«Дева Ситра из Абнин-калима — это оазис рядом с Басхой, сегодня отодвинула краешек полога на своем паланкине. Я видел лишь ее миндалевидный прекрасный глаз под насурьмленной бровью и шелковый платок с жемчугом, которым она закрывает свое прелестное личико, но уверен: она в меня влюблена! Она смогла по достоинству оценить мою несгибаемую силу воли и… чего это я должен затыкаться, Джан, обезьяна бестолковая?! Сам заткнись!..»
«Базар встревожен: великий визирь, говорят, отбыл из Ан-Хара в Алый дворец, свою вотчину на севере. Стража на всех постах удвоена…».
«Видел сегодня карликовых слонов — торговец нес их в клетке на голове — занятная диковинка!»
«Пал форт Кириаг-дор в оазисе Лин-сур! Бергары! Это ведь рядом с Фалиром — три дня пути! Еще немного, и моя собственная задница тоже взмокнет от пота — форт совсем близко от Ан-Хара!»
«Хочу обезьянку в красной феске! Видел сегодня у одного перехожего дервиша! Она сидела у него на плече и грызла фисташки! Выберусь отсюда, непременно добуду обезьянку в красной феске!»
«Бахши? Девон и Али-Беб пели песни про то, что «Все мы вскоре умрем» — уныло. Жара. Мухи. О бергарах ничего не слышно. Форт Кириаг-дор в оазисе Лин-сур возвращен войском визиря Мечей Али-Ан-Хасана. Великий Али занял его и не нашел в нем ни одного бергара — жалкие трусы предпочли убежать, когда услышали, что на них идет сам визирь Мечей. Али занял пустой форт…».
Тема бергаров была в Ан-Харе весьма острой — это Ильдиар де Нот понял уже давно. Но сейчас, когда они подошли вплотную к городу… Во всем этом таилось нечто странное: бергары оставили форт, предоставив его Али как на шитой подушечке. Но где же они сами?
Долго задумываться над хитросплетениями помыслов пустынных дикарей ему не дали…
* * *… «Вот и он, долгожданный покупатель», — подумал Ильдиар, глядя, как Сахид Альири перешептывается с каким-то воином из благородных, сидящем на могучем боевом коне. Белые одежды, такая же белая чалма и смуглая кожа — должно быть, асар. Из складок белого плаща торчали два ятагана в расписанных вязью зеленых ножнах. Паладин почему-то вдруг подумал, что знакомство с этим человеком не сулит ему ничего хорошего, причем вся история с Сахидом Альири в сравнении с этим покажется всего лишь дурным сном. Тогда он еще не знал, насколько был прав…
Ильдиар выругался про себя — он-то надеялся, что за ним приедут из Ронстрада, надеялся, наконец, увидеть лицо того, кто все это затеял.
Граф де Нот снова стоял на помосте; за ним растянулась цепочка рабов, искренне надеющихся, что неистовые стражники выместят на первом всю свою злобу, и до них очередь не дойдет.
Паладин вспоминал сейчас рассказ Хвали о том, что он подслушал на днях, когда Сахид Альири и толстяк Гаум препирались между собой. Судя по словам гнома, треклятый охотник за головами обещался отдать хозяину рабского рынка все вырученное за Ильдиара золото в обмен на какую-то девчонку из застенка. Северный граф сразу же понял, что речь шла о Валери. Кроме того, Сахид Альири добавил (опять же, по словам гнома), что может достать также кое-что очень ценное, из сокровищницы самого султана, если Гаум поможет им бежать из Ан-Хара от гнева Али-Ан-Хасана…
Бум! Размышления Ильдиара прервал удар набата.
Бум-бум!!! В первую секунду рынок затих, а во вторую уже взорвался кипящим штормовым морем. Люди в страхе побросали свои корзины с покупками и бросились бежать. Все одновременно.
— Что происходит?! — закричал Ильдиар, но его крик заглушили вопли людей.
— Бергары, — раздалось в толпе. — Это Бергары!
Стражники, охраняющие рабов на помосте, устремились вниз по лесенке и поспешили затеряться в толпе.
— Нет! — закричал им вслед Сахид Альири. — Он не должен сбежать! Вернитесь!
Но и его, и таинственного покупателя в белом толпа подхватила и уволокла за собой.
Ильдиар вдруг обнаружил, что рядом с ним никого нет — пытавшиеся сбежать рабы, лежали, раздавленные, у помоста. Северному рыцарю повезло, что его как раз готовили к торгам и отделили от общей связки. К тому же, и Гаума след простыл. А набат все продолжал стонать. Со стороны дворца раздался грохот. В полуденное небо устремились горящие стрелы. Начался штурм…
Внизу, на расстоянии всего лишь пяти ступеней от Ильдиара, бушевала паникующая толпа. Шелка смешались с грубым хлопком, лица падающих — с грязью. По чьим-то телам прохаживались дорогие курносые туфли.
— Ключи!!! — заревел граф де Нот, но его никто не слышал — толпа неистовствовала, пытаясь прорваться с площади вон. Слышались крики тех, кто сгинул под не знающими жалости ногами.
Паладин увидел брошенный кем-то из стражников ятаган, схватил его и попытался разрубить цепи, соединяющие кандалы, — не тут-то было! — оковы оказалась слишком крепкими… Ильдиар спрыгнул с помоста, но ноги все же запутались в цепи. С трудом удержав равновесии и едва не упав, он подковылял к двери.
— Эй! — Ильдиар принялся бить кулаками в двери застенка. — Бегите! Ломайте дверь!
— Отойди, северянин! — раздался изнутри голос Джана.
В следующий миг дверь просто слетела с петель. Гигантская цепь осталась сиротливо лежать в стороне. Вырвавшиеся из тьмы подземелья рабы оттолкнули Ильдиара в сторону, и он упал, больно ударившись спиной о помост.
— Так, пропусти! — Хвали прорывался наружу. — Что? Ты меня, собака, толкаешь?! На, получи!
— Хвали! — позвал Ильдиар, попытавшись встать на ноги, но с кандалами это было не так-то легко сделать.
Сквозь вопли толпы гном услышал свое имя и, оставив в покое одного из пленных, которому не посчастливилось толкнуть его в общей давке и которого он немилосердно бил по голове подвернувшимся под руку барабаном, бросился к паладину. Подбежав, он отшвырнул ненужный больше барабан в сторону и помог ему подняться.
— Руки крепко держи! — рявкнул Подгорный, и в следующий миг как дернет цепи — стальные звенья только разлетелись в стороны — для Дор-Тегли выкованный людьми металл оказался не таким уж и крепким. Подобным образом гном не замедлил освободить и ноги паладина.
— Спасибо тебе. Что творится? Где Джан, где Валери?
— Бежим, Ильдиар, по пути расскажу.
— Как же Валери и…
— Они уже выбрались! Бежим!
Освободившиеся рабы прорывались с площади, и гном, перемежая слова раздачами пинков окружающим, рассказывал, что творится. Хвали собирал сведения прямо на ходу из истошных криков, молений и проклятий ан-харских жителей. Город атаковали бергары. Огромная армия подошла к Ан-Хару с трех сторон, возникнув будто из-под земли. Но весь ужас был вызван не только этим, ведь Дети Тьмы и раньше нападали на город. В мешанине языков, наречий, криков, воплей и плача общим было лишь одно слово. «Ифритум». С бергарами в Ан-Хар пришел ужасный ифрит,
