– Их можно понять, – пояснил Александр, – погорельцы. Столько товара потеряли.
– Они и по приезде такими были.
– Видать, заранее чувствовали, что беда случится. – Еремеев усмехнулся. – Ты сказывай, где чужаков чаще всего видели.
– В лавке ювелира. К нему завсегда иноземцев много заглядывает.
– И чем он промышляет?
– Самоцветы и серебро. Поговаривали, ему изредка перепадают заказы на золотые украшения, но из металла заказчика.
– А самоцветы здесь откуда? – заинтересовался Еремеев.
Будучи геологом по первой специальности, он при любой возможности старался вызнать об ископаемых нового мира. Вдруг в здешних смоленских землях недра окажутся намного богаче?
– Скорее всего, из Московии, ежели верить слухам.
– С ювелиром ясно. К кому еще необычные гости захаживают?
До наступления сумерек все задуманное было выполнено. В сторону границы через западные ворота выехали три десятка бойцов; прибыл гонец с важным посланием. Новый боярин специально распечатал пакет на пороге здания управы и постарался изобразить радость, прочитав сообщение.
Заинтересованные наблюдатели должны были задаться вопросом – что же так обрадовало нового главу города? Все приготовления имели одну цель – подтолкнуть неприятеля к спешным неподготовленным действиям.
– Еще к Избору, сапожнику, несколько мужичков заглядывали, – ответил сын Дана. Парень выглядел старше Данилы и в разговоре испытывал некоторую неловкость: не верилось, что собеседник – боярин. – Вроде бы и на местных похожи, токмо явно не крашенские.
– Не иначе кто-то с окрестностей решил новые сапоги справить?
– Может, и так, но батя говорит, наша обувка сельским не по карману будет. В каждой деревеньке свой мастер имеется, и цены у него вдвое ниже.
– Резонно, – согласился боярин. – Так кто же у Избора обувку шьет, коли цены высокие?
– Купцы захаживают да охрана города. Для стражей у сапожника скидка в треть цены.
– Надо же! С чего вдруг?
– Чай, служивые, положено.
Лавка обувщика находилась на рынке – самом людном месте города.
– И много заказчиков от Избора сегодня с товаром выходили?
– Про то сказать не могу. Народ к нему с торбами заглядывал, с ними же и покидал лавку, а чего внутри, нам неведомо.
«Удобное место для явки. И охранники туда заходят, и купцы. Опять же, не придерешься – обувь добротная нужна и тем и другим. Не в лаптях же им ходить? Надо Лариона к сапожнику отправить, пусть с ним по душам поговорит», – размышлял Еремеев, беседуя с сыном Дана.
Ларион вместе с Радимом остался в особняке. Он предложил отыскать тайники в доме шляхтича, полагая, что они там просто обязаны быть. Эти двое в ночной операции участия не принимали, оставаясь на подстраховке. Правда, в любую минуту их могли вызвать на помощь, если где-то возникнут проблемы.
«Чует мое сердце – с наступлением темноты трудностей появится немало, а наших ресурсов не хватает, чтобы все перекрыть и подстраховаться от случайностей. Только и остается надеяться на неподготовленность врага. Ведь на все у них только эта ночь».
– С рынком понятно. Что по другим местам?
Готовили в трактире неплохо. Еремеев с удовольствием смаковал рагу из ягненка, отметив, что глава нищих любит вкусно поесть. Когда собеседник начал докладывать про улицу Ремесленников, в зале появился Дан.
– Прошу прощения, боярин, не мог раньше уйти. Уж больно занятную перебранку удалось подслушать.
– Где? – заинтересовался Еремеев.
– Кабак у нас неподалеку от западных ворот стоит. Так и называется – «Западные врата». Там же и постоялый двор на полсотни приезжих имеется. Иноземцы испокон веку на постой туда идут. Мои сказывали, по вечерам в кабак местных не пускают, но таковые все одно из дверей выходят. Вот я и решил сам глянуть, отколь чудеса сии?
– Выяснил?
– Да. Они местные токмо по одежке. Входят, меняют наряд – и в город, дабы глаза не мозолить.
Боярин покачал головой. Он не ожидал, что в Крашене столько людей продолжали работать на прежнего хозяина.
– Что за перебранка? – спросил Александр.
– Я к окошку сумел пробраться, а там услыхал, как двое уламывают третьего к ночным действиям. А он – ни в какую. Говорит, все дело сим погубить можно.
– Уломали?
– Там к ним еще один пришел и окно запер. Чем кончилось, не знаю.
– Спасибо, Дан, важные вести ты принес. Это премия. – Еремеев положил на стол три злотых.
Неожиданно раздался страшный грохот: дверь, сорванная мощным ударом с петель, врезалась в стол напротив, и в комнату ворвались трое. Вышибалы, стоявшие у входа, погибли на месте, еще двое мужичков из охраны Дана также поймали по клинку в горло, потом в дело вступил Борич.
Воин опрокинул стол, за которым сидел Данила, и в этот щит тут же воткнулись несколько клинков. Через мгновение они полетели обратно. В два прыжка Борич оказался рядом с третьим убийцей. Этого он решил лишь оглушить, приложив дважды по голове.
Еремеев, выглянув из-за столешницы, заметил за дверным проемом промелькнувшую фигуру.
«Уйдет же, гад!» – Александр быстро представил каплю, пробитую кинжалами.
Резкая смена обстановки несколько обескуражила даже самого Еремеева: только он был в помещении со своими запахами, мебелью, освещением и вдруг – темная улица, ветерок и два типа.
Эти удивляться появлению боярина не стали, а чтобы доказать, насколько тот нежелателен в их компании, попытались пустить в ход кинжалы. Александр машинально выхватил из-за пояса пистоли. Раздалось четыре выстрела. Парень застыл на месте, прислушиваясь к барабанному бою сердца и вглядываясь в оседающие наземь тела.
«Якорный трамвай! Маги? Вряд ли. Те бы щиты поставили или амулеты защитные носили. Тогда что за блики у них на одежде?»
Еремеев проморгался и немного успокоился. Блики исчезли.
– Командир, ты как? – Борич подобрался бесшумно.
– Вроде нормально.
– Ну ты и сиганул! – с восхищением произнес воин. – Мне так не суметь, даже коли в раж заскочу.
– Боялся, что эти двое уйдут. Вот токмо нашумел шибко, так и остальных спугнуть недолго.
– Со страху они еще больше промахов содеют, а нам оно на руку.
– Будем надеяться, что так и будет. Однако враг нам достался подготовленный. И Дана они враз вычислили, и в кабаке себя нехило показали. Хорошо, что ты рядом был.
– Боярину завсегда охрана положена.
– Даже спорить не буду. Скажи, там из нападавших остался кто, с кем поговорить можно?
– Один был живой, когда я выходил.
– Тогда поспешим обратно, много вопросов к нему имеется.
Бозидар не особо расстроился, узнав о смерти своего кузена Тадеуша, особенно после того, как ему предложили подмять под себя Крашен. Правда, город еще требовалось захватить, а потом и удержать, но все необходимое для этого у него было: несколько групп диверсантов, около полусотни мелких шляхтичей, прибывших с небольшими отрядами к границе, и целый арсенал огнестрельного оружия, припрятанный в городе.
В Витебске Бозидар находился на вторых ролях в службе охраны и не видел для себя особых перспектив, поэтому за предложение ухватился не раздумывая. И не важно, сколько людей будет принесено в жертву, зато он станет главным.
Для воплощения намеченной цели ему требовалось пробраться в Крашен самому и провести группу диверсантов под видом свиты купцов, благо весьма удачно подвернулась ежегодная ярмарка. Потом
