к тому месту, что обозначили как финиш. Конечно, участников встречала ликующая толпа. Я знала, что они даже делали ставки, кто пройдет первый тур. К концу истекшего времени с нами оказалось еще восемь пар. Остальные либо не прошли, либо выбыли еще по каким-то причинам.
Правитель, наблюдавший за соревнованиями, неожиданно поднялся со своего кресла.
— Поздравляю участников, прошедших первый тур наших состязаний! Мы приняли решение, что остальные соревнования пройдут в ближайшие три дня. Следующее — завтра на рассвете.
Лир нахмурился. Едва мы вернулись в таверну, сказал:
— Плохо дело. Раз орки сократили настолько сильно дни состязаний, значит, они выбрали сторону и готовятся к войне.
— Не нашу сторону?
— Не заметила, какие взгляды на нас все бросали? Понимают же, что эльфы встанут не на сторону Тезуэля. Не нашу, Ари. Не знаю, чем это может обернуться, будем осторожны.
Я только вздохнула, скидывая одежду и забираясь в ванну. После всех этих болот, канав и рек со змеями хотелось чего-то расслабляющего. Лир покинул комнату, сообщив, что попытается отправить весточку Рокоту.
Вздохнув, отпустила его. Лир все еще злился на меня, никак не желал смириться с тем, о чем я попросила и буквально вынудила его согласиться.
Подумала, поставила на память блок и стала ждать. Лир вернулся почти сразу же.
— Тебе не кажется, что прятать от меня свои мысли — это малость несвоевременно? — зашипел он, закрывая дверь на ключ.
— Кое-кто поступает точно так же, — невозмутимо заметила я.
Глаза Лира нехорошо сверкнули, и он, как я и ожидала, попытался снести блок. Правда, ничего из этого не вышло.
— Ари, ты играешь с огнем!
Тоже мне новость!
— Могу ведь и другой способ применить, дайари.
Я удивленно приподняла брови. Лир молча подошел ко мне, вытащил из воды. Хвост высушил за пару минут, так и держа на весу. Опытный стал, однако.
Облизнулась, позволяя себе тонуть в темном серебре его взгляда, потянулась к губам. Лир рыкнул и обрушился на меня ураганом.
Блок, конечно, сразу же слетел.
Я задыхалась и вскрикивала от его напора и ласк. От привычной нежности, возникавшей между нами в такие моменты, не осталось и следа. Появилось что-то другое, темное и жесткое, сильное и яростное. Я не сопротивлялась тому, что творил со мной Лир. Возможно, если он выпустит боль и злость, пусть таким способом, ему станет легче.
По телу покатились угольки, обожгли. Его поцелуи я ощущала сейчас именно так. Скользнула пальцами вдоль позвоночника, прикусила плечо, охнула, едва его руки легли на мои бедра.
— Шалишь? — прохрипел Лир в губы.
— Есть немного.
Его глаза — грозовое небо, в котором я тону.
— Иногда мне до безумия хочется, чтобы ты просто побыла покорной. И не ставила условий своему темному принцу.
— А более реальное желание имеется? — поинтересовалась я, не сводя с него глаз.
Он нежно-нежно, почему-то пугая этим до дрожи в кончиках пальцев, погладил меня по бедру.
— Я буду перевоспитывать тебя всю эту долгую ночь, а если вдруг ее окажется мало, то и во все следующие, — хриплым шепотом пообещал он, переворачивая меня на живот.
Тело предательски отозвалось даже на это резкое неожиданное движение. По позвоночнику побежали мурашки.
И снова что-то темное, выбравшееся из Лира, опутало меня, не давая возможности сопротивляться и отказаться от ласк. Губы приласкали мочку уха, прикусили. Ладони скользнули на бедра, погладили и приподняли меня.
Я вцепилась пальцами в простыню, сгорая от стыда и желания. На колени меня Лир никогда не ставил, даже когда мы были близки. И сейчас я особенно ясно ощущала свою беспомощность и его власть надо мной.
Это было остро, словно идешь по краю бездны. Мой темный маг не оставил и шанса на сопротивление. Все, что я могла — откликаться на его движения и не думать о своих чувствах.
Что может испытывать дайари, когда он действует так, словно не умеет быть нежным? А русалка? А я?..
Почему же даже в этот момент Лир кажется самым лучшим, а любовь рвется из сердца, обрушивается и погребает нас под собой?
Кровь стучала в висках, я вскрикивала, почему-то все равно ощущая, как Лиру плохо. И мне нужно было вернуть его из той бездны, в которой он оказался после гибели отца.
— Ари…
Мой темный маг. Мое
