Отбив очередной удар, Джеймс в который раз уступил ярд земли. Меч больше не жил собственной жизнью, и молодой рыцарь понял, что раз тварей теперь видно, его полномочия исчерпаны. В сознании Джеймса промелькнула мысль, что сэру Норлингтону, должно быть, сейчас приходится еще тяжелей, чем ему, — тот остался один против как минимум пятерых тварей, и только звон стали и злобные крики фоморов свидетельствовали о том, что старозаветный паладин жив и все еще продолжает сражаться.
— Вы у меня друг друга жрать будете, fomor udlaenn!!! — закричал, нанося очередной удар, старозаветный паладин, и судя по тому, как завизжали фоморы, оскорбил он их презнатно.
Даже Глоттелин скривился и повернул голову. И это дало Джеймсу шанс. Вместо того, чтобы отступать от очередного выпада, он поднырнул под меч фомора, рухнул на колено и прочертил мечом дугу у себя над головой. Тайран взрезал твари запястье и затем, уже на излете обратной дуги, прошелся по жесткой шкуре на брюхе и груди. Из ран начала сочиться кровь, но Глоттелин даже не вскрикнул, лишь вскинул мечи в новом замахе и шагнул вперед. И вот тогда молодой рыцарь окончательно понял, что связался с противником не по силам. Измотать или изранить такого врага вряд ли удастся, а нанести смертельный удар тот ему просто не позволит. Единственной его надеждой было выстоять, продержаться еще хотя бы немного, в смутной надежде на то, что сэр Норлингтон все же сумеет покончить с остальными врагами и придет ему на помощь.
— Ты меня не получишь, Глоттелин! — прокричал Джеймс в лицо твари, вспомнив, как та себя называла. Он решил попробовать отвлечь внимание противника, чтобы хотя бы немного потянуть время.
— Ты знаешь меня, чужак? — удивилось чудовище. — Ты понимаешь терновый язык? — При этом оно ни на секунду не прекратило попыток атаковать, и паладин продолжал пятиться.
— Да, подери тебя Бансрот! — прорычал рыцарь.
— Существует только одно объяснение, — лицо фомора искривилось, он принялся оглядываться, явно стараясь высмотреть кого-то у себя под ногами, — тому, что ты слышишь нас, видишь нас и понимаешь язык, на котором не говорят на той стороне… Где ты, ничтожество? Крысь, мерзавец! Покажись! Пожалуй, я не стану отдавать тебя Принцам-Без-Жалости. Лучше я лично выцарапаю твои глаза, откушу нос и уши, а после сдеру шкуру с еще живого и в таком виде заставлю бежать через заросли терна… Ааааа!
Джеймс успел заметить, как кто-то маленький и быстрый бросился под ноги чудовищу, и то швырнуло один из своих мечей вниз, попытавшись проткнуть юркое существо. Паладин не стал терять времени — раскрывшийся враг предоставил ему возможность, и он не преминул ей воспользоваться — Тайран взвился в воздух и с размаху обрушился на склонившуюся бледную фигуру, рубанув чуть ниже шеи. Тварь взвыла и попыталась ответить ударом локтя, Джеймс вложил все силы в последний выпад и вонзил клинок под ключицу фомора… он зашел на треть своей длины в бледную плоть. Глоттелин дернулся и вырвал меч из руки паладина. После чего разогнулся, вытащил Тайран из своего тела, перехватил его за рукоять и, оскалившись, двинулся к молодому рыцарю. Джеймс схватился было за кинжал, но не успел его обнажить — фомор ударил его его же мечом. Все последующее произошло так быстро, что Джеймс даже не успел понять, как все так обернулось. Он схватил опускающийся на него меч обеими латными перчатками — клинок жутко скрежетнул в них, словно грязно выругался, — и в тот же миг с перчаток паладина на меч, а с него и на руку фомора потекло пламя. Глоттелин заревел, выронил Тайран и отшатнулся. Он сжал целой рукой свою жутко обгоревшую руку и взвыл. Боль фомора вылилась в приступ ярости, и он шагнул к Джеймсу. Паладин выхватил кинжал и попятился — такая злоба отразилась на морде твари — было видно, что, даже умирая, фомор намеревался потратить последние удары сердца и последние вдохи на то, чтобы разорвать паладина голыми руками. Джеймс отшатнулся и оступился. Он машинально опустил взгляд, отметил, что проклятая лоза чертополоха обвила его латный башмак, поднял взгляд и увидел, что тварь уже нависает над ним.
— Аээггхрр! — заревел Глоттелин. — За тобой идет фомор!!!
— Главное — не споткнись, — раздалось совсем рядом, и тварь вдруг зашаталась, несколько раз хватанула воздух своими чересчур длинными руками и рухнула на землю.
Старозаветный паладин высвободил свой меч из спины павшего чудовища. Прокард Норлингтон успел как раз вовремя.
— Благодарю вас, сэр. Они все мертвы? — Тяжело дыша, Джеймс склонился и попытался на ощупь отыскать покинувший руку клинок. Наконец, его пальцы коснулись рукояти меча его наставника.
— Почти. — Сэр Норлингтон поддел сапогом тело убитой твари, что-то там, под ним, высматривая.
Джеймс воспламенил Тайран, чтобы хоть что-то разглядеть в окружающем сумраке. Под мертвецом явно кто-то прятался. Молодой рыцарь ткнул туда горящим мечом.
— Эй-эй-эй! Осторожнее! Крысь сдается! — жалобно пискнуло что-то грязное, носатое и усатое, щурящееся от яркого света. — Человек-с-Огнем и Сэр-Старый-Хрыч сразили Глоттелина, и теперь Крысь будет верным, самым верным рабом Человека-с-Огнем и Сэра-Старого-Хрыча. Он клянется служить верой и правдой! Не нужно его убивать! Живой Крысь будет полезнее, чем мертвый!
— Что ж, поглядим на твою полезность. — Джеймс даже несколько опешил от говорливости мелкой твари.
— Премножественно благодарен! Нижайше признателен!
Из темноты показалась вытянутая, походящая на крысиную, усатая морда, а следом и все остальное тело. Размером существо походило на небольшую худую собаку, одетую в какие-то рваные обноски. У него были четыре коротких лапы и длинный мышиный хвост. Нелепое создание стояло на задних конечностях, в то время как передние ладони сложило вместе, сплетя пальцы.
— Что это еще за говорящая крыса? — удивился сэр Норлингтон. — Должен признаться, не люблю грызунов, да и вообще, на всякий случай, прирезал бы это на месте…
— Очень! Очень неправильное, поспешное и непоследовательное решение! — Существо нервно облизало собственный длинный хвост, да еще и взялось за него обеими лапами, чтобы унять дрожь. — Но Крысь не злопамятен. Он вас прощает. Да. Он прощает
