Я понимаю, что она вряд ли ответит, потому что не отвечала мне уже несколько недель, но не могу удержаться от еще одной попытки.
– Ты мне очень нужна сейчас, Яя. Я не знаю, что мне делать. Я не могу остановить Лаклана и «Картакс», а чума вышла из-под контроля. Но мне не хочется сдаваться и идти в бункер. Мне так не хватает твоей поддержки сейчас.
Коммуникатор отправляет сообщение в сеть «Картакса». Если Агнес на поверхности, она получит его. Но она не отвечала мне уже неделю, так что вряд ли ответит сейчас.
Мне просто хотелось бы знать, что у нее все в порядке.
Я провожу расческой по волосам, приводя их в более приличный вид, когда издали раздается рев двигателя. К нему прибавляется гул лопастей, и вскоре от него уже гремят окна. Это «Комокс», который летит со стороны убежища. Прилетели остальные.
– Соберись, – бормочу я.
Переведя взгляд с футболки, которую нашла в шкафу, на футболку с рисунком кальмара, которую дал мне Леобен, я натягиваю последнюю поверх все еще влажного лифчика. А затем подхватываю рюкзак здоровой рукой и, оставив грязные салфетки на полу, сбегаю вниз по лестнице. Я оказываюсь на улице в тот же момент, когда «Комокс» приземляется на дороге. От его винтов в воздух взлетают облака пыли и сухие травинки. Когда трап опускается, я спешу к нему по дорожке от дома.
Анна выходит из «Комокса» с винтовкой за плечом. Ее светлые волосы собраны в высокий конский хвост, а кожа измазана грязью. Она снова в форме «Картакса» – черных военных штанах и серой майке, в которой прекрасно видно накачанные мышцы на плечах и татуировки на руках. Белый шрам выделяется на шее, и при виде него я замираю от накатившего чувства вины.
Но к нему примешивается ужас от того, что я узнала о Цзюнь Бэй. Не представляю, зачем она перерезала горло Анне и подключала ее к генкиту. Только если хотела поиздеваться. Неудивительно, что Анна ненавидит меня. По себе знаю, как страдаешь от того, что стал подопытной мышкой того, кого считал членом семьи.
Именно так поступил со мной Лаклан, а Цзюнь Бэй – с Анной в лаборатории.
– Что случилось с джипом? – спрашивает Анна.
Она осматривает меня с головы до ног. Кажется, ярость, охватившая нас в нашу последнюю встречу, утихла.
– И что случилось с тобой?
– Мы наткнулись на толпу в тоннелях, когда выбирались из бункера, – говорю я. – И несколько людей взорвались.
Она морщится:
– Там все так ужасно. Кстати, спасибо, что уничтожила бомбардировщики.
Я опускаю глаза и переступаю с ноги на ногу, чувствуя неловкость.
– Спасибо, что вернулись за мной.
– Да без проблем, – говорит она. – К тому же Коул не оставил нам выбора.
– В любом случае спасибо.
Я заставляю себя вновь посмотреть ей в глаза. Не знаю, есть ли еще надежда наладить с ней отношения, но я не та девушка, что измывалась над ней в лаборатории, и не та, с кем она росла бок о бок, но все же нас что-то связывает, и мне не хочется это терять.
– Прости, – говорю я.
Она хмурится:
– За что?
– За все. За то, что бросила вас.
На ее лице мелькает тень.
– Не от тебя ли я слышала, что это сделала не ты.
– Да, но… – Я замолкаю. – Это трудно объяснить. Мне просто жаль.
Леобен с ухмылкой на лице спускается по трапу «Комокса».
– Посмотрите-ка на себя. Наконец-то нашли общий язык, когда все вокруг летит к чертям. Почему это никогда не происходило в лаборатории?
– Заткнись, Ли, – пихая его, говорит Анна.
– А где Мато? – спрашиваю я.
Леобен оглядывается через плечо на темное пятнышко на трассе, по которой мы приехали сюда. Я сосредотачиваюсь, и мой зрительный модуль приближает картинку, пока не показывается расплывчатый силуэт мотоциклиста.
– Он сказал, что так и не смог связаться с «Картаксом», – говорит Леобен.
– Ты не знаешь, что с Даксом? – спрашиваю я.
– Он еще жив, – говорит Ли. – Я не смог с ним связаться, потому что Бринк заблокировал все каналы связи, но мне удалось взломать систему безопасности в лаборатории, и, похоже, он там. Но это все, что я знаю. Регина сказала, что измененная вакцина прекрасно работает. Не понимаю, почему в «Картаксе» не разослали ее всем.
– Потому что в последний раз, когда они отправили всем алгоритм Лаклана, в котором ничего не понимали, им пришлось стереть с лица земли целый город, – говорит Анна. – Лаклан настоящий урод. Он должен сдаться.
– Это уже не поможет, – возражаю я. – Теперь, когда вирус распространяется среди голубей, его уже не остановить.
– Это не так, – возмущается Анна. – Они просто могут уничтожить все живое на планете. И, думаю, Бринк прямо сейчас разрабатывает план, как это сделать.
– А что делать нам? – спрашивает Леобен.
– Конечно же, вернуться на базу, – отвечает Анна. – Миссия окончена.
– Я не вернусь, – говорю я. – Мне удалось прожить без вакцины два года. И, уверена, получится и дальше. Должен быть способ остановить вирус, не убивая при этом миллионы людей. Я не собираюсь сдаваться.
– И я тоже, – поддерживает меня Леобен. – Но это довольно сильный враг, кальмар. Кстати, как твоя рука?
Я опускаю глаза и сжимаю пальцы в кулак.
– Это не моя рука. Регина подменила ее.
Анна молча смотрит на меня, а затем прикрывает рот рукой, стараясь сдержать смех.
– Черт, прости! – выдавливает она. – Боже. Это действительно не смешно.
Леобен качает головой:
– Ты ужасна, Анна. Она столько всего пережила. Протяни бедной девочке руку помощи.
Она еще сильнее зажимает рот, но все равно слышно фырканье. И на моем лице тоже расплывается улыбка:
– Ребята…
– Боже, прости, – переведя дыхание и стараясь сдержаться, говорит Анна.
– Мы должны поддерживать друг друга, – продолжает Леобен. – И тут не до шуток. Кто согласен, поднимите руки вверх.
– Ли! – кричит она и
